– Эбби сейчас принесет тебе поесть. А пока расскажи мне о себе, Салли. У тебя есть семья?
– Была, но нас разъединили, продав разным хозяевам. В последний раз я видела маму, когда мне было лет семь или восемь. Мисси, я даже не знаю, сколько мне лет. – Слезы полились по ее щекам. Салли рассказала всю свою печальную историю. Ее вырвали из рук матери, ибо владелец плантации, купивший Салли, не хотел платить деньги за немолодую беременную, женщину. Он рассчитывал, что со временем Салли произведет на свет здоровое, крепкое потомство. Но у Салли дважды родились мертвые дети. Поняв, что от нее мало толку, хозяин продал ее. Новый хозяин заставил Салли работать на хлопковых плантациях. Он плохо обращался с рабами. Перед концом войны Салли вместе с другими рабами сбежала от него. Сейчас всем им было негде жить.
– Теперь ты свободна, – напомнила ей Холли, – и предлагаю тебе остаться со мной. Я буду ухаживать за тобой, пока ты не поправишься, а когда встанешь на ноги, поможешь мне. – Она рассказала Салли о своей хижине на болоте и о планах на будущее.
Негритянка внимала ей, открыв рот.
– Вы предлагаете мне жить с вами?! Но вы же белая! Что подумают люди?
Холли засмеялась.
– Узнав меня получше, ты поймешь, что я безразлична к общественному мнению. – Салли не верила своим ушам. – Мы бы работали, ловили рыбу и выращивали овощи в саду. Я поделюсь с тобой всем, что у меня есть. У нас все получится.
Салли с сомнением смотрела на свою спасительницу.
– Я не знаю.
– Но у тебя же будет крыша над половой, Салли!
– Мисси, я не знаю, что вам ответить.
– Я не обещаю тебе роскошную жизнь. Нам с тобой придется нелегко.
– Мисси, свобода – самое ценное, что дает Бог своим детям, – убежденно проговорила Салли. – Я не ищу легкой жизни и готова работать столько, сколько нужно.
– Значит, договорились? Мы отправимся домой вместе?
Салли неуверенно улыбнулась:
– Я согласна и постараюсь как–нибудь помочь вам. Благодарю вас, мисси.
– Только не думай, что ты чем–то обязана мне, Салли. А теперь ешь, отдыхай, и когда сможешь ехать верхом, мы отправимся домой. – Холли радовалась, что больше не будет так одинока в своей хижине. – И еще, Салли, пожалуйста, зови меня по имени.
В комнату вошла Эбби, поставила на столик поднос с едой и сказала Холли, что внизу ее ждет полковник Колтер.
Скотт сидел в чудесной комнате с видом на лес, залитой ярким утренним солнцем. Холли опустилась в плетеное кресло.
– Поговорим о деле, полковник. Я не располагаю временем для долгой беседы.
– Не так давно, Холли, ты отняла у меня довольно много времени. Расскажи мне все, что произошло этой ночью.
– К чему повторять эти отвратительные подробности? Вы уже все знаете.
– Ночью ты была расстроена и думала только о той девушке. Меня это не удивляет, но сейчас я хочу услышать подробности. Не затрудняй мою работу. Мне это не нравится.
– Мне все равно, нравится это вам или нет.
– Не испытывай моего терпения.
– Почему вы так злитесь?
Он прищурился:
– Вот что, Холли. С меня хватит. Ты закапризничала и ушла с вечеринки, устроенной в честь твоей матери. Подумала ли ты, что огорчила ее? Нет, тебя разгневало, что отвергнутый тобой янки появился там с другой женщиной. Видит Бог, мне хотелось прийти с тобой. – Ошеломленная Холли молчала. – Но сейчас важно не это, а пострадавшая девушка. Ты видела этих мерзавцев, скажи, как они выглядят, и я восстановлю в этом городе законность.
Холли вскипела от ярости. Как он смеет думать, что она приревновала его!
– Жаль разочаровывать вас, полковник, но я ушла вовсе не из–за вас. Меня удивляет ваше самомнение.
Он нетерпеливо махнул рукой.
– Забудь об этом и расскажи, что произошло прошлой ночью.
Холли исполнила его просьбу, а потом Скотт велел ей повторить слова мужчины, узнавшего ее.
– Ты вполне уверена, что это тот, кто убеждал тебя помочь ему и его товарищам?
– Да. Я слышала, как один из них называл его Барни. – Она поднялась. – К сожалению, больше ничем не могу быть вам полезна. Кстати, полковник, мне хотелось бы получить то, что вы отняли у меня, – насмешливо добавила она, вызвав у него добродушную улыбку.
– Я распоряжусь, чтобы тебе вернули лошадь и ружье, Холли, Зачем мне осложнять твою жизнь?
– Как мило, – усмехнулась она. – А теперь, полковник, пожалуйста, уходите. – Холли подошла к двери и бросила взгляд на Скотта.
Тот поправил ножны и сделал вид, будто стряхивает пыль с тёмно–синего безупречно чистого мундира. Подойдя к Холли, он лукаво улыбнулся:
– Не стоит так волноваться из–за Лайзы Лу. Я просто–напросто убиваю с ней время, ожидая, когда ты повзрослеешь. – Скотт погладил ее по щеке, но она отстранила его руку.
– Не смейте прикасаться ко мне, Скотт Колтер!
Он обнял ее и, притянув к себе, поцеловал в губы. Казалось, прошла вечность, прежде чем Скотт выпустил Холли из своих объятий.
– Когда же ты подрастешь и согласишься с тем, что это и есть то самое, о чем ты мечтаешь, маленькая злючка?
– Как… как ты посмел? – выдохнула она.
Он шутливо подмигнул ей:
– Холли, твои слова не остановят меня. Скажи, разве это было плохо? И все, что произошло между нами?
Скотт вышел. Холли хотелось броситься за ним и высказать все, что она думает о нем. Черт бы побрал этого самодовольного янки! Он, конечно, уверен, что вмиг покоряет всех женщин! Но не на ту напал!
Холли поклялась себе, что когда–нибудь заставит его горько пожалеть о том, что он сделал с ней. Гордость убеждала ее расквитаться с ним.
Глава 12
Бросив курам зерна, Холли наблюдала, как они набросились на корм.
Она вытерла пот со лба, мысленно похвалив себя за то, что не забывает перед работой заплетать косу. Такую погоду, как сегодня, в этих местах называли собачьей из–за большой влажности. Еще в школе ей объяснили, что такие дни наступают в начале июля, когда на небе появляется Сириус, и кончаются в августе. «Слава Богу, – устало подумала она, – скоро середина августа, тогда эта звезда наконец исчезнет».
Над болотом кружились тучи комаров. На полусгнивших пнях сидели лягушки. Их, как и черепах, было здесь великое множество. Кое–кто употреблял их в пищу, сейчас это пришлось делать и Холли, и она едва преодолевала отвращение.
Все обстояло довольно скверно. Денег почти не осталось. Дождь давно не выпадал, поэтому картошка в огороде засохла. Даже рыба не клевала ни днем, ни ночью.
Рыбаки, которым она позволяла пользоваться своими сетями в обмен на половину улова, возвращались с залива с пустыми руками.
