Однако это в нормальной, классической войне машин, к коей честно готовились когда-то железные люди, в железный XX век модернизма. Ныне пришли времена постмодерна. И тут все по-другому.
24. Маневры политические и не очень
У каждого Штирлица есть нейронная пара соединения с Нострадамусом. Для всех обычных его сайт закупорен напрочь, адрес не берется никаким поисковиком. Штирлиц Редька, конечно не занимается с единственно доверенным из трех командиров дивизиона только отработкой рутинной боевой работы. Для этого есть учебники и наставления, и даже лучше, что покуда на запрещенном языке притесняемого национального меньшинства. Он беседует со своим выдвиженцем Корепановым на том же диалекте. Алексей Корепа нов его не заложит. Он командир дивизиона, но при этом капитан. Молодой, да ранний. В этом смысле на него точат зубы как минимум несколько майоров. Без командира полка Редьки его скушают и не подавятся. Но, конечно, это есть не главный повод для преданности. Николай Редька хоть и Штирлиц но не окончательный Макиавелли. Прежде всего их с Корепановым объединяет неуемное желание служить, причем именно в плане настоящей службы, то есть натурной подготовки к войне. Проблема «будет — нет» не по их профилю, они не дипломаты и не академики темной алхимии по кличке Политология.
— Итак, маневр, — кивает Корепанов. Они давно выяснили, что основная задача — «прикрыть все и вся» — невыполнима. Причем речь даже не идет о каком-нибудь ракетно-ядерном нападении сверхдержавы типа «а-ля СССР — США вернулись и очень злы». Речь о гораздо более банальных вещах. На столе сов-секретные карты с внесенными правками. В ТВД наблюдаются военные базы с вынесенными таблицами состава сил, весьма близких к реальному соотношению нынешнего дня, в пределах компетенции штабов сегодняшней украиномовной разведки. Возможности данной разведки явно оставляют желать лучшего. Но благо война покуда идет только в оперативном пространстве голов наличного младшего офицера и его сотоварища — главного Штирлица в звании поболее. — Вас, пан генерал, не устраивает указанное количество запасных позиций?
— Само собой, Алексей. Мы уж сколько вариаций помнишь Ирак? «Лиса в пустыне»? Мы с вами готовимся сразиться со Штатами? От девяностых они ушли далеко.
— Не думаю, что совсем уж круто. Но бог с ними, америкосами. Берем кого пожиже.
— Русских братьев?
— Нам для дела, по сути, все равно, а для маскировки так даже самое то, — генерал-майор подмигивает. Они явно плетут заговор.
— Оценил, — расплывается Корепанов. — Короче, я тут надыбал еще одну площадку. Вот, смотрите. — Поверх карты стратегического масштаба он стелет оперативно-тактическую.
— Но ведь это… — Генерал наклоняется, возвращает очки со лба на глаза, ведет по листу старым, советских времен, курвиметром. — Недалеко будет? Причем придется обогнуть город по дуге, так ведь?
— В этом и трюк Даже если будет как в Ираке, когда свои за долларовую подачку закладывали, то им не слишком поверят.
— Да, если держать язык за зубами до срока. — Редька снова пялит очки с плюсовыми стеклами на лоб. — в выходные разведывал, да, Алексей Яковлевич?
— Само собой, Николай Николаевич, — еще шире цветет Корепанов. — Жена теперь уверена, что я заделался великим охотником. Правда, покуда неудачным. Зато все десять патронов воткнул в десятку-Девятку, сам себе удивляюсь.
На снайпера учишься заодно, пан капитан? — Редька тоже улыбается.
Да не сам, подучивает один ниндзя. Он тебя и по местности тоже?
— Не без того, Николай Николаевич.
— Гражданский, небось, да? Ой, привлекут нас за разглашение, Лёша, ой, привлекут!
Мой ниндзя не заложит, Николай Николаевич Кремень — не человек.
— Верю. Ладно, а как туда незаметно пройдет техника?
— Мы, между прочим, и маршруты наметили Центровые трассы только пересекаем.
— Знаешь, чего мне не нравится, Алексей. Здесь севернее Донецка, тут с лесами только совсем уж на севере области приволье, а здесь плохенько, — гене рал снова напяливает линзы. — Может, лучше все же оставить запасные позиции в Великанодолье?
— Мы уж сколько их с вами наметили, пан генерал? — корректно возражает Корепанов. — Пусть будет что-то и тут. Все ж неожиданность для врага. Мы ведь с вами договорились, что на нормальную войну у нас сил нет, вот и будем готовиться к партизанской.
— Да, довели страну до ручки любители рушныков. Так, стоп! Политику мы с тобой трогать не будем.
