– Обратиться за помощью к третьим лицам – серьезный шаг, – сказал свиновод.
– Согласен. – Восьмой кивнул. – Тут есть существенные минусы. Но есть и плюсы. Нам следует их обсудить.
– Какого рода помощь? – спросил Мойнахан.
– Существует меню. Я получаю то, за что плачу. От мелочей до крупных вещей.
– Я думаю, нам следует начать с наблюдения, – сказал владелец магазина. – И это – по меньшей мере. Если они доберутся до Уэствуда из газеты, нам следует немедленно об этом знать. Тогда мы сможем подготовиться. Если миллион против одного обернется не в нашу пользу.
Остальные шестеро внимательно смотрели в лицо Восьмого, дожидаясь вердикта, а когда никакой реакции не последовало, принялись кивать с умным и рассудительным видом.
– Нам следует проголосовать. Все за наблюдение?
– Это самый конец меню? – поинтересовался Мойнахан.
Восьмой кивнул.
– Телефоны, Интернет, личная слежка.
– А что стоит в верхней части?
– В самой верхней? Окончательное решение проблемы.
– Эту часть мы можем осуществить самостоятельно.
– Как твой брат?
– Я хотел сказать, что в следующий раз мы будем готовы.
– Так ты изменил точку зрения? Теперь ты полагаешь, что следующий раз будет?
Тишина в магазине.
– Кто голосует за наблюдение? – спросил Восьмой.
Семь рук поднялось вверх.
– Я рад, что вы единодушны, – сказал Восьмой. – Потому что я уже сделал звонок. Наблюдение началось час назад. Они послали за ними человека по имени Хэкетт; сказали, что он один из их лучших агентов. Имеет высокую квалификацию в самых разных областях.
Глава
23
От компании, сдающей машины напрокат, ходили рейсовые автобусы в аэропорт – удобно, но медленно. Так добавились еще тридцать минут к этому долгому дню. Ранним вечером Ричер и Чан подошли к стойке, где продавали билеты. На Лос-Анджелес остался один рейс, но билетов уже не было. Ни одного места – и длинная очередь желающих туда попасть. Утром произошло два сбоя оборудования, и в аэропорту воцарился хаос.
Следующий рейс вылетал на следующий день, в восемь утра. И им ничего не оставалось делать, как купить билеты на него. У Чан был обратный билет с открытой датой, Ричер заплатил за себя сам. Кассир сказал, что посадка начнется за сорок минут до взлета, примерно в семь двадцать утра, и они могут провести ночь в отеле аэропорта, до которого пять минут на автобусе.
Они предпочли прогуляться. Ричер нес чемодан Чан, решив поберечь колеса, которые могли пострадать на литом бетоне тротуара. Отель являлся частью сети, чистый и белый снаружи, теплый и бежевый внутри. Перед входом сияла зеленая неоновая реклама. В вестибюле собралась небольшая толпа. Всего человек девять, но не все стояли в очереди к стойке, часть разговаривала по сотовым телефонам, другие выглядели расстроенными. Утром произошло два сбоя оборудования, и в аэропорту воцарился хаос. Джек летал не слишком часто, но сразу все понял.
Портье за стойкой, молодая женщина в приталенном пиджаке и с шарфиком на шее, поманила их к себе – как показалось Ричеру, немного нетерпеливо.
– Сэр, мадам, у меня остался один номер. Если это вас интересует, вам следует немедленно зарегистрироваться.
– Только один номер? – уточнила Чан.
– Да, мадам, сегодня в аэропорту возникли проблемы.
– А другой отель у вас есть?
– Только не в аэропорту.
– Мы возьмем номер, – сказал Ричер.
Чан посмотрела на него.
– Мы решим эту проблему, – заверил ее Джек.
Он заплатил и получил карточку-ключ. Пятый этаж, номер 501, лифты слева, обслуживание в номерах до одиннадцати часов, завтрак оплачивается отдельно, бесплатный Интернет. Стоявшие за ними две пары будут расстроены. Ричер и Чан поднялись на пятый этаж и нашли свой номер. Он оказался бежевым и зеленым внутри и удобным во всех отношениях. Однако Мишель была явно напряжена.
– Ты можешь им воспользоваться, – сказал Ричер.
– А что будешь делать ты? – спросила Чан.
– Я справлюсь. – Он занес чемодан внутрь, поставил его рядом с кроватью и отдал женщине ключ от номера. – Нам нужно пообедать. Пока беспризорные дети не заняли все столики.
– Мне нужно привести себя в порядок. Встретимся в ресторане.
– Хорошо.
– А ты сам не хочешь принять душ? Можешь воспользоваться ванной комнатой первым.
Ричер посмотрел в зеркало. Свежая стрижка, выбритое лицо, недавний душ и новая одежда.
