section class="box-today"
Сюжеты
Уроки истории:
Чисто империалистическое самоубийство
От «священного единения» к «штурму власти»
/section section class="tags"
Теги
Война
Общество
История
Уроки истории
/section
Название Антанта вряд ли подходит блоку стран, объединившихся против Германской империи и ее Тройственного союза. Никакого «сердечного согласия» между членами Антанты не было и быть не могло. В четверке стран Россия—Великобритания—Франция—Италия очень трудно было найти пару, у которой во второй половине XIX века были бы нормальные отношения.
Основные противоречия, конечно, имелись по линии Франция—Великобритания и Россия—Великобритания. Лондон с Парижем прежде всего столкнулись в вопросе африканских колоний. Франция хотела получить доступ к бассейну Нила, для того чтобы соединить свои колониальные владения в Центральной и Западной Африке, тогда как британцы французов туда не пускали. Были ситуации, когда англо-французское противостояние в Африке могло перерасти в серьезнейшую войну на континенте. В свою очередь, между Россией и Великобританией десятилетиями разворачивалась «большая игра» — противостояние за восточные территории. Каждый шаг России по завоеванию новых земель в Средней Азии воспринимался британцами как усиление угрозы их владениям в Индии. Когда между территориями обеих империй остался лишь Афганистан, Лондон и Санкт-Петербург начали практически открыто готовиться к войне друг с другом.
figure class="banner-right"
var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Помимо этих двух основных линий противостояния были и другие. Так, несмотря на всю помощь французов в деле объединения Италии, Рим рассматривал Париж как врага и, возможно, поучаствовал бы в новом разгроме Франции Германией. Сложные отношения были у Франции с Россией: там не могли забыть участие французов в Крымской войне, из-за чего, в частности, позволили в свое время Бисмарку нарушить основополагающие правила «концерта держав» и разбить Францию.
Все эти противоречия отошли в сторону по одной лишь причине — излишне агрессивная политика Германии. Кайзер Вильгельм II верил в тотальное превосходство Рейха над всеми остальными державами и взял курс на проведение глобальной политики. Германия лелеяла идеи захвата Ближнего Востока с выходом на Индию, колонизации Южной Америки, создания «жизненного пространства» в Восточной Европе за счет отторжения у России Польши, Украины и Прибалтики. «Каждый из этих грандиозных планов кажется невыполнимым при современных международных условиях, — писал британский дипломат Эйр Кроу. — Однако похоже на то, что Германия носится со всеми ими сразу, сама нагромождая, таким образом, на своем пути препятствия и развязывая силы сопротивления встревоженного мира».
Пришлось слушать
Антанта началась со сближения между Францией и Россией. Страны решили оставить обиды по вполне прагматичным причинам. Санкт-Петербург осознал, что, поддавшись стремлению отомстить французам за Крым, своими руками создал себе огромную угрозу на западных границах. А в Париже поняли, что спасти их от очередного германского вторжения и дать шанс на возврат Эльзаса и Лотарингии может только мощная союзническая армия на восточных границах Рейха.
К возврату утраченных земель Франция начала готовиться сразу же после того, как оправилась от нанесенного Бисмарком военного поражения, однако французы чуть не совершили фальстарт. Неудачи в колониальной политике (поражения в Восточной Азии) привели к падению кабинета Жюля Ферри на парламентских выборах 1885 года, и к власти пришли радикальные реваншисты. Генерал Жорж Буланже получил пост министра обороны и начал энергично и открыто готовить армию к возврату Эльзаса и Лотарингии. Немцы, естественно, сразу же начали готовить контрмеры — Бисмарк был готов повторно разгромить французскую армию. Поскольку Австро-Венгрия уже была немецким союзником, а с Италией и Англией, конфликтовавшей с Францией в Египте, уже были достигнуты договоренности, канцлеру оставалось обеспечить лишь нейтралитет России (он панически боялся войны на два фронта). Однако в этот раз Россия проявила благоразумие и стратегическое видение: гарантии царского правительства получены не были и война была отменена.
