светлые пятна. Он тоже в резиновых сапогах, а на руках – желтые перчатки для мытья посуды. Несмотря на грязь и одежду, он очень красив. Похож на молодого Майкла Джордана.
Тем не менее я на всякий случай перехожу на другую сторону туннеля, чтобы между мной и землеройками оставалось немного свободного места.
– Извини, что схватила тебя за ногу, – говорит девушка. – Просто ты мне чуть на голову не наступила.
Она указывает грязной перчаткой на своего товарища.
– Это Рол. А я Амели, но можешь называть меня Рокс.
– Потому что мы Рокс-н-Рол, – говорит парень, делая «козу».
– У него ужасный английский, – закатив глаза, поясняет Амели-Рокс.
Сама она говорит сносно, только с акцентом.
– Его зовут Роланд, сокращенно Рол.
– Tu lui dit que je la trouve belle, non?[12] – обращается к своей спутнице Рол, строя мне глазки.
Я не понимаю ни словечка, но все же делаю еще два шага назад.
– Даже не подумаю, – сердито говорит ему девушка и поворачивается ко мне. – То, что мы делаем, – незаконно, поэтому мы пользуемся прозвищами на случай, если нас поймают флики. За это грозит штраф или даже тюрьма.
– Катафлики, – поддакивает Рол, – полиция.
– Понятно, – осторожно отвечаю я, начиная понимать, что эти подростки – всего лишь искатели приключений, и выглядят они совершенно безобидными. Тем не менее хватит с меня на сегодня встреч с парижской преступностью. – А что вы там говорили о пещерах? – спрашиваю я, вспомнив информацию о Париже, почерпнутую в интернете. – Вы имеете в виду катакомбы, где подземное кладбище?
Рол кивает, а Рокс пожимает плечами.
– Парижские катакомбы – лишь небольшая часть огромной подземной сети. Они для туристов, туда может войти любой желающий. А у нас – совсем другое.
Она указывает на мой фотик.
– Туристам здесь делать нечего. Ты не готова к опасностям.
– Послушай, – говорю я, подавляя нетерпение. – Я не туристка. И я попала сюда не по доброй воле. Меня ограбили, и я не знаю, как отсюда выбраться. Мне нужно попасть на Гар-дю-Нор. Через час отправляется мой поезд. У меня украли деньги, и придется идти пешком.
Рокс мрачнеет.
– Je suis désolée, – упавшим голосом говорит она и прерывается, чтобы перевести мои слова Ролу. – Мне очень жаль, что тебя ограбили. Не все парижане такие.
– Connards! – потрясает кулаками Рол. – Ублюдки!
– Спасибо за сочувствие, – говорю я. – Вы не могли бы показать, как отсюда выйти? Я спешу.
Рокс чешет нос рукой в перчатке, которая оставляет на нем грязный след, и указывает в глубину туннеля.
– Смотри: иди все время по рельсам, это где-то около двух километров. Держись левой стороны, до самого конца. Когда туннель закончится, там будет дырка в заборе. Пролезь в нее, поднимись по берегу, и voila! Ты окажешься в одном квартале от желтой линии.
Она поворачивается к Ролу, который забыл выключить прожектор, и свет от него скачет по стенам.
– RER jaune, oui?
– Mais, oui, – сверкает белозубой улыбкой парень.
Уверена, что через несколько лет эта улыбка разобьет не одно женское сердце.
– Два километра? Это больше или меньше, чем две мили? – переспрашиваю я, всей душой надеясь, что меньше.
– Немножко меньше, – говорит Рокс, – но туннель старый, надо смотреть, куда идешь. Бежать не советую.
Я тяжело вздыхаю. Опоздание на поезд отбросит меня как минимум на два дня назад, и все мои достижения пойдут коту под хвост.
– Ладно, попробую. Буду идти по шпалам.
– Через час? – с сомнением в голосе говорит девушка. – В жизни не успеешь. Двадцать минут до метро, и столько же ехать до вокзала. И ты же говорила, у тебя украли деньги?
– Ну и черт с ним, все равно попробую.
– Подожди! – кричит Рол, показывая, что он знает еще одно английское слово, и начинает расстегивать молнию на своем костюме. – J’ai une autre idée![13]
Рол достает что-то из внутреннего кармана, и они с подругой обмениваются короткими непонятными фразами. Рокс поворачивается ко мне. У нее в руке маленький пластиковый пакетик. Ее лицо выражает надежду, смешанную со скепсисом.
– Как ты чувствуешь себя в замкнутых пространствах?
У меня появляется нехорошее предчувствие. По рельсам снаружи колошматит дождь. Девушка указывает на черную дыру у нас под ногами.
– Я знаю, с непривычки выглядит пугающе, – говорит она, снимает фонарь и направляет свет в отверстие. – Но когда пролезешь, там будет попросторнее. Можно даже идти в полный рост, честно. Там примерно сто – сто пятьдесят метров. Потом поднимаешься по маленькой лесенке – и voila!
Я тяжело сглатываю и отвожу взгляд от входа в пещеру.
– Что «вуаля»?
– Метро. Станция «Эйфелева башня». В пяти минутах ходьбы, не больше.
Перевожу взгляд с серьезного лица девушки на радостную физиономию парня.
– А по верху короткой дороги нет?
Они мотают головами.
– Подняться можно только с веревками, – объясняет Рокс, сжимая в руке пластиковый пакетик. – Это проездной Рола. Денег у нас тоже нет, но он тебя проведет.
Я смотрю на парня. Он наконец додумался снять фонарь и сверкает улыбкой.
– Почему ты это делаешь?
– Мы там внизу всегда помогаем друг другу, – с чудовищным акцентом говорит он по-английски.
Я бросаю взгляд на осыпающуюся трещину в полу туннеля. Туда поместится разве что некрупный пекинес.
– Я туда не помещусь.
– Поместишься, – уверяет меня Рокс. – Рол больше тебя, и пролез.
– Спускаться будем задом.
Рол одобрительно кивает, напевая что-то себе под нос, и протягивает мне свои желтые перчатки.
Я тяжело вздыхаю, стараясь не думать о миллионах скелетов, захороненных в катакомбах, и лезу задом в нору.
Глава 18
Снимок: Вход в пещеру под Парижем
Инстаграм: Роми_К [Париж, Франция, 27 марта]
#ДорогаВАд #СумасшедшиеКатафилы
97 ♥
Что я узнаю под землей:
1. Шахтеры, трудившиеся в старину под землей на месте будущего Парижа, с помощью ручных инструментов добывали так называемый лютецианский известняк. Они оставили после себя более двух сотен миль извилистых подземных лабиринтов.
2. Катакомбы находятся под системой канализации. Под туннелями, по которым проходят электросети. Под метро.
3. Первые официальные упоминания о каменоломнях восходят к тринадцатому веку, но возможно, что камень добывали на протяжении веков и раньше. Люди трудились в нечеловеческих условиях, по сравнению с которыми колл-центр Джоны покажется спа-салоном.
4. Когда останки с переполненных кладбищ начали проваливаться в подвалы жилых домов, сотни тысяч скелетов были выкопаны и перевезены в катакомбы. Впоследствии катакомбы превратили в туристическую достопримечательность. Там находится лишь часть останков, которые складировались в туннелях. О том, где покоятся остальные, история умалчивает.
5. Системы канализации значительно выше, но по