восемнадцати, и брякнула бестактно:
– А почему же вы сейчас на баре? Ой, простите, это не моё дело.
– Нет, ничего. Здесь просто больше платят. – Гюльсерен улыбнулась, как будто слегка виновато.
– Всё как обычно, – вздохнула я. – Интересно, где-то бывает иначе? Хотя, по правде сказать, и коктейли у вас получаются прекрасными. Но в любом случае, у вас явный педагогический талант.
– Надеюсь, он мне очень скоро пригодится, – засмеялась девушка. – Я через два месяца замуж выхожу. А пока на вашем Севе дополнительно потренируюсь. Вот мой телефон, все ближайшие дни с восьми утра до восьми вечера я в отеле, сообщайте мне, когда нужно за ним присмотреть. Вы же полиции помогаете. Вот директор отеля и распорядился.
Я взяла протянутый милой девушкой листок с нацарапанным на нём телефонным номером, поблагодарила няню и обратилась к Севке:
– Ну что, пойдём поболтаем? Чаю заодно попьём с печеньем.
Ребёнок с готовностью засобирался. Судя по всему, пообедал он без моего присмотра неважно.
Гюльсерен догнала нас уже в коридоре и вручила мне пачку Севкиных рисунков:
– Посмотрите вместе с ним на досуге. У него получились очень любопытные персонажи.
В лобби царила иллюзорная атмосфера покоя и умиротворения. Судя по всему, шумная монгольская группа улетела на родину. Интересно, а этих ребят успела опросить полиция? Как минимум дети совали свои носы везде и всюду. Могли заметить что-то необычное. Надо будет уточнить сей любопытный момент у господина Керема.
Мы с ребёнком взяли десертные тарелки и наполнили их аппетитными рогаликами и песочными сердечками с кунжутом. Заказав чёрный чай, мы уселись в глубокие кресла и принялись, не дожидаясь заказа, поглощать содержимое наших тарелок. Видимо, придётся совершить с ними второй заход. Чай подоспел. Я разложила перед собой Севкины рисунки и принялась их разглядывать.
– Вот этот вроде мне знаком, – неуверенно ткнув пальцем в какую-то чёрно-желто-красную кляксу, сказала я.
– Так конечно! Это же… – и Севка назвал какое-то имя персонажа компьютерной игры, которое традиционно испарилось из моей памяти в тот же миг.
– А, вот и этот тоже!
– Ага, это… – та же история и с кляксой сине-зелёной масти.
– Ой, а этот похож на нашего артиста! Надо же! – Я держала в руках листок с нарисованным на нём ярко-синим треугольным существом на тонких, почему-то фиолетовых ножках и в огромной треугольной же шляпе. Существо обладало завидными голубыми кудрями, торчащими в разные стороны, и интенсивно-красной улыбкой в полстраницы.
– Красивый? – обрадовался Севка. – Только я ему ещё имя не придумал.
– Очень, – покривила я душой. – Пусть будет Синий Орёл, увековечим, так сказать, память артиста.
– Здорово, – согласился мой ребёнок, а я, размышляя, не рановато ли ему ещё знакомиться с чёрным юмором, принялась за свой чай.
В это время мне пришло сообщение от господина Керема: «Люба, вы мне будете снова нужны через тридцать минут. Если не возражаете, подходите в зал для конференций. До ужина я вас обязательно отпущу».
Я отправила «ок», достала из кармана бумажку с номером телефона нашей прекрасной няни и сбегала за новой порцией рогаликов.
Из конференц-зала навстречу мне вышел высокий красивый парень в небрежно наброшенной на плечи светлой замшевой куртке. Он улыбнулся как-то наигранно застенчиво и окутал меня тонким ароматом незнакомого и явно дорогого парфюма.
Уже взявшись за ручку входной двери в зал, я обернулась ему вслед, так как с удивлением поняла, что это был один из официантов ресторана. Тот самый, который обслуживал персонально Кенана Карталя. Надо же, как меняет внешнее восприятие человека наличие или отсутствие на нём униформы. Сегодня парень был однозначно чертовски хорош.
Господин Керем обрадовался моему появлению. Он улыбнулся, потер переносицу костяшкой указательного пальца и пододвинул мне кожаное кресло.
– Люба, давайте быстренько послушаем с вами сербок. Они дамы старой закалки, русским языком владеют гораздо лучше, чем английским. А потом взглянем на Валентину. И на сегодня вы будете свободны. Пойдёт?
– Да, конечно, господин Керем, я постараюсь всё-всё переводить очень точно.
– Спасибо, добрая девочка, – с удовольствием проговорил свёкор подруги и сделал приглашающий жест заглянувшему в зал полицейскому.
Через пару минут в кресле напротив шефа полиции сидела женщина мощной комплекции в бордовом платье-футляре с очень красивой вертикальной вышивкой по центру.
Я машинально отметила, что даме этот наряд шёл гораздо больше, чем виденная мною на ней до этого сильно декольтированная блуза в россыпи страз. А её короткая стрижка на этот раз была симпатично уложена аккуратными, но кокетливыми завитушками.
Дама представилась Иваной и на вопрос господина Керема о том, что существенного она помнит из событий новогодней ночи, только неопределённо пожала полными плечами:
– Ничего необычного, господин полицейский, я не запомнила.
– Ах, как жаль. Тогда не буду отнимать ваше драгоценное время. – Господин Керем был внешне спокоен, говорил тихим голосом, но глаза его при этом буравили свидетельницу из-под полуопущенных ресниц. – Позвольте лишь уточнить у вас, Ивана, для чего вы со своей подругой ходили в грим-уборную артиста Кенана Карталя в половине третьего ночи?
– Познакомиться хотели поближе. – Ивана надула ярко накрашенные губы. – Такой интересный артист, такой необычный. Мы с шампанским пришли, думали, что он согласится с нами выпить за встречу и знакомство.
– А он?
– А он не выпил, – грустно усмехнулась свидетельница, – просто выпроводил нас вон. Сказал, что очень устал или вроде того. Хотя по нему было видно, что ему наши комплименты понравились. Совершенно точно ему было приятно.
– На каком языке вы говорили с Кенаном Карталем?
– На английском, русского же он не знает. – Гордо вскинула подбородок женщина, и её обширная грудь заколыхалась под платьем. – Да он и не отвечал особо. Просто поблагодарил за комплименты и сказал про усталость.
– Не заметили ли вы, Ивана, был ли кто-то ещё тогда в комнате кроме артиста? – господин Керем, думаю, особенно не надеялся на внимательность данной свидетельницы, но между тем вопрос этот он обязан был задать.
Однако Ивана неожиданно поделилась с ним ценной информацией:
– Нет, господин полицейский, он точно был один. Я даже в ванную заходила, потому что шампанское на себя пролила. Пришлось руки ополаскивать, чтобы не липли. Сладкая гадость оказалась. Ни в самой комнате, ни в ванной совершенно точно никого больше не было.
– А как выглядел Карталь? Ничего необычного вы не заметили? Возможно, он был напуган, или подавлен, или… – Шеф полиции дал возможность сербской даме самой оценить состояние мужчины незадолго перед печальным происшествием.
– Да обычный, немножко надменный артист, – пожала плечами свидетельница. – Они почти все такие вроде. Когда звёздная болезнь уже напала, но пока ещё не совсем проглотила. Вот разве что он торопился слегка.
– Торопился?
