Он выругался сквозь зубы.
— Но почему ты не веришь мне?
— Потому что для этого нет никаких оснований, — ядовито огрызнулась она. — Мы с тобой не более чем деловые партнеры, заключившие сделку. Я тебе нужна, и ты меня хочешь — в этом все дело!
— Но ты тоже меня хочешь, не забывай об этом!
— Проваливай к черту!
— Камилла, доверься мне!
— Довериться Грейсону? Да никогда в жизни!
— Рано или поздно тебе придется это сделать, — пообещал он.
Она мотнула головой.
— Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи, а в твоей в особенности.
Лицо его окаменело.
— Ладно, если тебе так нравится, бога ради! Но ты сама захотела играть без правил, и если я выйду за рамки, вини только себя. Не усмехайся, за нами наблюдают, милая. Мы любящие супруги, и у нас медовый месяц!
Боже, как она его ненавидела!
В салоне машины, которая везла их в отель навстречу первой брачной ночи, царило молчание. Повернув голову, Камилла украдкой рассматривала его профиль. В этом человеке была сила и мужское обаяние. Даже когда он злился и дразнил ее, в глазах его не было злорадства, присущего Джеффри.
Все говорило о том, что Джерроду можно довериться. Так может быть, не стоит отвергать протянутую руку дружбы? Но Камилла привыкла всю жизнь полагаться только на себя, пряча свои страхи и беды глубоко внутри. Она не перенесла бы жалости к себе. Выходит, все правильно?
Ее ослепил свет фар встречной машины, и, вздрогнув, Камилла обнаружила, что муж смотрит на нее.
— Расслабься, Камилла, — мягко сказал он.
Она торопливо отвела взгляд в сторону и бодро сообщила:
— Мне понравились Софи и Алекс.
— Милые люди, — со вздохом согласился Джеррод. — Ты им тоже понравилась, Камилла, — заметил он, словно пробуя на вкус звучание ее имени. — Знаешь, какие ассоциации вызывает у меня твое имя? Шуршание шелка по благоухающей коже.
Она озадаченно свела брови. Ей никогда не приходило в голову, что ее имя может содержать в себе столько оттенков и нюансов — да каких!
— Не пытайся соблазнять меня! — предостерегла она.
— Чтобы я посмел такое? — с издевкой развел он руками, и ей осталось лишь скрипнуть зубами от бессилия.
— Я не попадусь на твои уловки, не рассчитывай!
— Не попадешься?
— Я… я тебя ненавижу! — задыхаясь, бросила она.
— Вот как? Но тогда ты должна ненавидеть всех мужчин вообще, моя маленькая Снежная Королева!
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Они подъехали к отелю и вышли из машины, но боль от брошенного им замечания не проходила. Потому, что это было неправдой. Она не могла утверждать, что ненавидит его. Разве что изредка. Другое дело, что не было смысла привязываться к этому мужчине, а тем более влюбляться в него. Камилла была не настолько глупа, чтобы допустить подобное.
7
Как она и опасалась, кошмар повторился. Он прокрался в ее сон в самый темный, самый жуткий час ночи, когда она менее всего была готова бороться с ним. Тени обретали плоть, и ужас становился все непереносимее.
Она была в комнате, странной комнате, большую часть которой занимала кровать, комнате такой большой, что не было видно углов. Она знала, что там, в темноте, прячется невидимое ей зло, но ни двинуться, ни убежать, ни бороться с ним не могла.
Камилла металась в постели и никак не могла проснуться. Забившись в судорогах, она испустила леденящий душу вопль. И в тот миг, когда тьма уже готова была поглотить ее, она услышала свое имя — сначала издалека, затем все ближе и громче:
— Камилла!
Голос звучал резко, а невидимая рука властно трясла ее за плечо. Она подчинилась и открыла глаза, помутившиеся от страха. Переход от сна к яви был мгновенным, но ужас все еще владел ею. Она увидела, что Джеррод сидит на кровати, положив руку на ее плечо.
— А? Что? — испуганно спросила она.
Он нахмурился. В его глазах мелькнула озабоченность.
— Ты кричала во сне.
Камилла провела ладонью по щеке и ощутила влагу.
— О боже! — То, чего она боялась больше всего, произошло. — Извини, — срывающимся от волнения голосом сказала она. — Я тебя разбудила.
Он с тревогой смотрел на нее.
— Тебе снился какой-то кошмар. Надо понимать, это происходит не в первый раз?
— Да! — Она провела рукой по волосам. Они были мокрые от пота, как и пижама, прилипшая к телу. Сегодняшний сон оказался страшнее и отчетливее предыдущего. С каждой ночью она все более приближалась к ужасу, все сильнее страдала, но до сих пор так и не смогла разглядеть, что же скрывалось под покровом кромешной тьмы.
Все еще дрожа, Камилла приподнялась на подушках и прикрыла глаза. Сколько это будет продолжаться? Кошмар увлекал ее куда-то, и больше всего она страшилась увидеть то, что откроется в конце туннеля.
Она скользнула взглядом по Джерроду и, увидев его обнаженное тело, залитое светом лампы, торопливо отвела глаза. Сегодня они спали в одной комнате, и сон был куда более отчетливым, чем предыдущие. Может быть, это как-то связано одно с другим? Да и раньше кошмар снился ей или после разговоров с ним, или после поцелуев. Нет, скорее всего, это просто совпадение. Одно бесспорно: он уже дважды уводил ее от края пропасти, к которому она подходила в своих кошмарах. Она бы многое отдала, лишь бы понять, что все это значит!
Облизав пересохшие губы, Камилла взглянула на мужа.
— Теперь все будет в порядке, — солгала она, прекрасно зная, что вряд ли уснет в эту ночь.
— Разумеется, — с сомнением сказал Джеррод. — Я принесу тебе воды.
Он протянул ей стакан и сел рядом, наблюдая, как она жадно пьет.
— Тебе лучше? — Он забрал стакан и поставил его на столик. — Может быть, хочешь поговорить об этом? Должна же быть какая-то причина.
Несмотря на внутреннее напряжение, Камилла чуть не рассмеялась ему в лицо. Меньше всего на свете ей хотелось обсуждать с новоиспеченным супругом свои дурные сны. Что ему сказать? «Боюсь, что причиной всему являешься ты?» Она сама ничего не понимала.
— Думаю, от этого будет мало толку. Как только я проснулась, все прошло.
— Ты так боролась со мной, будто спасала свою жизнь. От чего ты защищалась с такой яростью?
Камилла подняла колени и положила на них голову.
— Я же сказала, что не помню, — пробормотала она, чувствуя, как к глазам подступают горячие слезы. — Не помню! — в отчаянии повторила она.
Джеррод помолчал, подыскивая слова.
— А ты бы хотела понять? — спросил он мягко.
Она смерила его холодным взглядом.
— Ты специально меня мучаешь?
Глаза его сузились.
— Ты действительно так думаешь?
