– Речь пойдет о Констанции Буанасье. Вижу, вам знакомо это имя! – с легкой усмешкой добавила Миледи, заметив, как вспыхнуло лицо молодого гасконца.
– С ней что-то случилось? – едва удержался от чересчур громкого восклицания юноша.
– Пока ничего! Но может случиться в любую минуту, потому что кардиналу, который, по неизвестным мне причинам, считает ее врагом, стало известно местонахождение девушки.
– Что же делать? – влюбленный гасконец в отчаянии схватился за шпагу, словно намеревался немедленно сразиться с его высокопреосвященством.
– Не верить!!! – тут же отозвался Брысь.
– У меня есть возможность перевезти ее в безопасное место, но вы должны написать вашей возлюбленной письмо, чтобы она не усомнилась в моем желании помочь!
Д’Артаньян кинулся к тумбочке и принялся лихорадочно шарить по ней в поисках бумаги и чернил.
«Их там отродясь не было! – мысленно произнес Брысь, недовольный поведением подопечного. – Неужели вот так запросто вручит судьбу Констанции неизвестной женщине?! Согласен, ее очарованию трудно противиться, но на то она и шпионка!»
От решительных действий «секретного агента» удерживала лишь уверенность, что гасконец не найдет в тумбочке того, что ищет. Однако хитрая Миледи оказалась предусмотрительной и протянула юноше походный набор для письма, который, как выяснилось, все это время держала под плащом!
Д’Артаньян настрочил коротенькую записку, но не отдал, а надел шляпу и решительно заявил:
– Я сам передам ей!
– Молодец! – похвалил Брысь.
– Хорошо! – легко согласилась леди Винтер. – Я верхом, а где Ваш конь?
Прекрасный белый жеребец, которого приобрел кадет буквально накануне, выложив за него сто пистолей из тех трехсот, что выручил за кольцо, стоял в служебной конюшне рядом с лошадьми его друзей-мушкетеров.
– Но до Святой Женевьевы рукой подать, я быстро нагоню!
У обворожительной Миледи дернулся уголок изящно очерченного рта, когда Д’Артаньян произнес название аббатства, и «секретный агент», не спускавший с кардинальской шпионки пытливых глаз, обреченно подумал: «Полный провал!»
– Конечно, если застанете ее в живых, ведь люди Ришелье скорее всего уже направляются туда!
– Куда вы повезете Констанцию? – спросил юноша, словно под гипнозом протягивая леди Винтер записку.
– Подальше от Парижа, в Бетюнский монастырь кармелиток! – уже на ходу бросила Миледи, сбегая по ступенькам.
Внизу она столкнулась с тремя мушкетерами, вежливо расступившимися перед дамой. Окинув их острым взглядом, она чуть дольше задержала взор на Атосе и, вскочив в седло, так сильно пришпорила лошадь, что та вскинулась на дыбы и рванула с места в галоп, тут же поглощенная темнотой.
Брысь носился по комнате, на чем свет стоит ругая Д’Артаньяна за излишнюю доверчивость, а потому первая фраза, которая прозвучала, когда в тесную мансарду вошли мушкетеры, касалась именно его странного поведения:
– Что с вашим котом, любезный друг? – спросил Арамис.
– Интересно, знает ли он, куда подевались пес и мой Рыжий? – пробурчал Портос.
И только Атос задал вопрос по существу:
– Кто была та дама, что встретилась нам на лестнице?
– Леди Винтер! – ответил Д’Артаньян и передал друзьям разговор с прекрасной незнакомкой.
Брысь притих, всматриваясь в лицо Атоса – обычно бесстрастное, оно мрачнело с каждым словом, произнесенным молодым другом. Наконец его состояние заметили остальные:
– Дорогой Атос, вы побледнели! – воскликнул юный кадет, в глубине души опасаясь объяснений.
– Констанции угрожает серьезная опасность, причем именно от этой дамы, – медленно произнес мушкетер. – Я узнал ее…
Глава тридцать восьмая, в которой мушкетеры и Д’Артаньян бросаются в погоню
Похолодев от ужаса, Д’Артаньян воскликнул:
– Получается, что я сам выдал Констанцию?!
– Вот именно! – немедленно вставил рассерженный Брысь.
Атос вздохнул:
– Увы, мой друг, вы не первая жертва смертельного обаяния этой женщины!
