— А что, ручки уже не работают? Мог бы и сам полистать странички, все же я популярна, работаю каждый день.
Слова возникала в моей голове, слетая со страниц книги, и будто впечатывались в память. Надо сказать, очень язвительный экземпляр попался, я не могла прочитать ни слова, странички шелестели, книга выискивала слова и буквально плевалась сарказмом и жалобами. Услышав чьи-то шаги, я резко ее захлопнула, прекратив поток красноречия, но книга упрямо толкалась в ладонь, пытаясь продолжить, я даже пожалела, что на ней нет замочка, как на некоторых дневниках. Пришлось прижать ее локтем, и вовремя, пришел Книжник, чтобы отпустить меня до завтра, так как меня сменит Гастон, который опоздал на целых три часа, которые я провела в библиотеке, даже не заметив.
Я было хотела прихватить словоохотливую книгу с собой и изучить, уговорив конечно замолчать для начала, но Гастон вырвал книгу из моих рук, и поместил ее в ячейку для возврата.
Я ругала его всеми доступными в этом мире ругательствами, пока добиралась в свою комнату. Жутко хотелось прилечь. Интенсивные физические нагрузки и падение, вызывали усталость и головную боль, но на этаже, в широком холле перед нашими дверьми, уже изнывал от нетерпения Курт. В руках он держал сегодняшнюю газету, и толстую книгу, что было с одной стороны удивительно, ведь он сам признался, что с книгами у него туго, а с другой, он ведь просил помочь ему с книгами, в обмен на помощь с магией.
— Ты что так долго, — сразу начал с упреков друг, но увидев мое посеревшее лицо, сразу бросился на помощь, поддерживая за предплечья, — это что, Книжник тебя утомил так? Если учиться обращаться с книгами так больно, я лучше поостерегусь и буду читать только разрешенные фрагменты.
Я отрицательно замотала головой, что вызвало новый приступ боли. Отперев быстро дверь, добралась при помощи Курта до кровати и рассказала о сегодняшнем инциденте.
Парень преподал мне урок нецензурных ругательств, и сразу стал планировать месть, и это я еще не рассказала о том избиении в Ониже. Нужно взять на заметку и не рассказывать Жюлю о проделках Люка, а то еще ненароком возбужу в нем комплекс рыцаря, ведь он — то знает, что я девушка и сразу ринется защищать, а это может выдать меня, ненароком.
Я вспомнила, что в одном из карманов пиджака у меня спрятано пару волосков, пока парень мерил шагами мою комнату и придумывал кары небесные на голову Люка, я незаметно вынула волос, и наматывая его на палец, мысленно просила Искорку помочь мне исцелиться. Это помогло, потому что через пару минут голова перестала болеть, и я почувствовала легкость на лице в области носа, где раньше начал наливаться отек.
— Думаю, мы еще придумаем план мести, а сейчас, пока у нас еще осталось время, давай займемся нашими делами, — предложила я парню, пока он не протоптал дорожку в моем ковре, а его ноздри не лопнули от гнева, уж очень сильно они раздувались.
— Разве тебе не хочется его придушить? — Удивился Курт.
— Поверь мне, я хочу подвесить его голышом за причиндалы, и позвать его друзей на это посмотреть, но это ведь не научит меня магии? Разве что, ты знаешь как это проделать, чтобы он не почувствовал, пока не будет уже в ловушке?
Тот отрицательно замотал головой, и я усадила его за стол, и положила перед ним книгу об укрощении искры.
— Вот, значит, нам обоим лучше подкопить сил и знаний, как только получится, вот тогда и приступим к мести. Лучше это делать с холодным расчетом, а для этого нужно остыть, — усмехнулась я, — теперь сосредоточься, представь, что перед тобой лучший друг, и попроси его об одном очень большом одолжении, найди слова, чтобы он поверил тебе и помог.
Курт сел, повернувшись к книге, положил локти по обеим сторонам от нее, и положил голову на ладони, пытаясь сосредоточиться. Прошло пара минут, пять, десять, а книга вообще никак не реагировала. Я вспомнила, сколько сил и слов мне понадобилось, чтобы уговорить Целительницу открыться. Но Курт даже не пытался, из его уст не вырвалось ни слова, что меня с одной стороны раздражало, а с другой я прекрасно понимала его, трудно найти слова для неодушевленного предмета.