Глупые обманчивые надежды. Сейчас, вспоминая те прошлые рассусоливанья, генерал Редька понимал, что связь с товарищем Нострадамусом была тогда не слишком надежна. Впрочем, она и сейчас оставляла желать лучшего.
25. Транспортирные заморочки
Сейчас подарок из Африки… точнее, приобретенный с подачи США, работал на них же… вернее, через сложную ременную передачу, на их верных союзников. Любая вещь многопланова. Вряд ли кто-то в момент размещения контейнеров «Холтек» мог подумать еще и о такой возможности. Однако она наличествовала.
С-300П, размещенный когда-то для прикрытияАЭС взамен давно сокращенного С-125, имел тут зоны закрытия. Причем после смены профиля объекта с производителя электричества на производителя радиационного фона зоны закрытия увеличились. В неком угловом ракурсе «трехсотке» не позволялось стрелять ни при каких обстоятельствах. Причем эта дуга запрета достигала пятнадцати градусов. Подумаешь, скажут несведущие, если разобраться, то это всего-то двадцать четвертая часть от целого бублика.
Они не правы.
В самом деле, какая разница, на сколько частей делится круг, если нападают на вас именно с этой части дуги? Ясное дело, все в этом мире не случайно. Выбрать именно такой азимут подхода можно, только зная загодя все слабые стороны. Ведая, что зенитчики ни в коем разе не будут сюда стрелять. Интересно, а что же им может помешать? Ведь, по сути, дело идет о жизни и смерти, то есть терять-то, в общем, нечего, так почему же стрелять они все-таки не будут?
Обстрел зоны запрета равносилен перекладыванию на себя обязанностей врага. Именно для того, чтобы прикрыть объект, и выставлен на позицию дивизион. Если он сам начнет валить на обороняемое место ускорители, ракеты и даже сбитые цели, то какой смысл от его геройства? Не будем, конечно же, брать в рассмотрение случаи с атомными носителя-ми тут уж раз пошла такая пьянка — режь последний огурец, в конце концов, и над городом допустимо смахнуть на многоэтажки АЛКМ с ядерной БЧ. Ибо пусть уж лучше выгорит один подъезд, чем целый город. Однако, по сегодняшним, ясно завышенным по оси благости мира и человечества, оценкам, атомные войны остались в другом веке. Но зато…
Вот именно. Если ЗРК прикрывает уже даже не АЭС, чьи угловые размеры, кстати, в этом же ракурсе гораздо менее пятнадцати градусов, а более легко поражаемую зону наземного хранения отходов ядерной промышленности, то тут уже вся ответственность превращения простой зенитно-ракетной войны во, в некотором плане, все-таки] атомную полностью ложится на плечи дежурной боевой смены. Ну что, господа стреляющие, пропустим цель без обстрела или подвергнем опасности разрушения славные контейнеры «Холтек»? Никто, конечно, не испытывал — не догадался проделать такое даже в Антарктиде, — но весьма маловероятно, что контейнер сносно выдержит сваливание на себя отработавшей ресурс и промазавшей по цели 9М83. Так что если чего… «Возьмемся за руки с милицией! Расширим кольцо оцепления! Не дадим нашим мальчикам нести патрульную службу в зоне повышенного фона!» Понятное дело, если что-то там, на огороженной территории: «Сюда не ходи! Гамма-квант в башку попадет, совсем глупый будешь, да еще и с лейкемией сосков», подорвется по-настоящему — ну, какое-нибудь свихнувшееся от полета сквозь стратосферу БЧ направленного действия, то тогда утечка может пойти такая, что… Это мы уже проходили.
И вот потому, если цель идет со стороны зоны запрета, то просто умирай смело на рабочем месте или опечатывай кабину и беги куда-нибудь вдаль. Авось разнесет только железяки, тогда посчастливится выступить с последним словом перед военным трибуналом и свалить вину на Верховное командование и урезанный военбюджет, не позволивший поставить в сторонке от прикрываемого объекта еще один дивизион-дубликат, у которого угол запрета оказался бы другим, а потому в совместном сражении укокошивать супостата получилось бы вкруговую.
Однако в условиях теперешнего турецкого налета мало того, что начисто отсутствовал дивизион прикрытия, так еще и прошлый приказ об игнорировании чужих самолетов в зоне поражения все еще не отменили, и потому…
F-4E облетел зону воздействия дивизиона с юго-запада, затем повернул на юго-восток, а на цель зашел аккурат со стороны хранилища ядерных отходов. Вообще-то более всего летчики боялись случайно пересечь находящуюся тут же границу Беларуси. С кем, с кем, а уж с правительством этой страны-изгоя никакого тайного соглашения у янычар действительно не существовало. Так что в случае чего белорусские силы ПВО провели бы очень интересное, натуралистическое ученье с задействованием самых разнообразных ракетных систем, как войскового, так и оперативного уровня.
