— Райм, странно. Почему операция по препятствию идентификации не доведена до конца?
Если у убийцы нет времени, чтобы полностью избавиться от трупа, он максимально затрудняет опознание, удаляя самое главное: кисти рук и зубы.
— Не знаю, — ответил криминалист. — Подобная небрежность не в духе Танцора даже если он очень торопился. Во что одет этот несчастный?
— На нем одни трусы. Рядом с ним не было обнаружено никакой одежды.
— Почему Танцор выбрал именно его? — задумчиво произнес Райм.
— Если это действительно дело рук Танцора.
— И часто в Уэстчестере находят трупы в таком виде?
— Послушать местных жителей, — мрачно заметила Амелия, — так через день.
— Опиши мне труп. Причина смерти?
— Вы установили причину смерти? — обратилась Сакс к полному Эрлу.
— Задушен, — ответил тот.
Но Сакс сразу же обратила внимание на отсутствие следов сыпной лихорадки (кровоизлияний на внутренней стороне век). И язык не поврежден. Большинство задушенных в агонии прокусывает себе язык.
— Не думаю.
Эрл, переглянувшись с Джимом, фыркнул.
— Задушен, это точно. Взгляните на эту красную линию на шее. Она называется странгуляционной полосой, милочка. И вообще, знаете, мы не можем держать его здесь весь день. В такую погоду покойники созревают быстро. А когда он начнет вонять, мало не покажется.
Сакс нахмурилась.
— Он не был задушен.
Джим пришел на помощь своему приятелю.
— Мил… офицер, это странгуляционная полоса. Я их уже сотни видел.
— Нет-нет, — стояла на своем Сакс. — Преступник просто сорвал у него с шеи цепочку.
— Сакс, скорее всего, ты права, — вмешался Райм. — Чтобы обезличить труп, его надо первым делом избавить от украшений. — Драгоценности очень легко вычислить, к тому же на них еще может иметься дарственная надпись. Кто там с тобой?
— Пара кретинов.
— Понятно. Итак, причина смерти?
Ей недолго пришлось искать.
— Удар чем-то острым и тонким в затылок.
В дверях машины появилась грузная фигура санитара.
— Мы бы обязательно нашли рану, — начал оправдываться он. — Просто благодаря вам пришлось спешно нестись сюда…
— Опиши его, — попросил свою помощницу Райм.
— Полный, с солидным брюшком. Мышцы дряблые.
— Кожа загорелая?
— Только руки и плечи. Ноги белые. Ногти на ногах грязные и обломанные. В ухе дешевая серьга — позолоченная медяшка. Трусы дырявые.
— Так, похоже, это пролетарий, — объявил Райм. — Рабочий, рассыльный. Мы потихоньку сжимаем кольцо. Проверь его горло.
— Что?
— Посмотри, нет ли там бумажника или документов. Если хочешь задержать на несколько часов опознание трупа, засунь документы ему в горло. В этом случае их обнаружат только при вскрытии.
Снаружи донесся ехидный смешок.
Сакс быстро положила ему конец, широко раскрыв покойнику рот и засунув туда руку.
— Господи Иисусе, — пробормотал Эрл, — что вы делаете?
— Райм, здесь ничего нет.
— Лучше разрежь. Я имею в виду горло. И ищи глубже.
Сакс уже не раз приходилось останавливать Райма, когда его просьбы становились чересчур зловещими. Но сейчас, оглянувшись на ухмыляющуюся парочку, она достала из кармана любимый нож с выкидным лезвием (ношение подобных ножей было запрещено) и со щелчком открыла его. Лица обоих пересмешников вытянулись.
— Послушайте, милочка, что вы собираетесь сделать?
— Провести небольшую хирургическую операцию. Заглянуть внутрь, — как будто ей приходилось заниматься этим каждый день.
— Знаете, я не могу привести корнеру труп, выпотрошенный каким-то полицейским из Нью-Йорка.
— Тогда займитесь этим сами.
Она протянула санитару нож.
— Джим, она над нами издевается.
Пожав плечами. Сакс вонзила нож в кадык трупу словно рыбак, потрошащий форель.
— Господи, Джим, смотри, что она делает. Останови ее!
— Эрл, меня здесь нет. Я ничего не видел.
Молодой полицейский поспешно ушел. Закончив аккуратный разрез. Сакс заглянула внутрь и вздохнула.
— Ничего.
— Проклятие, что замыслил Танцор? — пробормотал Райм. — Давай подумаем… А что если он вовсе не думал о том, чтобы сделать невозможной идентификацию трупа? Ведь зубы остались нетронуты. Что если Танцор пытался скрыть от нас что-то другое?
— Например, профессию этого бедняги.
