Кайли запрыгнула в кровать и расхохоталась над его испуганным лицом. Рубашка доходила ей до бёдер, а к его ногам штабелями падали женщины-фанатки кантри-музыки. Не верится, что он настолько смутился.
— Я принёс тебе завтрак в постель, а ты тут бесстыдничаешь, да ещё и смеёшься надо мной. Мило.
— Я не бесстыдничаю, по крайней мере, не нарочно.
Кайли засмеялась ещё громче, чувствуя облегчение от того, что неловкое напряжение после её истерики в ванной, казалось, ушло.
— Конечно! Кстати, можешь оставить эту рубашку себе. Я точно никогда больше не смогу спокойно смотреть на неё, — сказал он, поставив поднос с завтраком на кровать.
Она заметила, что на её тарелке еды стало больше.
— Ну, тогда у тебя не останется ничего, напоминающего обо мне, — наслаждаясь лёгким флиртом, поддразнила она.
Лицо Трейса оставалось серьёзным, когда он поставил кофе и апельсиновый сок на тумбочку рядом с джинсами.
— Кайли, ты, чёрт возьми, пела мою песню, когда я впервые увидел тебя, и набросилась на меня с яростью десяти адских гончих, когда мы в первый раз разговаривали. А после того, что случилось в Джексоне… — Он закрыл глаза и сглотнул, прежде чем закончить: — Не думаю, что смогу тебя забыть.
Он снова открыл глаза, и когда их взгляды встретились, Кайли заметила, что его обычно яркие глаза потемнели и их заволокло поволокой.
— Ладно, — сказала она, откусив от омлета и тщательно прожевав, перед тем как проглотить.
Он был всё ещё тёплый, и она задумалась, не подогрел ли Трейс еду специально для неё.
— Тогда я оставлю рубашку себе.
Трейс задержал на ней взгляд ещё на несколько секунд, а потом резко встал.
— Доедай завтрак и приводи себя в порядок. Я устрою тебе экскурсию по территории, а потом мы вернёмся в автобус.
— Поли, наверное, злится на меня, — тихо произнесла она.
«Или будет злиться, когда заметит, как я смотрю на тебя влюблённым взглядом».
— Ничего, переживёт, — ухмыльнулся Трейс.
«Да, но переживу ли я?»
Глава 19
После завтрака Кайли нашла Трейса на заднем дворе, сидящем в гольф-каре.
— Мило, — прокомментировала она, аккуратно переступая пепел от вчерашнего костра.
— Стараюсь выглядеть стильно, куда бы ни направлялся, — улыбнулся он.
Поместье оказалось огромным. И очень красивым. Кайли могла только представить, как оно будет выглядеть осенью.
— Когда у меня будет свободное время, я планирую купить несколько лошадей, скорее всего породы пейнт[18] или каких-то других.
— У моих дедушки и бабушки было несколько американских верховых[19]. Они уже не участвовали в скачках, на них просто давали уроки верховой езды, катали детей на днях рождения и всё в таком духе, — сказала Кайли.
Её тут же охватило привычное чувство. Чувство потери.
К счастью, Трейс ни о чём не спрашивал. Когда они отъехали так далеко, что не был виден дом, он припарковал гольф-кар рядом с коричневым забором, который явно требовал повторной покраски.
— Дальше слишком много холмов. А наша карета ещё не готова для езды по бездорожью.
— Ещё? — уточнила она, приподняв бровь.
Трейс усмехнулся, и озорной блеск в его глазах подтвердил её догадки о том, что он собирается усовершенствовать свой гольф-кар. Хоть и «Артист года», всё равно он ещё такой мальчишка. Кайли вспомнила разговор с Рей. По словам сестры, Трейс никогда по-настоящему не был ребёнком или подростком. Неудивительно, что он вёл себя так, будто ему пятнадцать. Ведь в пятнадцать лет ему пришлось быстро повзрослеть и вести себя, как тридцатипятилетний.
Некоторое время они шли, слегка задевая друг друга руками. Трейс, казалось, не замечал, но каждое прикосновение посылало по телу Кайли десятки электрических импульсов.
— Мы пришли, — сказал он, когда они подошли к небольшой хижине. — Будь осторожна, тут всё ещё грязно после прошедшего ночью дождя.