– Боюсь, лучше уже не будет, – сказал он.
* * *
Ресторан находился на первом этаже, и от стойки портье его отделяли лифты. Уютно организованное пространство, портьеры и ковры, все поверхности отделаны винилом, довольно просторный, но почти все столики заняты. Ричер подождал возле стойки старшей официантки, которая почти сразу отвела его к столику для двоих у окна. Настоящего вида отсюда не открывалось – лишь желтые фонари и парковка, забитая снегоочистителями, законсервированными на лето.
Чан спустилась через восемь минут с раскрасневшимся лицом и причесанными волосами; судя по ее виду, она превосходно чувствовала себя после душа. Но почти сразу выражение ее лица изменилось, словно она вспомнила о нерешенной проблеме.
– Тебе не нужно обо мне беспокоиться, – сказал Ричер.
– Но где ты будешь спать?
– Могу прямо здесь.
– На стуле в ресторане?
– Я тринадцать лет прослужил в армии. Там очень быстро учишься спать в любом месте.
– И как тебе армия? – спросила Чан после небольшой паузы.
– В целом неплохо. У меня остались счастливые воспоминания, и нет серьезных жалоб. Если не считать очевидных проблем.
– Каких?
– Таких же, как у тебя, я уверен. Фантастический водопад дерьма, исходящего от старших офицеров, которым нечем заняться.
Она улыбнулась.
– Да уж, такое случалось не раз.
– Ты поэтому ушла в отставку?
Улыбка исчезла с ее лица.
– Не совсем.
– Я расскажу тебе, если ты расскажешь мне, – предложил Ричер.
– Я не уверена, что хочу.
– А что может произойти такого ужасного?
Мишель сделала пару вдохов.
– Сначала ты.
– У них шло сокращение, и они тщательно выбирали, кого оставить. Мое досье было весьма разнообразным, и как раз в этот момент один тип затаил на меня обиду. Учитывая данные обстоятельства, я не слишком удивился, когда мое досье оказалось в мусорной корзине.
– А что это был за тип?
– Подполковник. Толстый парень, всю жизнь просидел в офисе. Взаимодействие с общественностью в Миссисипи. Тогда я там служил, шло тяжелое расследование, он поднял шум из-за какой-то ерунды, я проявил некоторое нетерпение, кое-что сказал ему в лицо, а он принял это близко к сердцу. И отомстил, воспользовавшись подходящим моментом. Мне сходили с рук куда более серьезные вещи, но не во время такого большого сокращения.
– А ты не мог сопротивляться?
– Я мог обратиться к тем, кто был мне должен. Но ущерб уже был нанесен. В этой игре не могло быть победителя. Если б я одержал верх, подполковник проиграл бы, и это совсем не понравилось бы остальным подполковникам. Никто из них не захотел бы иметь меня рядом. В результате я бы оказался где-нибудь на Аляске, где мне пришлось бы охранять радар. В самый разгар зимы. Ситуация, отвратительная для обеих сторон. К тому же это вскрыло нарыв. Я наконец понял, что на самом деле они давно хотели от меня избавиться. Поэтому не стал бороться и ушел в почетную отставку.
– Когда это произошло?
– Уже давно.
– Но ты не останавливаешься.
– Это слишком сложно.
– Ты уверен?
– Глубоко внутри я очень мелкий.
Она ничего не ответила. К ним подошла официантка, и они сделали заказ. Когда она отправилась на кухню, Ричер сказал:
– Твоя очередь.
– В каком смысле? – спросила Чан.
– Твоя история.
Она снова немного помолчала, потом заговорила:
– В некотором смысле она похожа на твою. Ситуация, проигрышная для обеих сторон. Я позволила загнать себя в угол. И не понимала, что происходит.
– Чего не понимала?
– Кто-то забрался в мой дом. Они ничего не взяли, ничего не искали, ничего не сломали и ничего не оставили. Тогда я не поняла. Я расследовала отмывание денег. Речь шла о больших суммах наличными и запутанной цепочке формально зарегистрированных, но не ведущих операций корпораций. Обычное дело, но я зацепила одного типа. Однако доказать его вину было совсем непросто. На самом деле почти невозможно. Я уже склонялась к тому, чтобы обо всем забыть. Нет никакого смысла выдвигать обвинение, если невозможно одержать победу в суде. А потом этот тип пришел ко мне. Он заговорил первым – и отставал на пару шагов. Он заявил, что, если я немедленно не брошу дело, он скажет, что я в самом начале получила взятку и обещала делать вид, что ничего не замечаю, но передумала и нанесла ему удар в спину. И оставила деньги себе. Он решил, что моя репутация будет подмочена или испорчена, а он выйдет сухим из воды.
