быстро показала и спрятала язык, как совершенно обычная змейка, а затем уменьшилась в размерах и снова оплела левую руку, изобразив браслет.
Вот только теперь браслет еле заметно дышал. И иногда приоткрывал глаза. И на ощупь был заметно теплее и податливее…
— Хватит, — раздалось совсем рядом, и я быстро обернулась, за миг до этого уловив приближающиеся шаги, — уберите его.
Фраза относилась к стонущему палачу, все еще сидевшему в пяти шагах от меня. И тут же два крепких парня в черно-синей одежде взобрались на помост, подхватили пострадавшего подмышки и уволокли в неизвестном направлении. Его судьба, честно говоря, меня особо не заботила.
Куда больше интересовали намерения стоявшего напротив градоправителя и старика, продолжавшего гипнотизировать меня взглядом странно черных глаз, совсем не подходящих его возрасту и виду. И я не забыла, как он наклонился к градоправителю за секунду до того, как Диана ожила, чтобы защитить меня. И его окрик не забыла…
— Если что, я не виновата, — хмуро буркнула, начиная разговор первая, — он первый начал.
Но, в отличие от подчиненного, градоправитель ругаться не спешил.
— Вы правы, милая леди, — уголок губ дернулся в едва заметной улыбке, — и я приношу свои извинения за неосмотрительные действия своего слуги. Думаю, что вы с лихвой наказали его за это.
Не знаю, что меня поразило больше — неожиданная учтивость или намек на улыбку, но ответить сразу ничего не смогла, понадобилось несколько секунд для того, чтобы справиться с эмоциями.
А мужчина тем временем продолжил:
— Могу ли я узнать, что вас привело в этот город и, в частности, на данное представление?
Он красноречиво обозначил ладонью помост, но и без уточнения вопросы оказались предельно понятными. А так как на первый внятного ответа у меня даже для себя самой не было, решила перейти сразу ко второй части.
— Я хочу, чтобы этих мужчин прекратили пытать и отпустили.
Просто и понятно. Что может быть проще?
Но градоправитель только развел руками, отрицательно качнув головой.
— Увы, но это абсолютно невозможно.
— Почему же?
Мы разговариваем тихо и спокойно, без лишних эмоций, но сомнений нет — нас слышат все вокруг. Поинтересоваться потом, что ли, как он так народ выдрессировал? Даже малые дети молчат…
— Потому что они совершили преступление, за которое наказание в наших землях только одно — смерть. И просто так их отпустить я не смогу.
— А если не просто? — Последняя надежда во мне еще тлела.
— Для приговоренных к смерти шанс только один — если кто-то выйдет и согласится принять отмерянную ему долю сам. Жизнь за жизнь во имя искупления, так сказать.
У меня в груди что-то вполне ощутимо оборвалось и рухнуло в район коленок. И что теперь делать? Один палач еще куда ни шло, но не драться же мне с целым городом? Даже во сне умирать чересчур страшно, чтобы пробовать это сделать из любопытства. Но и как бросить этих парней?
Да уж, ситуация…
И снова старик наклоняется к градоправителю. Немного — он выше едва ли на полторы головы, но все же. И шепчет что-то на ухо, но я не слышу, хотя и стою достаточно близко. И что-то меняется в лице высокородного, смешавшись с удивлением и вопросом. Он оглядывается на старика, заглядывая тому в лицо и получает лишь уверенный кивок.
После чего оба вновь поворачиваются ко мне.
— Впрочем, я готов пойти на небольшую уступку, но только один раз в качестве исключения лично для вас, леди. Надеюсь, вы не забудете о ней в будущем и у нас не будет поводов для ссор и неприязни…
Прозвучало настолько непонятно, что брови непроизвольно поползли вверх. Уступка — это хорошо, какая бы она ни была. И я рада, честно. Но ссора? Кто я ему? Незнакомая девица со странными требованиями и бешеным браслетом. Одна стрела — и нет досадной помехи, которая срывает отличное, судя по всему, представление. Чудна ж фантазия моя порой, приснится же такое…
Но вслух этого, само собой, озвучивать не стала. Только кивнула со всей серьезностью, словно в полной мере понимала, о чем он толкует.
— Вы им сохраните жизнь?
— Да, сохраню, — градоправитель едва заметно улыбнулся, несмотря на то, что толпа позади нас разочарованно ухнула и загудела ульем встревоженных пчел. Однако одно легкое движение мужской ладони, и все снова стихло, — и даже отдам вам, за более чем разумную цену. Но только в качестве рабов, дабы заслуженное наказание не минуло их вовсе.
— Рабов? — Ошарашенно повторила я, не сумев сдержать эмоции.
На кой хрен мне рабы, спрашивается? Плантаций вроде нет, дрова тоже рубить не надо. Ерунда какая-то…
— Да, рабов. Только так, и никак иначе.
Я вздохнула.
Черт с вами, надоели. Пусть будут рабы. Выйдем за пределы этого странного поселения и пошлю всех на четыре стороны, даже бумажки напишу, если потребуется.
Или вообще проснусь к тому времени, и проблема исчезнет сама собой. В конце концов, это же все не взаправду?
— Хорошо, я согласна.
Градоправитель удовлетворенно кивнул, щелкнув пальцами.
В ту же секунду рядом материализовались два молодца в черном, словно с самого начала тут и стояли. Дрессировка, конечно, уровня «мастер»…
Охрана, или кем там они числились, бодро разомкнула тяжеленные, судя по усилиям, колодки, и высвободили два полуживых тела, из-за которых тут разыгралось такое эпичное представление. Рыжий был в сознании, оставшись стоять на коленях на грязных досках, куда его не очень любезно толкнули. Второй же упал на живот плашмя и не шевелился. Я успела даже на миг испугаться, не помер ли ненароком. Его спина, шея и часть ягодиц представляли собой страшное зрелище — исполосованные, рассеченные до мяса, с воспаленными краями ран, сочащихся кровью до сих пор… Я снова почувствовала, как тошнотворный клубок подступает к горлу…
Но внезапная мысль отвлекла и от тошноты, и от созерцания этой демонстрации человеческой жестокости.
А как я его потащу?
Вот только меня снова отвлекли.
Старик вышел из-за спины градоправителя и, почему-то улыбнувшись мне, сухо щелкнул пальцами. В его руках, как по волшебству, появились две черные тоненькие цепочки, едва ли в пару миллиметров толщиной. Даже на вид они были до того ненадежные, что едва не фыркнула. Но ужас, с которым рыжий пленник посмотрел на эти цепочки, заставил передумать.
А старик тем временем, набросил одну из них рыжему на шею, от чего тот дернулся, а затем как-то поник всем телом. Цепочка, будто живая, зашевелилась. Оплела шею пленника на уровне кадыка и сама замкнулась. Чуть сдавила кожу, полыхнула черным, и исчезла…