— Возможно, — согласился Райм. — Руки у него были в чем-то таком, что Танцор не смог смыть. Но это что-то должно открыть нам его замысел.
— Машинное масло? Смазка?
— Быть может, этот человек заправлял самолеты горючим. А может быть, он работал в столовой, и его руки пахли чесноком.
Сакс беспомощно огляделась вокруг. Десятки заправочных машин, сотрудники наземных служб, авиационные механики, рабочие, пристраивающее новое крыло к одному из терминалов…
— Он ведь был полным, так? — вдруг спросил Райм.
— Точно.
— Тогда сегодня он наверняка потел. И вытирал голову. Или чесался. «Я сама целый день скребу свой скальп», — подумала Сакс, едва сдерживая желание вонзить ногти в кожу и дать выход внутреннему напряжению.
— Сакс, осмотри его голову. Там, где начинаются волосы.
Молодая женщина снова склонилась над трупом. И наконец нашла то, что искала.
— Пятна. Синие. И немного белых. На волосах и на коже. Черт подери, Райм, это краска! Он маляр! А сейчас на территории аэропорта ведется строительство.
— Эта линия на шее, — добавил Райм. — Танцор сорвал с него пропуск!
— Но ведь фотография будет другой?
— Проклятие, удостоверение заляпано краской, или он еще что-то придумал! Сакс, Танцор где-то рядом. Уложи Перси и Хейли на пол. Пусть с ними кто-то останется, а остальным искать Танцора. Бойцы спецподразделения уже в дороге.
* * *
Возникли проблемы.
Стивен следил за рыжеволосой полицейской, забравшейся в кузов машины скорой помощи. Даже в оптический прицел он не мог разобрать, чем она занимается. Но почему-то ему вдруг стало не по себе.
У него возникло ощущение, что эта женщина делает что-то, имеющее непосредственное отношение к нему. Пытается вычислить его, определить, где он находится.
Черви сжимают кольцо. За ним снова следит лицо из окна, лицо червя.
Стивен поежился.
Выпрыгнув из машины, рыжеволосая окинула взглядом аэродром.
«Солдат, что-то происходит!»
«Сэр, я и сам уже догадался»
Рыжеволосая начала выкрикивать распоряжения полицейским. Те, мрачно выслушав ее, стали озираться по сторонам. Сначала один, потом другой побежали к машинам.
В прицел Стивен видел ее красивое лицо, червеобразные глаза, внимательно осматривающие летное поле. Он навел перекрестие на ее безукоризненный подбородок. Что она нашла? Что ищет?
Вдруг рыжеволосая заговорила сама с собой.
Нет, не с собой. Она говорила в микрофон. По тому, как она выслушала ответ, кивая, Стивен заключил, что она получает приказ от начальства.
От кого?
От кого-то, кто догадался, что он находится здесь.
От кого-то, кто его ищет.
От кого-то, кто может следить за ним из окна, а затем бесследно исчезать. Кто может проходить сквозь стены и подсматривать за ним сквозь крохотные дырочки и трещинки.
Стивена прошиб холодный пот, он даже поежился, и на мгновение перекрестие, дернувшись, ушло с рыжеволосой полицейской. Он полностью потерял наводку на цель.
«Солдат, в чем дело, мать твою?»
«Сэр, не знаю!»
Снова наведя прицел на рыжеволосую, Стивен понял, что дела его плохи. Она указывала как раз на фургон строительной фирмы, который он только что угнал. Фургон стоял на специальной стоянке в двухстах футах от того места, где он находился.
Тот, с кем говорила рыжеволосая, кем бы он ни был, обнаружил труп маляра и понял, каким образом Стивен проник на территорию аэропорта.
Червь приближается. Он увидел его тень, ощутил его холодное скользкое прикосновение.
Его охватила дрожь. Черви ползут по его ногам… забираются на шею…
Что делать?
Один шанс… один выстрел…
Они ведь так близко. Жена и Друг. У него есть возможность прямо сейчас расправиться с обоими. На все уйдет не больше пяти секунд. Быть может, именно их силуэты он сейчас видит в окне. Вот эта тень. Или та… Но Стивен понимал, что если он выстрелит через стекло, все находящиеся в помещении упадут на пол. И если он не убьет Жену с первого выстрела, шанс будет упущен.
Необходимо вытащить ее на улицу. Необходимо вытащить обоих из укрытия в зону смерти. А уж там он не промахнется.
Но у него нет времени. Совсем нет времени!
Думай!
Если хочешь убить оленя, создай угрозу олененку…
Стивен начал дышать размеренно. Вдох, выдох, вдох, выдох. Наведя винтовку на цель, он плавно, едва заметно надавил на спусковой крючок. «Модель 40» выстрелила.
