— Лён? — Света придвинулась на её половину сидения и обхватила подругу руками.
— Что? — она ответила вздохом и погладила её предплечье.
— Может тебе стоит с ним поговорить?
— Пустое.
— Не скажи. Он не просто так заварил эту передрягу, ему не всё равно.
Алёна усмехнулась. Света была из тех девушек, которые изо всех сил пытаются поддержать в любой ситуации, найти положительные моменты или оправдания, посочувствовать, подбодрить. Если бы была такая возможность, она бы не задумываясь, брала на себя часть переживаний. Худенькая, невысокая, с мелкими чертами лица, темными непослушными кудряшками, которые так и норовят залезть в рот или глаза. Неуверенная в себе, робкая мечтательница с большими глазами, цвет которых точно определить нельзя. Алёна восхищалась этим необъяснимым фактом. Каждый раз она смотрела в них и находила оттенок сегодняшнего платья. Света носила только платья, сарафаны, юбки, свято веруя в то, что девушка должна выглядеть как девушка, женственно и привлекательно. Единственным её внешним недостатком был нос. Никто не спорил, успокаивал, подбадривал, но не спорил. Слишком большой нос для маленького аккуратненького личика, нужно просто привыкнуть, чтобы не замечать. Подруга считала это самым большим своим изъяном, жутко комплексовала, стеснялась и по возможности пряталась за спинами других.
— Он был там?
— Кто? — Света поперхнулась.
— Я не знаю как его зовут. Ты никогда о нём не говорила. Корявый — это кличка?
Минута тишины, мерный стук шин, ненавязчивая музыка, льющая из передних динамиков машины такси.
— Был. Их охрана остановила, не позволила подойти ближе.
— Он такой же, как Руднев?
— Не знаю. Он просто мне нравится.
— А ты ему?
— Он мне об этом не говорил и никогда не скажет, хотя знает о моей симпатии. Все знают и смеются. Пару раз я ловила его взгляды, но они ничего не выражали.
— Что ты выдумываешь? Никто над тобой не смеётся!
— Его друзья смеются. В общем, я не хочу об этом …
— Я тебя понимаю.
— Хочешь, я останусь с тобой? Попьем чаю, поболтаем.
Алёна повернулась и тепло улыбнулась подруге, сейчас её глаза были темно-голубыми.
— Не хочу тебя обременять. Со мной всё в порядке, если это тебя беспокоит.
— Хорошо. Но если передумаешь, только скажи.
— Нет. Я хочу спать.
Девчонки обнялись, и проехали остальную часть пути в таком положении.
— Пока, моя девочка.
— Пока, — Света чмокнула подругу в щеку — Если что звони!
Машина уехала. Навалилась тоска.
Глава 23
Некоторое время Алёна смотрела вслед исчезающим вдалеке фарам такси, затем развернулась и практически побежала к подъезду. Возле двери стоял мужчина. Четкий силуэт, очерченный темнотой, показался очень знакомым. Она остановилась и попыталась разглядеть лучше. Сердце бешено колотилось, но страха не было. Хуже, чем было уже не будет.
— А я думал, придется ждать всю ночь!
— А я думала, ты всё понял и больше не появишься.
— Ты ошиблась!
— Что тебе нужно, Руднев?
— Я ещё не определился! Для начала поговорить.
Алёна истерически рассмеялась. Оказывается конец вечера впереди. Что она испытала? Радость от того, что он жив, здоров и даже нашёл силы приехать к ней? Отчаянье от того, что жирная точка не поставлена и впереди серьёзный разговор?! Или просто счастье, от того, что он стоял в нескольких метрах от неё, давая возможность подойти обнять и прижаться. Обхватив себя руками, она осмотрелась. Безлюдно и тихо. Уличные фонари отбрасывают тусклые блики на пешеходные дорожки, обделяя своим вниманием подъезды дома.
Шаг, два, три. Он просто стоял, опираясь на входную дверь. Возможности обвильнуть, обойти, оттолкнуть и быстренько просочиться нет. Он молчал, Алёна чувствовала его ледяной взгляд, от которого хотелось согреться, растерев кожу.
— Я надеюсь, ты пришёл извиниться.
— За что? За то, что начал диалог, а не выволок тебя оттуда сразу же?
— На каком основании? Мне казалось, ты всё сказал в своём последнем сообщении.
