— В этом нет необходимости, — поспешила вмешаться я. — Мне выдали специальный амулет, который переводит в обе стороны.
— Хорошо. Амилен, встанешь с нашей гостьей, Лирен с Илимом, остальные без изменений. Седьмую комбинацию по пятьдесят раз. Начали.
— А... — растерялась я, совершенно не представляя, из чего состоит седьмая комбинация как и любая другая.
— Не переживайте, я объясню, — доброжелательно улыбнулся поставленный со мной в пару эльф с мудрыми глазами старика и едва начавшей серебрить русые волосы сединой.
Комбинации состояли из трех или четырех ударов, выполнявшихся не только в определенной последовательности, но еще и с определенным интервалом. Долгое время у меня не получалось улавливать нужный ритм, пока эльф не догадался задавать мне его хлопками в ладоши. Так дело пошло на лад, но мне все равно было трудно постоянно переключаться на новые комбинации. Я путала последовательность, теряла ритм и к концу тренировки вымоталась настолько, что едва держалась на ногах, а эльфы вокруг явно воспринимали происходящее как легкую разминку, в процессе подшучивая друг над другом и над Амиленом.
— Простите, что не получилось со мной нормально потренироваться, — виновато понурилась я, когда Элин объявил, что все могут расходиться. Удерживать щит против атак эльфа оказалось невероятно тяжело, хотя я была уверена, что атакует он не в полную силу. — Я еще только учусь и, видимо, была слишком хорошего мнения о своих навыках.
— Вам не за что извиняться, — не спешил уходить с арены Амилен, — тем более, если все еще учитесь. Честно говоря, не ожидал, что ваша защита окажется столь хороша, чтобы выдержать маятниковые комбинации.
— Ничего она не хороша, — вздохнула я. — Щит еле держался. Приходилось все время полностью сосредотачиваться на нем, потом долго переключаться на атаку, а в бою так нельзя. И сейчас из-за меня пока остальные по пятьдесят связок делали, мы едва двадцать раз смениться успевали.
— А вы все такая же, как прежде, — улыбнулся подошедший к нам Элин, — любите магию и не любите отступать.
— Да. Наверное, пора уже научиться, но у меня никак не получается. На этот раз вроде хоть без последствий.
Мастер посмотрел на меня очень внимательно и неожиданно поинтересовался:
— Зачем?
— Что зачем? — растерялась я.
— Зачем становиться хуже, чем вы есть? Еще час назад я видел перед собой ту девочку, которая на ночной площади зажгла сердца тысячи эльфов и с ними вместе отстояла столицу в безнадежном бою. Тогда после боя все мы еще долгое время были под его впечатлением, но здесь, в гарнизоне, я много раз вспоминал наш с вами разговор в дворцовом парке и мой ответ был да. Да, потому что, если бы вы отступили и дали отступить другим, для меня не было бы того дня, как и всех последующих, и я рад, что выбор Владыки пал именно на вас. Час назад вы, не сомневаясь, ступили на одну арену с боевыми магами и отработали лучше, чем ожидали все присутствующие, включая меня. Ни о какой встречной отработке и речи не шло, когда я вас ставил в пару с Амиленом. Он опытный воин, заместитель командира одной из лучших групп, выпестовавший не одну сотню магов и вполне способный разучить с адепткой несколько комбинаций. А вы еще жалуетесь, что у вас получается медленно, разучивая их буквально на ходу. Так что изменилось за этот час?!
Я покосилась на Амилена. Тот смотрел на меня округлившимися глазами и, кажется, даже не дышал.
— Просто почувствовала, насколько я слаба. — Я отвела взгляд, не находя сил посмотреть Элину в глаза. — А моя слабость и мои ошибки слишком дорого стоят другим людям... и эльфам.
— Так не лучше ли научиться быть сильной и не делать ошибок? — поинтересовался мастер.
— Не получается, — призналась я.
— Когда вы впервые пришли ко мне, у вас не получалось делать огненные концентраты, но тогда вы смотрели на это иначе.