Спасение Республики русскими открыло глаза французам и заставило их искать союза с Россией. Санкт-Петербург колебался, однако в начале 1890-х под влиянием отказа Германии продлить действие «договора о перестраховке» и англо-германского сближения Россия пошла на переговоры с Францией. В 1891 году французский флот побывал с визитом в Кронштадте, и произошло немыслимое: император Александр III с непокрытой головой прослушал «Марсельезу». Там же стороны заключили соглашение о сотрудничестве и консультациях между странами в случае, если бы одна из них оказалась жертвой нападения третьей стороны.
Французам этого было недостаточно — они требовали полноценной военной конвенции против Германии. Москва же не спешила: для нее основным врагом была Австро-Венгрия и Александр III хотел получить гарантии французского вмешательства в случае войны с Веной. В итоге французам пришлось уступить, и в августе 1892 года между Парижем и Санкт-Петербургом была подписана военная конвенция. В ней говорилось, что «если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все свои начальные силы для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция употребит все свои начальные силы для нападения на Германию».
Стороны также договорились о проведении совместной ответной мобилизации на мобилизацию «сил Тройственного союза или одной из входящих в него держав», а также о выставлении определенного количества бойцов (Франция — 1,3 млн, Россия — от 700 до 800 тыс. человек). Срок действия соглашения указывался на весь период существования Тройственного союза. В августе 1899 года был заключен полноценный франко-российский союз с неограниченным сроком действия.
Итальянцев просто купили
Следующей задачей Франции было оторвать от Тройственного союза Италию. Не то чтобы французы опасались итальянской армии — ее боеспособность была достаточно невысокой. Однако в Париже не хотели в случае начала войны отвлекать часть сил с германского фронта на итальянский. «Наша политика должна заключаться в том, чтобы быть любезными с Италией, не задевая ее, но вместе с тем не предоставлять ей никаких займов до тех пор, пока она не убедится в бесплодности своего союза с Германией и Австро-Венгрией», — писал министр иностранных дел Третьей республики Александр Рибо.
Политика проводилась весьма результативно, хотя и не слишком любезно. С 1880-х годов Франция не только успешно вела таможенную войну против Италии, но и посредством своих банков обесценивала итальянские ценные бумаги. Итальянцы какое-то время держались, однако военно-политический провал в эфиопском конфликте 1895–1896 годов (Италия не просто проиграла войну африканской стране, но стала первой европейской державой того времени, которая выплатила контрибуцию африканцам) не оставил Риму особого выбора, кроме как пойти на переговоры с французами.
Прежде всего Риму и Парижу удалось поделить североафриканские территории, долгое время бывшие основным источником конфликта между странами. В 1896 году они закончили спор о Тунисе — Италия признала его частью французской колониальной системы. В 1900 году Рим отказался и от претензий на Марокко, в обмен на что получал полную свободу действий в Триполитании и французские кредиты для спасения экономики. Кроме того, в 1898 году подписанием экономического договора была завершена таможенная война между странами.
В итоге, несмотря на официальное продление Тройственного союза в 1902 году, Париж и Рим заключили в конце того же года соглашение о нейтралитете Италии как в случае ведения французами оборонительной войны, так и в случае «если Франция, вследствие прямого вызова, окажется вынужденной для защиты своей чести и безопасности принять на себя инициативу объявления войны против любой державы».
Подход к Италии нашла и Россия. После аннексии Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией, полностью проигнорировавшей позицию Рима и Санкт-Петербурга, последние в конце 1909 года заключили союз по сохранению дальнейшего статус-кво на Балканах. Помимо этого, Италия обязывалась «относиться благожелательно к интересам России в вопросе о проливах», а Россия обещала уважать интересы Италии в Триполитании и Киренаике.