— Я был зол, — Кирилл отлепился от двери и сделал попытку приблизиться, Алёна отшатнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Причин не было. Я всё тебе объяснила.
— Хватит! Ты думаешь, я поверил этим нелепым отмазкам?! К тому же ты была не одна, не могла позвонить с чужого телефона?
— Не могла. Мне не дали такой возможности.
Кирилл молчал, обдумывая слова. Правильно ли он всё понял?! Значит, её друзья в курсе и не одобряют их «дружбу».
— Всё понятно.
— А мне не всё понятно! — неожиданно Алёна повысила голос. Обида за себя всё-таки нашла выход. — Где ты был в воскресенье вечером, почему игнорировал звонки? И почему написал то сообщение?
Парень пожевал губами и посмотрел в сторону:
— Был занят, играл в шахматы. На последний вопрос я уже ответил.
— Ах вот как, — такого ответа она никак не ожидала и теперь судорожно пыталась найти в двух словах подвох.
— Белыми или черными? А может, не разглядел в темноте?
— Теми, кто оказался доступен.
Девушке показалось, что земля уходит из-под ног. Она слегка покачнулась, зажмурилась и тряхнула головой. Грудь сдавило и запекло, словно она проглотила тлеющий уголёк. Больно и обидно. Он наверняка заметил её реакцию, теперь ещё и стыдно за свою слабость.
— И ты так спокойно мне об этом говоришь? Будто о погоде рассказываешь. Руднев, в тебе есть хоть капля человечности?
— Было бы лучше, если б я соврал? Заметь, я никогда тебя не обманывал, если не хотел отвечать на вопросы, то просто их игнорировал.
— А ты не пробовал совершать такие поступки, рассказы о которых не причиняют людям боль?
Ответа не было. Как предсказуемо. Как отвратительно.
— Не зря ты получил сегодня по морде. Ты заслужил. Я хочу спать, уйди с дороги, — она подошла вплотную, но он не сдвинулся с места. Глазами она пыталась передать всю ненависть, которая буквально бурлила, потоками разливаясь по венам. Взгляд скользнул по лицу, даже в темноте было заметно багряно-красное пятно, занимающее половину правой щеки. «Жаль, что не глаз», — подумала Алёна и отвернулась.
— Мы не договорили.
— Я договорила!
— Что ты устроила?
— Я?!
— Ты посмотрела на себя, прежде чем выйти сегодня из дома?
— Тебе не стыдно стоять передо мной?
— Почему мне должно быть стыдно?!
— Потому, что недавно ты лежал передо мной! Тебя тыкали носом в пол. И сейчас униженный и опущенный в моих глазах ты посмел прийти ко мне и требовать объяснений?! Гордость у тебя есть?
Кирилл напрягся, желваки задрожали на скулах.
— Этот вопрос уже решён. Завтра не будет этого клуба, а твой милый Антон полежит в больничке пару месяцев, для профилактики, чтобы знал, с кем связываться.
— Не смей! — прорычала Алёна ему в лицо. — Любой уважающий себя мужчина поступил бы на его месте также. Он всего лишь заступился за девушку, атакуемую изрядно выпившей, невменяемой личностью! И это нормально! Так должно быть!
— Это не обсуждается. Я так решил.
— Решил??? Да кто ты такой? Кем ты себя возомнил по этой жизни? Властелином? Все должны пасть ниц и молить о благосклонности? То купля — продажа, то шахматы! Завтра что? Будет продавать неугодных в рабство? Эгоистичный, самовлюбленный, беспринципный неадекват! Вот кто ты, Руднев! Тронешь его, я за себя не отвечаю! И лучше мне поверь.
— Ты мне угрожаешь? — Кирилл улыбнулся и склонил голову набок. — Что ты сделаешь-то?
— Выйду за него замуж, увезу в Ялту и подарю свой ресторан. До конца жизни буду верной и преданной женой, нарожаю ему кучу детей, и буду вспоминать тебя как самый ужасный эпизод своей жизни.
Улыбка испарилась, черные, мерцающие в темноте, глаза пугали своим напором.
— Как давно вы вместе? Ты всё это время водила меня за нос, притворяясь благовоспитанной девочкой?
— Что?! О чем ты говоришь? Хочешь правду? Получай. Только она отличатся от твоей, не знаю, понравится ли.