Трейс взял её за руку, и сердце Кайли замерло, а потом забилось так, будто пыталось вырваться из грудной клетки. Он не отпускал её до тех пор, пока они не дошли до двери хижины, и ему понадобилось достать ключи из кармана, чтобы отпереть замок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда они вошли внутрь, зажёгся свет, и Кайли поняла, что это вовсе не хижина. А маленькая студия звукозаписи. В жилой зоне, переходящей в крошечную кухоньку, стояла уютная мебель тёмных тонов. От углового каменного камина доносился запах золы.
— Студия, — сказал Трейс, указывая на диваны.
Она обратила внимание, что диваны стояли лицом к стене, полностью сделанной из стекла, откуда открывался захватывающий вид на поместье. Он провёл её в звуконепроницаемую комнату, где до сих пор торчали провода.
— Всё ещё делаю тут ремонт, — пояснил он. — Но зато здесь есть ванная комната с душем.
Кайли кивнула:
— Когда гастроли закончатся, и я останусь без работы, у меня будет возможность вернуться сюда и жить здесь.
Трейс запрокинул голову и рассмеялся.
— В каждой шутке есть доля правды, — заметила она, глядя на него. — Когда в следующий раз приедешь домой, не удивляйся, если обнаружишь, что я валяюсь на твоём диване.
— Думаю, я смогу с этим жить, — сказал он без малейшего намёка на юмор.
Молчание затянулось, и Кайли попыталась разрядить обстановку чем-то лёгким и смешным. Ситуация становилась неловкой.
— Обещаю не выливать найденное спиртное и покупать пиво взамен выпитого мною, — подмигнула она, давая ему понять, что шутит.
— Чертовски хорошее обещание, — прорычал он и легонько ткнул её локтем в рёбра, от чего она громко засмеялась.
Напряжение в животе немного ослабло.
— Работаешь над чем-нибудь? — спросила она, указав на блокнот на журнальном столике, как только они снова оказались в гостиной.
— Вроде того. Не совсем. На самом деле я приходил сюда вчера поздно ночью и кое-что набросал. — На его лице отразилось смущение.
Она помнила, как родные стены вызывают желание творить.
— Можно взглянуть? — Кайли шагнула к столу, но остановилась, когда увидела, как напряглись плечи Трейса.
— Прости, не обращай внимания, — пробормотала она, вспомнив, как разозлилась в автобусе, когда он прочитал текст её песни.
— Нет, всё нормально. Просто это… ещё не совсем песня. — Трейс пожал плечами и протянул ей блокнот.
Опустившись на диван, она пробежалась взглядом по строчкам. И словно услышала их. Кайли не удивилась бы, окажись, что он видел текст песни, которую она начала сочинять о нём. Но это невозможно. Записав те стихи, она следила, чтобы он не оставался наедине с её блокнотом.
Пока она листала тексты Трейса, он взял гитару и начал играть фрагменты знакомых Кайли песен. Чередуя его и её песни. Она поняла, что он подбирает мелодию. Вдруг Трейс стал наигрывать мелодию, почти такую же, как звучала у Кайли в голове. Она взволнованно закричала:
— Подожди! Повтори, — попросила она, глядя ему в глаза.
Он выглядел так, будто находился под кайфом. «Исполняя музыку здесь в одиночестве, он счастлив». Её сердце сжалось от этой мысли.
— Что? — Трейс вздрогнул.
— Повтори последние аккорды, только чуть медленнее.
— Хорошо, босс.
Тихо, практически шёпотом, она стала напевать его песню, кое-где добавляя свои строки.
Неожиданно Трейс перестал играть.
— Держи, — сказал он, протягивая ей ручку. — Запиши последние две строчки.
Кайли не хотела говорить ему, что в этом нет необходимости, потому что она их помнит наизусть. Они уже записаны в блокноте, который спрятан под матрасом в автобусе.
Взяв предложенную ручку, она записала слова.
То, как их тексты переплетались на странице, волновало Кайли. Каждая строка на бумаге ощущалась как прикосновение кожи Трейса. Когда строка её текста перетекла в его строку, она почувствовала, будто прижимается к нему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Может, сделаем перерыв? — предложила девушка, изо всех сил контролируя дыхание.
— Ни в коем случае. Ты в ударе. Дай посмотреть, что получилось, — сказал он, протягивая руку за блокнотом.
