— Да сопутствует тебе удача, юноша, — сочувственно вздохнул седой лодочник. — Когда имеешь дело с этими неверными, никогда не знаешь, чем оно закончится. Не забудь — как войдешь в их покои, обязательно сними феску. Есть у них глупый обычай обнажать голову в жилище. Все нормальные люди так поступают только при входе в баню.
На палубе Дмитрия окружили вооруженные матросы. Тип с нашивками на воротнике быстро обыскал его, забрал бумаги и скрылся в люке. Солнце зашло, и потянул предвестник ночи — легкий ветерок. Зарябил воду, развернул на корме крейсера красно-бело-зеленый итальянский флаг…
«Будь внимателен, казак. Ты на чужой территории и под чужим именем. Ошибок делать нельзя — расправа будет короткой. Может так случиться, что восхода солнца ты уже и не увидишь».
Под конвоем повели куда-то внутрь корабля, шли узкими коридорами, спускались по крутым трапам, наконец привели в каюту, обставленную мягкой мебелью, пропитанной запахом дорогих сигар и крепких мужских духов. За столом красного дерева, украшенном бронзовыми завитушками, удобно устроился полный господин, закутанный в халат из алого шелка. Его огромный мясистый нос навис над крохотными усиками и узкой полоской бороды, а под мохнатыми бровями у самой переносицы сошлись глаза, темные и крупные, словно маслины. Угадав в нем командира корабля, Дмитрий бухнулся на колени, по обычаям Востока ткнулся лбом в пушистый ковер у стола. На своем французском забормотал приветствия.
— Встань с пола и сними феску, — раздалось у него за спиной. Арабские слова звучали четко, но с заметным акцентом. — Перед тобой не турецкий ага, a капитан лучшего крейсера итальянского королевского флота.
Дмитрий взглянул на говорившего. Плотный загорелый майор в синем армейском мундире сидел за небольшим столом в углу каюты, держал бумаги из привезенного конверта. На левой руке не хватает трех пальцев. Не зря Василий Ильич долго приговаривал свое любимое «думаем сюда» и водил карандашом по схеме операции, испещренной кружками и стрелками, обозначавшими ее участников и последовательность их действий. Поэтому появление на крейсере беспалого майора, возглавлявшего итальянскую агентуру в Египте, не стало неожиданностью.
— Капитан Энрике пишет, что бумаги доставишь ты, а где же Франческо?
— О славный повелитель бесстрашных воинов-богатырей! — голос Дмитрия дрожал от избытка искренности. Совсем, как у знакомого владельца рыбной лавки в Александрии, когда тот пытался сбыть покупателю залежавшийся товар. — После того как многоуважаемый господин Франческо получил бумаги этих неверных московитов — да поразит Аллах это опасное племя! — он имел несчастье встретить мужа той луноликой турчанки, которую посещал последнее время. Гнев затмил разум этого бешеного ревнивца. Если бы мы с капиталом не подоспели вовремя, то наш несчастный друг не отделался бы только разбитой головой.
— Ты не врешь?
— О милосердный господин! Возьми мой глаз, возьми мою голову! Все это чистая правда. Свидетелями этой драки были все торговцы и рыбаки Порт-Саида! Случилось предначертанное! Сейчас капитан Энрике возложил подушку терпения на ковер ожидания и вместе с портовой полицией разбирает это печальное происшествие.
Беспалый майор что-то быстро и зло начал говорить капитану. В ответ раздался хохот и не менее темпераментная речь, в которой то и дело звучали слова, хорошо известные всем портовым грузчикам на берегах Средиземного моря.
Не дожидаясь окончания разговора итальянцев, Дмитрий надорвал подкладку своей фески и вытащил листок бумаги с печатным текстом.
— Что это у тебя?
— О, лев морей, прикажи содрать с меня кожу! Пусть я буду вечно гореть в аду и не удостоюсь вкушать блаженство на седьмом небе, на лоне гурий! Я чуть не забыл передать тебе это послание доблестного капитана Энрике. Он лично хотел привезти его тебе, но не смог из-за случившегося в порту. Прости меня, но могущество повелителя Италии, который обладает такими мощными боевыми кораблями, ослепило меня и лишило памяти. Капитан Энрике сказал, что это сообщение заинтересует его друга Пьетро Аливерти…
— Быстро дай бумагу и замолчи! — Беспалый прямо-таки впился глазами в листок.
Да, Василий Ильич, и здесь ты не подкачал! Имя этого Пьетро Аливерти — пароль итальянской разведки, известный лишь немногим. За ним скрывается недавно созданный в Милане разведывательный центр итальянской армии, возглавляемый полковником Читтадини. Несомненно, для него официальная копия рапорта генерала Рандла, начальника штаба британского экспедиционного корпуса в Египте, представляет очень большой интерес.
На этот раз итальянцы были серьезны и немногословны, британский рапорт осмотрели со всех сторон. Удостоверились в его подлинности. Темные глаза командира крейсера неподвижно уставились на Дмитрия. Наступила пауза. Затем майор произнес.
— В своем письме Энрике упоминает, что ты торгуешь лошадьми и имеешь дело с конюшней клуба, а до этого служил на казенном конном заводе Эль-Загр в Каире.
— Воистину все это чистая правда, господин.
— Отвечай кратко, без всех этих красот и сравнений. Чем кормят лошадей перед игрой в конное поло?
— Ячменем, господин.
— Кто забил решающий мяч в игре на прошлой неделе, когда команда клуба проиграла?
— Ты ошибаешься, господин. На прошлой неделе клуб одержал победу, а вот в прошлом месяце его игрокам действительно не повезло.
В самом клубе беспалый майор никогда не появлялся, но мог быть среди наблюдавших за игрой гостей. Поэтому Дмитрий старательно описал все интересные эпизоды игры, назвал имена лучших игроков и их лошадей. Сделать это не представляло особого труда, так как он сам принимал в ней участие. Говорил уверенно. Если даже майор и видел игру, опознать в собеседнике одного из игроков ему будет трудно. Гостей усадили довольно далеко, чтобы кто-нибудь из них случайно не попал под копыта коней.
— Хорошо, но все это ты мог услышать от других людей. Отвечай, как перенесли морское путешествие чистокровные жеребцы из Англии?
— Отлично, господин. На каирском конном заводе их уже подпускают к арабским кобылам. Начальство хочет получить крупных строевых жеребят, которые потом пойдут на пополнение регулярной армии. Пока же идет формирование конных отрядов для похода на юг. Из Испании и Венгрии ожидают привоза большого числа лошадей, годных для немедленного использования, для них устраиваются загоны, делаются запасы фуража, подков, ковочных гвоздей. Слышал, что в Исмаилии уже собран первый отряд. Ему придадут артиллерию и морем отправят куда-то на юг.
— Куда?
— Говорят, что он должен будет занять город… Как его название… А, вспомнил — Кассала!
