показались европейскими моделями, парни – без пяти минут врачами немецких клиник. Всё в жизни было солнечно в тот день как само солнце. И откидываясь на парковой скамейке, глядя в безоблачное небо, я подумал, что тоже если и не являюсь, то вот-вот послезавтра стану стильным доктором с широкой улыбкой, домом в петуньях и красавицей-женой. А вся эта «мазута» на моих руках просто пыль странствий, этап становления меня как необыкновенного человека. И не имеет этот налёт никакого отношения к моему будущему. Небо кивало мне редкими прозрачными облаками, затем потемнело, а позже показало звёзды. Друзья расходились по домам и самые преданные слушатели морских баек в итоге проводили меня по пустым ночным улицам до вокзала, но мёрзнуть со мной не стали, разошлись. У них завтра поездка в Польшу по ваучеру, яхтинг и каякинг, а мне пора в кубрик номер пять.
Была середина ночи и ни о каких поездах речи не было. Я грелся в ларьке-павильоне, который как любой ларёк при вокзале был похож не на еврокалининград, а на сельпо. Женщина внутри продала со скидкой что-то похожее на еду. Разговор не клеился потому что я охрип от бесконечного дня разговорного жанра и замёрз в неожиданно нетёплой евроночи. Однако с продавщицей контакт наладился после того как она, перебирая радиостанции на магнитофоне (у них было десять или больше музыкальных радиостанций!) сообщила, что на электричку лучше утром не идти. Путин приезжает. В мою отвисшую челюсть она накидывала новые факты. В связи с Днём ВМФ прилетает премьер-министр, всюду завтра будет охрана и в поезд в закрытый город Балтийск будут пускать по военному билету. Есть ещё возможность приехать рейсовым автобусом, благо автовокзал совсем рядом. Я обнял себя руками для энергосбережения и выдвинулся к автобусной остановке. В голове крутилась разумеется не рок-баллада и не модная песня с западной FM-станции, а дебильная жвачка Кузьмина «…и поезд мчит меня в сибирские морозы». Ничего другого я не мог впихнуть в голову, хотя два часа в ларьке слушал нормальное радио. Автобус подошёл в 6:00 и денег хватило только-только. Это были самые последние медяки, вернее тысячи, которые я отдал. Больше у меня не было ничего и я хотел только спать и завтракать в мичманской столовой. Транспорт ещё не тронулся, а я уже отъезжал, настолько устал гулять и мёрзнуть. Автобус был пуст, я надеялся проскочить в Балтийск без проблем. Неудобное кресло в первом ряду приняло моё постепенно расслабляющееся тело. Автобус стал делать остановки по городу и за городом подбирая одиноких утренних людей. После пятой остановки я осознал в какой ловушке нахожусь. Все до единого входящего были офицерами в парадной форме с медалями и разными значками, всякий входящий считывал во мне случайного подростка, попавшего не туда. Через полчаса автобус был битком набит, так что отдельные локти и коленки нарушали моё личное пространство. И без этого я хотел вжаться в сидение или раствориться поскольку на подъезде к базе через окно я увидел КПП с закрытым шлагбаумом. Автобус встал, а к нам выдвинулось трое морпехов с оружием. Как бы тесно не было внутри, один намеревался зайти и проверить документы пассажиров. Дверь автобуса открылась… Опустим детали этой сцены и того, что последовало за. Скажу только, что сержант-морпех держал мой паспорт с видом человека не знающего о существовании паспортов. Узнав, что я из Смоленска он позвал капитана с КПП и тыкая пальцем в моё место рождения (Магадан), просил объяснить капитана как такое может быть. Офицеры вокруг быстро показали-спрятали свои зелёные военники и далее следили за морщением лбов морпехов и моим вжатием в кресло, изредка звеня медалями. Театр студенческих миниатюр с морпехом-сержантом, морпехом-капитаном и мной после акта комедии пикировал в драму. «И поезд мчит меня в сибирские морозы…». Я пережил все трудности приезда Путина и только к обеду добрался до корабля, но некоторые мечты со скамейки калининградского парка больше не хотели вовсе возвращаться.
– Вставай, ты проспал парад, – трёс меня Сергей, – скока можно спать?
– Вставай-вставай, пошли в город, – говорил Стас, откуда-то взявшийся в нашем кубрике.
– Ху-ху-е! Сегодня последний день практики! – кричал Аркадий рядом.
Я подтащил ноги в джинсах к животу и полусел на койке. Я был на Серёгином месте, внизу, под кроватью Сани. В кубрике были мои друзья. Они лапали вещи Азамата и возмущались в стиле «фу, как вы здесь жили месяц». Голова моя гудела и слабость не давала встать.
– Ты проспал. Сегодня была репетиция военного парада кораблей. Завтра День ВМФ, но из-за Путина нас не пустят на сам парад. Мы смотрели сегодня, – Сергей был возбуждён.
– Это было ващщэ, – Аркадий махал руками показывая что-то его поразившее.
– «Настойчивый» запустил торпеду, а ещё один корабль какие-то ракеты, мы там чуть не обоссались, так внезапно это было. Они шли по каналу друг за другом. Сказка! Вставай, мы все идём праздновать конец службы.
– А ещё, прикинь, полковники раздали нам денег, вроде стипендии за практику. У всех закончились, а тут они пришли с гостинцем – Аркадий показал несколько купюр, – достаточно на кутёж в «Пиллау».
– Они зажали сразу, типа мы пропьём, – смеялись все.
Меня практически тащили-выковыривали с нижней койки. Я оказался одет, настолько устал с ночи, что уснул не переодеваясь. Я упросил друзей бросить меня, догоню. Мне нужно было умыться, перекусить у вестового. А кроме того, я хотел пройтись сам, один, по пляжу и городку, посмотреть на корабли базы в тишине, подумать, что изменится в жизни после возвращения в Смоленск. Из-за очереди в гальюне, умываться пришлось, глядя на красное число «60» на зеркале в амбулатории. Валеры не было, Вася спал под лампой-НЛО, Федя прошивал толстой ниткой журнал учёта чего-то медицинского. Для них служба не закончилась. Для них завтра будет подъём флага, построение и матросы раненые шваброй или оцарапанные шатающимся «Неукротимым». Я собрался и пошёл к трапу. Вдруг дорогу мне перебежала собачка с выбритой полоской на голове и шустро запрыгала вниз по лестнице на матросскую палубу, примерно в сторону бани. Трап погремел подо мной и за спиной загорелся синий фонарь. Где-то в стороне, у стадиона кричал мужик: «Иваныч-на, иди-на сюда, не прячься-на, пойдём я тебя к доктору отведу-на». Я прошёл через КПП просто махнув дежурному рукой: «С наступающим! С Днём ВМФ!».
Домой
Лёжа на животе на верхней плацкартной полке, лицом к проходу я слушал истории сокурсников. Одновременно можно было видеть десяток человек – всё таких же возбуждённых и громких, как по дороге на практику. У меня же наступил внутренний покой. Ни люди проверяющие документы,