— Не только тогда, Элин, просто... просто мне страшно, — наконец сама осознала я. — Моя жизнь изменяется слишком стремительно, и я теряю над ней контроль. Это как управляемый вихрь, который в один момент стал неуправляемым, но продолжает тянуть из тебя энергию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы уже можете делать вихрь? — этот факт явно не хотел укладываться в его голове.
— Нет. Зато умею его устранять, — пожала я плечами.
— С ума сойти, — едва слышно прошептал Амилен, и я невольно улыбнулась.
— Спасибо вам огромное, мастер, за возможность потренироваться. Я бы с удовольствием все каникулы так провела. Не беспокойтесь, я понимаю, что мое присутствие здесь создало бы проблемы, — заверила я, увидев, как напрягся Элин. — Да и меня в Мириндиэле ждут эльфийский, история и математика.
— Математика? — удивился инструктор.
— Хочу сдать ее экстерном, — призналась я. — Может быть удастся немного сократить назначенный мной срок, получилось же у завуча нам программу двух лет в один год впихнуть. Так что я теперь не на втором, а на третьем курсе.
Амилен после этой фразы закашлялся, невольно привлекая наше с Элином внимание.
— А у вас все так хорошо к третьему курсу подготовлены? — нервно поинтересовался он. — Боюсь даже представить на что тогда способны боевые маги.
— Не все, — покачала я головой, — но талантливых ребят много и теперь они тоже знают, что слово невозможно — это только отговорка.
Элин посмотрел куда-то мне за плечо и поклонился. Я обернулась и увидела хмурого Тэля, идущего в нашу сторону.
— Не ругайся, пожалуйста, — попросила я, двинувшись ему на встречу.
— За что? — поинтересовался Владыка.
— За то, что с ними тренировалась.
— Ну, тренировалась и тренировалась. — Тэль был явно не в настроении.
— Тогда почему ты сердишься?
— Не обращай внимания, — попытался встряхнуться эльф, — административные проблемы. Пойдем лучше на стену сходим, скоро нужно возвращаться.
Стена, которая и со двора выглядела массивной, сверху оказалась грандиозным строением, сравнимым разве что с великой китайской из моего мира. Ширина ее была около десяти шагов, а края уходили куда-то за горизонт, полукругом загибаясь к едва различимой вдали скальной гряде. Полуторакилометровая зона вдоль всей стены была очищена от растительности, так что подкрасться к стене незаметно не представлялось возможным. Дальше шли редкие перелески ближе к скалам густеющие до полноценного леса.
— Тэль, а что там за скалами? — поинтересовалась я у молча взиравшего вдаль жениха.
— Дикие земли. — Эльф немного помолчал и все же пояснил: — В скальном массиве множество проходов, скорее всего образовавшихся очень давно при сильном землетрясении. На этом континенте вообще много следов сотрясавших его когда-то катаклизмов и, думаю, не все они были природного характера. За скалами еще один лес, постепенно переходящий в огромную топь. Вот откуда-то из нее или через нее и идут измененные.
— Измененные? — переспросила я.
— Люди называют и тварями. Если животному удается пережить встречу с нечистью, оно изменяется внешне и становится крайне агрессивно. Большая часть измененных видов не жизнеспособна, но некоторые могут производить потомство, частично передавая ему как физические изменения, так и повышенную агрессивность.
— Это что за нечисть у вас такая? — озадачилась я.
— Почему у нас? — удивился Тэль. — Нечисть распространена по всему миру.
— И что, я во что-нибудь должна превратиться, если у нас с Элтаром домовой живет? — скептически поинтересовалась я у жениха и пояснила: — Он говорил, что домовые тоже нечисть.
— Нечисть бывает разная, в том числе и относительно безобидная как домовые.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я читала, что домовые еще и условно разумны.
— Возможно, и не только условно, — кивнул Тэль. — То, что они не желают общаться с другими расами, живя вместе с ними, еще не значит, что они на это не способны.
— А что вообще понимается под нечистью? — пользуясь случаем поинтересовалась я.
— Все живые существа, обладающие особой способностью привносить в организмы иных существ ранее несвойственные им изменения постоянного характера.
