Изнутри все не так весело. Самое главное, мир в стадии Информационного Взрыва. Прет отовсюду, где лазейку ни открой. Все орут. В этом гаме тонут голоса как праведников, так и аферистов. Попробуй в не хоровом гвалте на площади Таньаньмэнь прочесть чудесную лекцию о проблемах цивилизации и мира. Откуда вырос постмодернизм? Да вот оттуда же! Кой толк грызть гранит науки и познавать новое, когда научные идеи сыплют из рога изобилия? Можешь стать под поток тебя омоет, очистит, забьет ушные раковины тампоном, провернет мозги с левополушарным спином. Выйдя из душа, ты уловишь только то, что всего чрезмерно много, а в каждой «чревоточине» в свою очередь поток Нет смысла добавлять каплю в эту эрудированную Ниагару. Можешь считать — все уже познано. Ковыряйся в старом белье все сознательное существование, работы, все едино, останется на семь колен потомства. Единственное, что тебя спасет, — сенсация. Но беда № 1: все коллеги это тоже давно поняли. Беда № 2: надо еще иметь каналы, откуда прокричать об этой самой сенсации. Не из своей же заводской малотиражки? Кто услышит? Да и редактор упрется: «Не наш профиль». Вот и думай тут.
Георгий Полеводов об этом уже как-то и не думает. Но жизнь человека — пунктирная линия, никак не предвидеть, где именно чиркнет следующий отрезок. Сейчас сенсация сваливается, когда Георгий рулит на своей «шестерке» именно на свою опостылевшую — но тысяча гривен в месяц не мешают — работу. Сваливается сенсация, как положено, с неба.
Лайнер падает. Марку покуда не разобрать, тем более хвост в дыму. Горит, может, и не хвост, но встречный поток оттесняет бело-желтую завесу к корме. Полеводов прижимает свою, жрущую всю его месячную зарплату и еще сверху столько же «шестерку» к обочине. Благо здесь не какой-то московский хайвей, Днепропетровская окраина. Неотрывно следя за идущим к земле самолетом, он выбирается из машины, не глядя, нащупывает цифровую камеру: теперь он вооружен. Фототехника заряжена на всю катушку — он знал!
Экстренно стремящийся в земные пенаты лайнер ловится в перекрестие. Надо же, досада! Все-таки не гражданский, ведь не бывает без иллюминаторов. Марка неясна. Может, военный транспорт? Так — тоже неплохо. Катить бочку на армию еще интереснее. Да и как-то морально комфортнее, между прочим: число жертв потенциально меньше. Если только… Черт побери, вокруг знакомый с детства Днепропетровск!
Журналист Полеводов использует геометрию в пределах инстинкта примата. Нет, вряд ли специально на город. Вдруг все же на аэродром? Да, но все равно, даже если не свалится на многоэтажки а сядет в огне… О! но ведь отсюда до аэровокзала рукой подать! Но лучше еще постоять, поснимать далее, не исключено, что все-таки впулит в жилой район. Цифровая камера — великое дело. На пленочной никогда не ясно, получится — нет. Он выдвигает объектив на максимум: пусть изображение будет крупнее. Жаль, что не имеется специальных насадок. Надо будет все же когда-нибудь накопить и приобрести оснастку.
Теперь коптящий лайнер получается разглядывать уже и без насадок Все едино, не ясно, что горит — двигатель или корпус. Движков, кстати, целых четыре. Что-то большое. «Боинг»? Цвет, однако, странный — стальной. Явный признак милитаризма. Военный «Боинг»? Они уже на вооружении армии? Растем в демократию, надо же! Огромная раненая машина скользит уже, чуть ли не задевая крыши. Георгий Полеводов смотрит на это чудо визуально, но чуть косит в экранчик «цифровика». Там, в приближенном ракурсе… Жалко киль плохо проглядывает в дыму, зато в передней части, у кабины пилотов, маленькая надпись. Лайнер уже проскочил, скрылся за постройками, не задев, но в сетчатке отпечатывается, а в камере можно и прокрутить, дабы убедиться. Похоже, там было… Так и есть: «Air force». Что?!
Журналистские навыки уже проделали разминку, почистили зубы, поодеколонились, застегнули амуницию и теперь выпрыгивают, как чертик из табакерки. Значит… Что, собственно? По небу Украины идет перебазирование контингентов куда-то в Афганистан? Или поближе?
Полеводов бросается к машине, выруливает на полосу так резко, что едва не попадает в аварию: позади вой тормозов. А! сейчас негоже разбираться, а тем более получать по сусалам от кого-то возмущенного. Он давит на «газ» со всей дури. Надо успеть в аэропорт раньше всех. Мысль об однозначном ныне опоздании на работу даже не зарождается.