– Тогда нужно торопиться! – засуетился Д’Артаньян, снова хватаясь за шпагу и шляпу. – Они направляются в Бетюн!
– Думаю, это ловушка! – граф де Ла Фер печально покачал головой.
– Тем лучше! Я к де Тревилю, за отпуском и лошадью! Надеюсь, капитан простит столь поздний визит! – горячился гасконец.
Мушкетеры переглянулись.
– Вы всерьез полагаете, что эта женщина опасна? – шепотом спросили у старшего товарища Портос и Арамис.
– Чрезвычайно! – так же тихо ответил тот, и Брысь с облегчением увидел, как друзья обменялись знакомым жестом – символом единения и взаимовыручки.
– Мы с вами, дорогой Д’Артаньян!
Мушкетеры гурьбой вывалились на улицу и быстрым шагом направились к особняку де Тревиля, а искатель приключений помчался в аббатство, надеясь, что Мартин не позволил обхитрить себя так же легко, как юный гасконец…
***
Неурочный визит заставил господина де Тревиля вылезти из постели и принять настойчивых посетителей в Малом кабинете, в накинутом поверх ночной сорочки халате и шлепанцах. Узнав, что речь идет о срочном недельном отпуске для мушкетеров и кадета, капитан королевских солдат попытался хитрыми наводящими вопросами выведать хоть какие-нибудь подробности, но натолкнулся на упрямое молчание.
Де Тревиль вздохнул и сам продиктовал текст заявлений (отсутствию всем известной троицы и гасконца следовало придать официальный вид), по которому выходило, что Атоса все еще беспокоит раненое плечо и он вынужден отправиться на целебные воды в городок Форж. А поскольку он так плох и слаб, что не может осуществить дальнюю поездку в одиночку, то получил троих сопровождающих: Портоса, Арамиса и Д’Артаньяна.
***
Ввиду срочности слуг решили не брать, к тому же Атос и Портос не теряли надежды, что их питомцы вернутся, а значит, дома их должен кто-то встретить.
Портос несколько смущенно заявил, что у него совершенно нет при себе денег, но Д’Артаньян, позвенев содержимым своего кошелька, воскликнул:
– Здесь почти двести пистолей! Хватит на четверых туда, а обратно мы, вероятно, вернемся не все!
– Типун вам на язык! – проворчал Портос, а будущий богослов Арамис поплевал через плечо.
Вскоре четверо всадников мчались по дороге на север, наполняя притихшие улицы гулким звоном подков и выкрикивая пароль ночным патрулям.
***
Чаяния Брыся оказались напрасными – ни миледи, ни госпожу Буанасье, ни приставленного к ней Мартина на территории монастыря он не застал, зато услышал перешептывания двух монахинь, не спеша бредущих по двору со стороны въездных ворот:
– Интересно, куда так срочно уехала сестра да еще пса прихватила?
– Ты слышала, как он рычал на чужестранку?
– А ты видела, как ловко она сидела в седле? По-мужски!
– Да, благородные дамы так себя не ведут! – осуждающе качнулись высокие белоснежные чепцы.
«Опоздал!» – пригорюнился Брысь. К несчастью, он не обладал таким тонким нюхом, как Мартин. И хотя его великолепный слух уловил, в каком направлении удаляются стук каретных колес и цоканье лошадиных копыт, проследить дальнейшие перемещения Миледи и Констанции ему не по силам!
Хорошо, что Д’Артаньян пустился в погоню не один – теперь-то миледи не удастся устранить «мешающего» гасконца! Впрочем, хотелось бы самому в этом убедиться! Как бы узнать, где находится Бетюн? Тут «секретный агент» вспомнил, что видел в кабинете кардинала рулоны географических карт. Не мешало бы сунуть туда нос…
С этой мыслью, а также с надеждой обнаружить наконец-то похищенного приятеля, Брысь снова примчался к особняку Ришелье и занял наблюдательную позицию на каменной ограде среди густых побегов дикого винограда, рассудив, что сверху территория просматривается лучше.
Теперь, разглядывая Рыжего, подсвеченного луной и разноцветными фонариками, он сомневался, сможет ли поручить ему столь ответственное задание. За прошедшие дни он как-то забыл, насколько беззащитным выглядит его отважный, но абсолютно бесхитростный пушистый друг…
