Отвернувшись от круглого окна, Эс пошел в другой конец комнаты, уклоняясь от столкновения со стропилами и двигаясь между печкой и гамаком. Вырез в полу у задней стены закрывала дверца, сделанная из того же дерева, что и доски, правда, она была почище, чем они. Эс поднял ее и начал спускаться по ступенькам. Наконец он оказался в пыльном, грязном помещении с полом, вымощенным булыжником, захламленным самыми разными предметами. Эс прошел мимо верстака, стоявшего слева, и кучи разных предметов, лежавших справа. В этой куче были обломки старого дерева, газонокосилка, бесчисленные коробки и коробочки самых разных форм и размеров, обломки старой мебели, включая старый умывальник с расколотой мраморной плитой; жестяная труба с куполообразной крышкой, на которой стояли инициалы 3. С. М.; садовый каток, большой кухонный каток устарелой конструкции; грубо сработанная птичья клетка и еще масса разных вещей, включая набор садовых инструментов, которые стояли или лежали у стены. Эс подошел к двум старым деревянным дверям, которые составляли почти всю северовосточную стену старого кирпичного строения; двери провисли, и их нижние края упирались в землю; двери слегка повело, так что лучи света могли спокойно проскальзывать через горизонтальные и вертикальные щели.
В левой из этих дверей была сделана маленькая дверца, которую Эс с легкостью распахнул. Высунув в дверной проем голову, он посмотрел в сторону юго-восточного угла каретного сарая, мимо которого бежала грунтовая дорожка, идущая от дальнего верхнего угла сада к мусорной куче за деревьями. Там, где дорожка сворачивала, из земли тянулись голые, изогнутые и тонкие отростки плюща, которые поднимались по кустам и, разрастаясь, закрывали часть одной из стен старого кирпичного строения. У этих-то отростков и стояла ржавая штормовая лампа.
Приоткрыв маленькую дверцу пошире, Эс шагнул на землю. Он двигался к своей лампе; шел Эс, оглядываясь через левое плечо на особняк. Вдруг в окне столовой он заметил какое-то движение. Кто-то наблюдал за ним из-за портьер.
Не дойдя до лампы, Эс повернул назад к маленькой дверце; скользнул внутрь, не тратя ни минуты, и пошел к задней стене угрюмого, старого каретного сарая, оставляя брошенные и сломанные вещи с левой от себя стороны. У задней стены находилась крепкая деревянная лестница, ведущая в верхнюю комнату. Эс взлетел по ступенькам наверх, закрыл дверцей лаз. Наклонив голову, он пошел к передней стене, избегая столкновений со стропилами, шедшими от стены к стене, и оставляя слева от себя старую печку с крышкой, покрытой железными буквами надписи «Стентория 1888» (эти буквы занимали почти всю поверхность крышки), а справа гамак, подвешенный к двум балкам.
Круглое окно, разделенное двумя горизонтальными и двумя вертикальными планками на девять частей, так что в центре оказывалось квадратное стеклышко, было сделано в передней стене старого кирпичного здания. Встав на колени, Эс прижался к кирпичной кладке с правой стороны окна. И, протянув руку к тому месту, где в кладке была впадина, достал оттуда сложенный телескоп не более пятнадцати сантиметров в длину, затянутый в кожу. Кожа потерлась и стала мягкой. Потянув за концы телескопа, Эс выдвинул три бронзовые трубки. В самой маленькой из них находился окуляр. Направив телескоп так, чтобы он смотрел наружу через маленькое боковое стекло круглого окна, он приблизил правый глаз к окуляру.
Передвинув левую руку, державшую телескоп возле кожи, которой была обернута самая толстая трубка, Эс направил свой инструмент в сторону особняка. Появилась кирпичная кладка, красная и расплывчатая. После легкого нажатия на один из концов зрительной трубы резкость увеличилась и стали видны прямоугольные кирпичи, окруженные не совсем ровными вертикальными и горизонтальными линиями цемента. Телескоп перемещался по кладке, пока из темноты, ограниченной трубками инструмента, не выплыло длинное окно столовой.
Стал виден угол стола, покрытый белой скатертью; в поле зрения оказались и предметы, лежавшие на ней. Свет заливал пространство столовой, проникая в нее не только через это окно, но и через другое, невидимое, скрытое углом и расположенное на юго-восточной стороне особняка. Благодаря хорошему освещению можно было определить, что длинные зеленые шторы, висевшие по обеим сторонам французского окна, которое, как дверь, может быть открыто прямо в сад, дрожат. Можно было также увидеть в нижней части левой из двух этих штор ботинок и часть ноги, покрытой темной тканью брюк, в средней части — плечо в пиджаке того же цвета, а над плечом, возможно, нахмурившуюся, левую половину лица. Телескоп задрожал. Соответственно разобраться в деталях стало сложнее, но казалось, что видны еще и пальцы — слабые полоски цвета человеческой кожи, — державшие штору на уровне плеча.
Движения телескопа стали хаотическими, он, не управляемый никем, пробежал по дуге вверх — короткий взгляд в окно ванной комнаты — и вниз к траве перед высокими окнами столовой. Левая рука, державшая портьеру, не шелохнулась.
Опустив телескоп, Эс оперся локтем левой руки на кирпичный выступ под круглым окном, а запястьем уперся в кладку сбоку от окна. Он прижал правый глаз плотнее к окуляру оптического инструмента, и как раз вовремя; для того чтобы заметить, что в столовой происходят изменения. Левая рука не сжимала больше штору. И та спокойно вернулась к исходному положению. Больше никакого движения в столовой не наблюдалось.
Эс отодвинул телескоп от глаза и положил его на пол прямо под круглое окно, так что тот почти касался стены.
— Ну, Ви, если это ты рассказала ему...
Эс поднялся с коленей. Отряхнул брюки, чуть приспустил их до нормального положения. Следя за тем, чтобы его тело не было заметно, он осторожно посмотрел в боковую часть круглого окна на особняк.
— Не знаю, что и делать...
За особняком голубое небо, усеянное облаками. Крыша особняка покрыта серовато-голубой черепицей, а углы ее обрамлены камнем. Балки также обрамлены камнем, и на каждом конце увенчаны декоративной каменной урной, урны выделяются на голубом фоне неба. Широкий дымоход заканчивается шестью похожими на бочки керамическими трубами, торчащими из того ската крыши, что обращен к каретному сараю. Вдоль края крыши тянется водосборный желоб. У каждого из двух видимых углов особняка водосточные трубы соединяются с желобом и устремляются прямо вниз к земле. Кирпичная кладка задней стены особняка разукрашена пятью окнами и дверью. Три окна на втором этаже, причем правое — первое окно ванной комнаты, второе же закрыто углом и находится на юго-восточной стене особняка. Под тем окном ванной комнаты, что можно увидеть из старого кирпичного строения, — окно комнаты, состоящее из двух высоких, почти дверных, створок, которые могут быть открыты кем-нибудь из сидящих внутри прямо в сад. По обеим сторонам этого высокого окна портьеры; портьеры неподвижны. Ни та, что с левой стороны, ни та, что с правой стороны, не шевелятся. Невозможно определить с уверенностью, есть ли там кто-нибудь, увидеть фигуру или часть фигуры. Эта комната — столовая; та часть ее, что видна наблюдателю, пуста. Ни единой живой души. Две длинные стеклянные створки окна разделены на шестнадцать частей, и ни через одно стекло из этих шестнадцати невозможно было сейчас увидеть кого-нибудь или хотя бы часть чьей-нибудь фигуры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
