— Теперь можно ехать? — наконец спросила она.
Он грустно кивнул.
5
В форте объявили тревогу, и Бун, заступив в свою очередь на наблюдательский пост, увидел крупного гнедого мерина, который приближался к ним по берегу реки.
— Это Роман! — выкрикнул он, прикрывая глаза от слепящего солнца. — Кажется, он кого-то везет с собой в седле!
Его сообщение разлетелось по всему лагерю. Изекиэл Тернер, мастеривший себе пару новых мокасин, бросил шкуру буйвола и шило на крыльце и выбежал из хижины, а Ребекка Бун и Элизабет Кэллоувэй, которые варили мыло в большом железном чане, оставив кипящую, пузырящуюся смесь, последовали за ним.
Присцилла ворвалась в дом, крича, что Роман кого-то везет в форт. Джозеф и Амелия переглянулись. На их лицах напряженное беспокойство последних суток, граничившее с отчаяньем, старалось погасить вспыхнувшую искру надежды.
— Пошли скорее! — крикнула Присцилла, выбегая во двор форта. Разглядев седоков, въезжающих через дыру для ворот, она изо всех сил закричала: — Это Китти!! Роман везет Китти!!
Толпа тут же окружила Романа и бледную, изнуренную девушку, завернутую в одеяло. Джозеф с Амелией порывисто обнимали Китти, а все вокруг радостно восклицали и улыбались. Лицо Амелии исказило душевное страдание, но она привычно гордо вздернула свой маленький подбородок, а Джозеф все время нервно похлопывал ладонью дочь по щеке.
Дэниэл ударил Романа по плечу.
— Где ты нашел ее?
— На северо-востоке. Неподалеку от Тропы войны.
Дэниэл понимающе кивнул. Из толпы вышел полковник Кэллоувэй.
— Сколько их было? — спросил он.
— Трое, — ответил Роман. Он показал на ружье, захваченное у индейца: — Вот это забрал у одного из них, — и передал ружье старому полковнику. — Может, у них было и еще оружие, но на тщательный обыск времени не оставалось.
— Как девушка себя чувствует? — спросил Дэниэл.
Роман отыскал глазами Китти, которую в эту минуту горячо обнимала Ребекка Бун.
— Она немного ободралась, на теле есть синяки, но думаю, что с ней все в порядке… Никаких сведений о других?
Дэниэл и полковник с досадой покачали головами. Дэниэл мрачно пояснил:
— Мы кое-где видели их приметы, но они ушли от нас… Хотим снова отправиться на поиски.
Романа кто-то потянул за рукав, и он обернулся.
Рядом с ним стояла мать Маккинли — невысокая хрупкая женщина, похожая на птичку. Ее потрескавшиеся руки постоянно двигались, словно она никак не могла их остановить, глаза покраснели от слез. Семья Маккинли совсем недавно приехала в форт…
— Мистер Джентри, вы видели какие-нибудь следы мальчиков?
— Нет, мадам, — грустно ответил Роман.
Оставшись наедине с дочерью в ее небольшой комнатке, Джозеф с тревогой глядел на Китти. Его глаза увлажнились.
— Они… не причинили тебе вреда, девочка? — голос у него ломался от волнения.
Китти поняла, что он имел в виду.
— Нет, папа, — покраснела она.
Мать с облегчением тихо вздохнула.
— Несколько синяков, царапин… Через недельку все заживет, и от твоих ран не останется и следа, — сказала Амелия, расправляя одеяло на плечах Китти. Рука ее остановилась, когда она заметила разорванный лиф платья, который с трудом держался на двух болтающихся пуговицах.
Отослав всех, Амелия закрыла дверь на засов, села на проваливающийся матрац рядом с Китти и обняла дочь своими сильными заботливыми руками. Она указательным пальцем дотронулась до полуоторванных пуговиц и посмотрела ей прямо в глаза:
— Ты можешь рассказать мне все без утайки.
Снаружи до них доносились голоса поселенцев и звон молота кузнеца — он снова принялся за работу. Проникающий через открытое окно свет образовал квадрат на шероховатом неструганом полу.
— Они ничего со мной не сделали, мама, — успокоила Амелию Китти. — Хотя и могли. Но…
И девушка рассказала матери обо всем. Амелия горестно покачала головой.
— Я очень плохо помню день, когда ты родилась, но мне никогда не забыть, как я, наклонившись над тобой, увидела это красное пятно, за которое теперь вечно буду благодарить Бога… — Она сжала руку Китти. — Если бы не оно, можешь представить, что произошло бы? Господи, Господи… Любая девушка имеет право сама определять, когда это должно произойти впервые!
Перед глазами Китти вдруг всплыл образ Романа, и она, опустив взгляд на колени, почувствовала, как к горлу подступает теплая волна, которая постепенно разливается по всему телу.
— Ну ладно, — Амелия встала. — Сейчас я принесу воды, и ты сразу же почувствуешь себя лучше после ванны. А пока выглядишь так, будто тебя волокли по земле полпути до Пенсильвании и обратно.
Китти с трудом улыбнулась.
— А потом мы поедем домой?
Амелия, поразмыслив над ее вопросом, возле двери повернулась к ней:
— Дэниэл утверждает, что индейцы ушли… Да и папа не позволит нарушать наш покой горсточке дикарей! Если ты будешь себя неплохо чувствовать, я не вижу никаких причин оставаться здесь.
Они пришли в свою хижину на Выдряном ручье как раз к ужину. Пока Амелия с Присциллой готовили, Джозеф заглянул в сарай, где только что вернувшийся с пастбища в лесах скот терпеливо ожидал кормежки. Леди не отставала от него ни на шаг.
Прислонив ружье к грубо сколоченной стойке, он высыпал в кормушки слегка порченые початки маиса, так как с наступлением заморозков подножного корма животным не хватало. Лошади били копытами по мягкой земле, две коровы глухо мычали, жуя солому, — жаловались на налившееся молоком вымя. И хотя дойка была женским делом, Джозеф пододвинул к себе трехногую табуретку, уселся и, упершись лбом в мягкий коровий бок и ласково уговаривая корову отдать молоко, начал массировать жесткие соски.
— Тихо… тихо, милая.
Через несколько секунд жирное молоко струей ударило в ведерко из красного кедра, от которого на холодном воздухе наступающих сумерек пошел пар. «Сегодня моя дочь ничего не будет делать», — говорил он себе.
Все они ужасно устали, и теперь, когда напряжение спало, улеглись сразу после ужина. Китти тут же провалилась в глубокий сон без сновидений, наслаждаясь полной безопасностью и желанным уединением на чердаке, но Присцилла спала беспокойно, урывками, перед глазами ее все время возникали страшные физиономии краснокожих, хватающихся за оружие. Наконец она, вздрогнув, окончательно проснулась. С нее градом катил пот, несмотря на холодный, даже морозный воздух, проникающий в комнату из-под карнизов и через вентиляционные отверстия, проделанные Джозефом.