— Ты хоть что-то придумал? — спросила я его еще через десять минут.
— Нет, перед глазами стоит только этот гад, — было видно, что такая картина не приносит удовольствия парню. Да и успокоения, которое требовалось для работы, она тоже не приносила.
— Ладно, — я сама открыла книгу на страничке с техникой медитации, и протянула парню, — читай, я разрешаю книге показать тебе эту главу, — я специально ограничила книгу, чтобы узнать, могу ли я работать так, как Книжник это делает, открывает только нужные разделы.
Я даже не удивилась, что как только глава окончилась, парень не смог перелистнуть страничку дальше, смог вернуться на начало главы, но то что написано ранее так же было скрыто от него. Я была довольна проведенным экспериментом, попросила Курта прочесть главу еще раз, а потом применить знания на практике, усадив прямо на теплый ковер.
— Ты изверг, — Курт недовольно уселся на пол.
— Ты сможешь отыграться на мне, когда будешь обучать магии, — парировала я.
— Это не так сложно, — возразил парень, закрывая глаза.
— Это по-твоему, так же как и по-моему медитация — проще некуда. Давай разберемся с твоей проблемой, и займемся, наконец, магией, — с нетерпением оборвала я его нытье.
Когда парень перестал ерзать и спокойно сел, я увидела, как напряжены его плечи, пришлось напомнить о них, Курт глубоко вздохнул и весь согнулся, будто сломанная кукла. Захотелось зарычать, но я уже стала руками править позу. Заставила выпрямить поясницу, опустить плечи, чуть сомкнуть лопатки. Парень протестовал, но я попросила просто так посидеть и привыкнуть. Когда я почувствовала, что он расслабился, заставила запомнить ощущения. На все это у нас ушло около часа, за окном уже начало темнеть, усталость наваливалась уже в большей мере, а мы еще не приступали к обучению магии.
— Пока хватит, попробуй так посидеть перед сном, — наставляла я Курта, когда он с облегчением кивал. Тот факт, что мы хоть чего — то добились был уже приятен, но больше, мне хотелось самой чему-то научиться, а в кои веки не учить других.
А Курт уже улепетывал из моей комнаты.
— А ну стой, — возмущению моему не было конца и края. Видимо, Курт настолько погрузился в себя, что забыл о нашей договоренности.
— А, точно, магия, — подтвердил мою догадку парень, стукнув себя по лбу, — смотри, у тебя кровь на рубашке.
Я с удивлением посмотрела на свою недавно белоснежную рубашку, на планке с петлями красовался кровавый подтек. И я так весь день проработала? Странно, но в Академии катастрофически мало зеркал, даже в общих туалетах на этажах их нет, только в душевой в наших комнатах, и то, они такие маленькие, что видно только лицо. Наверняка в женском учебном корпусе есть зеркала, а нам, мальчишкам они ни к чему, хотя в своем мире я знала много парней, которые до жути любили полюбоваться на себя в зеркала.
— Хорошо, садись на стул, — он помог мне, придвинуть кресло ближе к окну, — вот видишь, я не такой жестокий и не заставлю тебя сидеть на полу, — упрек был хоть и заслуженный, но шутливая форма, с какой он его произнес, сказала мне, что на меня совсем не сердятся.
— С бытовой магией вообще все элементарно, просто представь, что она чистая. Можешь даже руки на пятно не класть, это лишнее, мы же не фокусы показываем, всего лишь чистим рубашку, — Курт точно угадал, что я захотела как ластиком стереть пятно. Я сосредоточилась, и вдруг почувствовала запах отбеливателя, и то, что рубашка стала мокрой.
— Рогатый тебе в помощь, ты что, стирать ее на себе собрался? — парень смеялся, громко подхрюкивая. Ну вот, я действительно представила, что стираю ее, ну вот, вроде должна была привыкнуть, что лишние телодвижения с магией не требуются. Я зажмурилась, и представила, как достаю свежую рубашку утром, как застегиваю пуговицы на чистой планке, и что на мне сейчас такая же новая рубашка. Открыв глаза, я посмотрела на грудь и увидела, что рубашка вновь сухая и никакой крови на ней нет.