31. Мальчик для битья
Донбасс — это кость в горле постмодернистов Киева. Еще бы! Во-первых, это промышленный край, совершеннейшая дикость в эпоху, когда лучшим бизнесом считается казино. Здесь, черт возьми, до сей поры присутствует такой атавизм, как рабочий класс. О, наш национально «свидомый» Боже, эти люди все еще умеют что-то делать со всяческими железками: разбираются, как ухватить ее тельфером и заткнуть в станочное крепление нужной стороной. Пусть бы уж лучше с утра до ночи орали: «Шахтер» — чемпион!» и лили пивко (конечно, лучше «Черниговское», чем донецкий «Сармат») в главное приемное устройство любого европейского потребителя — рот. Тогда бы их можно было терпеть хоть каким-то образом. Разумеется, не беспредельно долго, ибо сами понимаете…
Кроме того, что тут промышленный район, чьи депутаты постоянно тычут с трибуны, будто они содержат прочих бездельников в западных областях страны, так еще и населен он абсолютными недочеловеками — русскоязычной убогостью — потомками оккупантов, притеснителей гордых истинных арийцев Украины. Перековывать все эти миллионы пятой колонны в члены осознающей себя единой нации, это ж сколько поколений придется дожидаться? На такие длительные замахи годно только заморское центрально-разведывательное управление. Неплохо бы устроить здесь Вьетнам, там ведь как раз прогрессоры-янки и угрохали нужные пять миллионов. Естественно, надо, чтобы Вьетнам был не такой громкий, а если пресса б и пошумела, то опосля и с указкой исполнителей — подлой Северно-Ледовитой империи.
Короче, планчик так вроде бы ничего. Мальчик для битья имеется, осталось найти того, кто будет дубасить. Не сам же Большой Белый Брат, в самом-то деле. И собственными «чистыми ручками, которые ничего не крали», тоже как-то не с руки. Правда, один политкорректный госслужащий и депутат как-то ляпнул, мол, «колючей проволокой огородить и поджечь». Но то ж давно и сгоряча. С кем не бывает? Конечно, чуть не выдала, собака… то есть не выдал, не выдал, собака.
Ладно, о деле. Кто тут у нас в округе не прочь и по оптимальной расценке? О! Вы, господа беи? Подходи, налетай! Даем за работу остров… Не, Змеиный, то румынам обещали. Значит, полуостров. Крым, называется. Тоже проблемный такой. Не, не, для вас-то товар что надо! Вы с Курдистаном вполне так смогли, а тут — семечки.
32. Завод «Кольчуг»
И ведь спорили же. Доказывали и с тех, и с прочих точек зрения, что на фиг это все не надо. Нет, мол, никакой радости рисковать своим индивидуальным, и без того предположительно кратким, существованием в этой Вселенной ради чьего-то личного имущества. Да хоть и государственного! Чье теперь государство? Вопрос не в оккупации даже. Капгосударство есть инструмент войны богатых с бедными. Среди отряда вроде бы не присутствуют акционеры заводов, пароходов, так что… Коммунистов, правда, тоже не значится. Их, видимо, вообще в среднем по стране маловато. Отряд вырос, а до сей поры никого. Может, у них свои, особо боевитые, исключительно монобольшевицкие боевые группы и чужих туда ни-ни? Тогда данные красные суперниндзи-мстители все еще в засекреченных лагерях подготовки натаскиваются в обвязке гранатами и нырянии под танки, ибо проявлений их камикадзской сущности в Донецке покуда не наблюдается.
Так вот, стимулов для сражения за имущество вроде бы и нет, однако, как выразился по этому поводу Дмитрий Гаврилович: «Ну так тогда, может, разойдемся по хатынкам? Пусть турчаки творят, чего хочется, нам-то коя разница?» В общем, лишний раз доказана простая истина о том, что в боевом подразделении демократия есть костыль, присовокупленный к здоровому организму. На самом деле, дабы предупредить массовое дезертирство, достаточно одной, бездоказательно принятой аксиомы: «Враг на нашей земле, и есть святая обязанность уничтожать его всюду круглые сутки напролет». Командование определяет, каким образом делать это наиболее рационально, и с перерывом ли на обед. В детализации — работать ли все же по ночам, посуточно через двое, с учетом всего православного календаря и революционных праздников поголовно, или же только 1 Мая. Можно для разнообразия поспорить в курилке. Ну вот и наспорились до одури. Пришли к однозначному выводу: позволять супостату совсем беспрепятственно таскать из «рідної хати» все, что попадется, все же слишком большая милость. Надо мешать.
Поскольку отряд уже обладает кой-каким опытом, причем явно успешным, ибо до сей поры существует, подход к делу требуется не хухры-мухры, а плановый. Необходимы разведданные. По предварительному согласованию выбран «Точмаш». Априорно ясно, почему именно на этом заводе турки особо суетятся. Лишний раз доказано после выхода на добровольного осведомителя — инженера с этого же предприятия. Завод, кроме выводимого уже из названия относа к точному машиностроению, о коем, естественно, не позволительно даже и думать всяческим причерноморским аборигенам, еще к тому же и военный. Он выпускает, точнее, делал такое ранее, уникальные разведывательные машины «Кольчуга». Таких штуковин для контроля, допустим, всего Кавказа в радиодиапазоне требуется не более десяти штук. Ясно, почему в свое время заморские либерасты поднимали вой по поводу продажи таких милашек Хусейну. Теперь есть возможность ликвидировать вероятностную угрозу на корню. Опять же, и киевским нацикам приятственно. Сколько можно проявлять разовую суетню, давая по тянущимся к программным станкам ручонкам этим россиянскомовным недочеловекам? Налицо случай — забрать у них эти цацки навсегда. Пусть бредут строем в охранники и реализаторы, учатся демонстрировать «чиз» хозяевам жизни. Глядишь, и «найкращей у світі мові»[61] выучатся заодно. А не «сдужать» сами, так с «дітятками» освоят, выполняя «домашне завдання»[62]. Ибо приносите нам в школу ваших детушек, мы сегодня их за ужином… обучим уроку голодомора.
