мумия, то и здесь все может быть, да?
Амон, наконец, повернулся ко мне и потер подбородок.
- Я никогда не видел их, но существует легенда среди воинов, что храбрых сердцем
женщин, участвовавших в битвах, оберегает дух сфинкса.
- Точно. Но если так подумать, я не уверена, что хочу заниматься чем-то подобным.
Сражения не входят в мои занятия, да и у меня нет желания получить хвост.
Амон с интересом оглядел мое тело, словно оценивал такую возможность.
- Что? – выдавила я, чувствуя, что лицо краснеет.
- Ничего, - ответил он, не скрывая усмешки.
Я ткнула его локтем и сказала:
- Прекращай. И пока я думаю, перестань читать мое сознание.
- Хочешь верь, хочешь – нет, но я пытался избежать этого, но иногда твои чувства
захлестывают меня, и даже я со всей своей силой не могу отгородиться от них.
Я уставилась на водителя, раздумывая над тем, что думает о разговоре он, но тот
вообще не обращал, похоже, внимания. И вообще его выражение лица было
легкомысленным.
Я тихо спросила у Амона:
- Что ты с ним сделал? Ты его контролируешь?
- Я управляю его зрением, - сказал Амон, склонившись ближе ко мне.
- О чем ты говоришь?
- Он видит двух самых важных людей из тех, что он когда-либо возил.
* * *
Когда мы подъехали к аэропорту имени Кеннеди, я вытащила свою кредитку, чтобы
заплатить, но водитель оскорбился тем, что я пытаюсь сделать что-то подобное. Он даже
взял мой багаж и предложил донести его. Когда мы все же смогли от него отвязаться, он
пожал Амону руку, протянул ему визитку, сказал, что он – его большой фанат и добавил, что если Амон снова будет в Нью-Йорке, то может смело звонить ему по любой причине.
Когда он уехал, я могла только смеяться.
- И кем он тебя видел?
- Я не уверен насчет имени, но в его сознании была картинка молодого певца с
длинными волосами.
Мысль о том, что водитель такси Нью-Йорка мечтал о клиенте из музыкальной
группы мальчиков, заставляла меня улыбаться весь путь до терминала.
Глава седьмая:
Летающие колесницы
Мы прошли в аэропорт без проблем, и Амон разглядывал других путешественников
с восторгом. Они казались ему такими разными и странными, а всюду сверкали окна, огромные воздушные здания из хрома и металла, а все бегали с места на место с багажом
на колесиках.
- Теперь будь осторожнее со своими поступками здесь. Есть у тебя привычка
привлекать к себе излишнее внимание. Постарайся приглушить это. Здесь везде камеры, -
я заметила его растерянный взгляд и объяснила. – Камера делает изображения. Ты ведь
знаешь гравировку на стенах храмов и пирамид? Они похожи на эти, только намного, намного точнее. Видишь?
Я сняла себя на телефон и показала ему. С восторгом он скользнул пальцем по
фотографии.
Вернув свой телефон, я сделала фотографию Амона, но изображение было размыто.
- Стой-ка. Дай я попробую еще раз.
Я убрала вспышку и снова нажала на кнопку, но каждое фото было таким же. Там, где должен был стоять Амон, оставалась лишь вспышка света.
- Ты не сможешь сделать со мной картинку. Я ведь ходячая тень.
Глядя на яркую вспышку на телефоне, я пробормотала:
- Скорее всего, ходячая сверхновая.
Амон продолжал изучать других путешественников и внезапно спросил:
- Каким ты меня видишь, юная Лили?
- Не знаю. То есть я не могу никак определить тебя. Ты египетский бог? Мумия?
Человек? Призрак? Явно бессмертный, но ответить не так просто.
- Нет. Я хотел узнать от тебя, что не так с моим лицом?
- Эм… все в порядке, правда.
«По крайней мере, ни у одной девушки проблем не возникло бы».
Амон нахмурился.
- Ты не знаешь, в этом… аэропорту есть комната для купания?
- Ты хочешь принять ванную прямо сейчас? – спросила я, опешив.
- Нет.
И тут я поняла.
- О, комната отдыха. Конечно.
- Я не хочу отдыхать.
- Я знаю. Она просто так называется – ванная, комната отдыха, уборная, мужская
комната, - я огляделась и заметила одну такую неподалеку. – Видишь, куда идет тот
мужчина? Это уборная для мужчин.
- Ты подождешь меня здесь?
- Да.
Пока я смотрела, как он уходит, у меня возникла идея. Повинуясь желанию, я
направилась к тележке, что продавала наушники. Я знала, что Амону это покажется
интересным, потому купила ему пару, после чего почувствовала узел в кишечнике.
Расписавшись в чеке, я отдала его и вернулась туда, где он должен был сидеть.
Кресла заняли другие путешественники, Амона не было видно. Повернувшись по кругу, я
заправила волосы за уши и выглядывала его.
Давление пропало. Я подытожила, что источником был Амон, и такое исчезновение
этого ощущения беспокоило меня.
Знакомый голос позвал меня тихо по имени, и я резко развернулась:
- Амон? Что… что ты сделал?
- Он сменил одежду моего отца, и пока я рассматривала, я понимала, где он взял
другие вещи. Трое юношей, вышедших, покачиваясь, из уборной, были в отдельных
предметах одежды, что была раньше у моего отца. Взгляд каждого был растерянным, один
из них порвал старую футболку и ушел.
Тот факт, что Амон отобрал вещи, был меньшей поразительной частью его
перемены. Юноша с убийственно прекрасной улыбкой каким-то образом добавил в свой
облик волосы на голове.
- Это парик? – дотянувшись, я подергала за волосы, но они крепко крепились к
голове.
- Это мои волосы. Я угадал со стилем?
Если до этого я считала Амона красивым, то теперь степень его красоты перешла в
энную. Его волосы были темно-каштановыми, короткими сзади и по бокам, но немного
длиннее сверху. Они были густыми, уложенными, объемными и в небольшом беспорядке.
Это были именно те волосы, в которые девушки могут запустить пальцы, когда целуют
его.
«Прекрати, Лили!»
- Это… неплохо, - наконец, сказала я. – Как ты это сделал?
- Просто ускорил естественный рост.
- Я думала, что ты лысый, потому что у тебя не растут волосы.
- Нет. Египетские принцы брили головы.
- Ясно. Так… почему ты сменил одежду и вырастил волосы?
Амон пожал плечами.
- Я не мог не заметить, что отличаюсь от других мужчин моего возраста. Я мог легко
это пережить, если бы не был таким… приметным. Я сделал не так много, чтобы перечить
твоей просьбе, но теперь я хоть выгляжу так, словно я из твоего мира. Я не увидел никого
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
