Далее. Опять появились поддельные кутежки – такие же, какие нас наводнили в прошлом году. Строго говоря, это не наша головная боль, а сотрудников «Стратегической безопасности», но если увидите, что клиент расплачивается кутежкой, лучше проверьте ее. Все кутежные карточки, выпущенные с понедельника, помечены новыми предохранительными кодами, они уже введены в ваши «сфинксы», а всех лиц, которые приобрели или выиграли в лотерею кутежные карточки за последние полгода, уже нашли и попросили вернуть их нам для замены, – так что любой, кто пользуется устаревшей карточкой, должен быть взят на заметку. Доверяйтесь чутью, не бойтесь ошибиться – безопасность важнее.
То же самое относится и к поддельным нагрудным удостоверениям сотрудников. В полиции мне сообщили, что накрыли банду, изготовлявшую фальшивые удостоверения, но еще не установлено, в течение какого времени орудовали преступники и сколько было продано подделок. Поэтому обращайте внимание на служащих, которые не похожи на служащих. Думаю, в отдельных случаях нагрудное удостоверение – единственный признак, свидетельствующий о том, что этот человек у нас работает. И здесь вам вновь придется полагаться на собственное чутье.
Теперь хорошая новость: за последний месяц возросло число задержаний. Молодцы! И плохая новость: «усушка» тоже возросла. Конечно, тут хочется поддаться мгновенному порыву и всю вину взвалить на продавцов; боюсь, кое-кто действительно втихаря приворовывает, хотя все мы, сотрудники магазина, являемся обладателями счетов. Знаю, это прописная истина, но некоторые, по-видимому, никак не могут взять в толк, что обворовывать магазин – значит обворовывать самих себя.
Однако у меня другая точка зрения на проблему «усушки», и, хотите вы того или нет, я намерен вам ее изложить. Так вот, моя теория состоит в том, что охотники за наживой научились с выгодой для себя пользоваться суматохой, возникающей на молниеносных распродажах, и под шумок совать всякое добро к себе в карманы или сумочки. Вот почему очень важно, чтобы во время распродажи Призраки находились поблизости и следили за толпой. Помните: как бы мы ни старались помешать людям стащить у нас что-нибудь, они все равно ухитряются это делать. Тут мы сталкиваемся с величайшей добродетелью и величайшим пороком человечества – с изобретательностью.
И последнее. Я располагаю достоверными сведениями, что спор между «Книгами» и «Компьютерами» наконец – наконец-то – будет представлен сегодня на рассмотрение братьев. Знаю – все вздохнут с облегчением. Это же тянется, сколько там, – уже год?
– Полтора, – подсказывает кто-то.
– Полтора года, благодарю. Да, шестеренки управления вращаются подчас крайне медленно, но все же вращаются, так что в любом случае можно надеяться на скорейшее разрешение столь неприятного и досадно затянувшегося осложнения.
Мистер Блум заглядывает в папку, проверяя, не пропустил ли чего.
– Ах да, сегодня утром начался весьма заслуженный отпуск мистера Гринауэя, так что до его возвращения на меня возложены и стратегические вопросы. Вот повезло! У меня такое чувство, будто меня приставили к клетке с гориллами.
Волна смешков.
Мистер Блум в последний раз сверяется с записями.
– Ну, теперь я действительно закончил, леди и джентльмены. Желаю вам всем удачного рабочего дня. – Он подводит итог, произнося девиз Призраков: – «Будь Молчалив, Бдителен, Стоек, Непримирим. Покупатель Не Всегда Прав».
Призраки свистящим эхом повторяют за ним слова девиза. Потом поднимаются с мест и направляются к выходу, выстраиваясь гуськом, стараясь не прикасаться друг к другу. Мистер Блум спускается с возвышения и неторопливо – так, чтобы влиться в поток Призраков, – тоже идет к дверям.
Уже на полпути к своему кабинету он чувствует, что у него за спиной кто-то есть, боковое зрение едва-едва фиксирует чье-то присутствие, как бы сказал водитель машины, в зоне «слепого пятна». Вместо того, чтобы остановиться и заговорить с Призраком, мистер Блум продолжает идти. И лишь усевшись за письменный стол – в функциональном стиле, со столешницей из огнеупорной пластмассы – у себя в тесном кабинетике без окон, он поднимает глаза на того, кто вошел за ним следом.
– Фрэнк, – произносит он с удовольствием и удивлением одновременно и указывает Фрэнку на стул, стоящий с другой стороны стола.
– Нет, спасибо, – отвечает Фрэнк. – Я не могу надолго задерживаться. Я пришел, чтобы сказать…
Но Фрэнк не находит нужных слов. Он почесывает макушку и что-то мычит себе под нос.
– Ну, давай, садись, – подбадривает его мистер Блум.
Фрэнк энергично мотает головой:
– Мне надо выходить на пост. Мистер Блум смотрит на часы.
– Фрэнк, сейчас восемь сорок девять. То, о чем ты хочешь поговорить, наверняка не займет больше одиннадцати минут, а если и займет, то, я уверен, магазин как-нибудь обойдется и без тебя в эти первые минуты не самого оживленного часа дня.
– Да, пожалуй, Дональд, ты прав. – Фрэнк всегда думает о своем начальнике как о «мистере Блуме» и за глаза его так и называет, но обращается к нему всегда по имени. – Или, знаешь что, давай побеседуем чуть позже? Ты, наверное, сейчас занят.
– Ну, мне скоро вправду предстоит толкнуть бодрый спич перед шайкой Гринауэя, затем я должен присутствовать на занятиях по стрельбе на дальность, потом нужно проинструктировать группу новичков-продавцов по технике безопасности. Но не настолько уж я занят, Фрэнк, чтобы не найти для тебя времени. Ну, так о чем ты собирался поговорить?
Фрэнк хочет все рассказать ему, но что-то сковывает его – не то страх, не то – как ему вдруг кажется – чувство вины. Он знает Дональда Блума все тридцать три года, что работает в «Днях». Их связывают своего рода узы – он не назвал бы это дружбой, потому что данное понятие для него значит примерно столько же, сколько понятие «воздух» для золотой рыбки в аквариуме; тем не менее за тридцать три года они действительно прониклись друг к другу взаимным уважением, и порой Фрэнк ловил себя на том, что думает о мистере Блуме и в отсутствие мистера Блума, – думает о том, что было бы, пожалуй, неплохо после работы пойти вместе в какой-нибудь паб, посидеть там, выпить и поболтать, поговорить о чем-нибудь, что не имеет никакого отношения ни к «Дням», ни к магазинным воришкам, ни к Призракам, – словом, о чем-то таком, о чем обычно говорят люди, кем бы они сами ни были. Он так ни разу и не набрался смелости подойти к мистеру Блуму с таким предложением, да к тому же к концу рабочего дня он так уставал, что ему уже ничего не хотелось, только бы добраться до дома и лечь спать. Однако факт остается фактом: его связывает с мистером Блумом многолетнее знакомство, у них долгая общая история, и почему-то Фрэнк почти уверен, что мистера Блума огорчит его решение уйти на пенсию, вот он и медлит, страшась нанести удар.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
