Кайли смутно помнила, что мама Трейса написала о нём разоблачающую книгу. И едва не вздрогнула, осознав, как больно ему было, когда мама сперва отказалась от него, а потом нажилась на его имени.
— Вряд ли тебя это утешит, но, по крайней мере, у тебя таких сложностей не будет. Это была одна из причин, почему Поли пригласил тебя в турне, хоть ты и была совсем неизвестна. У тебя нет шлейфа подобных проблем.
— М-м, да я просто счастливица!
— Что, у тебя и вправду вообще никого нет?
Глаза Трейса были полны сочувствия, которого Кайли не хотела. И не заслуживала.
— Никого, только я.
— Эх, я всё-таки умудрился испортить увеселительную прогулку по поместью и сейчас чувствую себя не в своей тарелке.
Она улыбнулась ему.
— Всё нормально. Я не собираюсь обрастать секретами, только если Кора не попросит об обратном.
Как только эти слова слетели с её губ, у Кайли внутри всё оборвалось. У неё был секрет. И чертовски большой. Но нечего вспоминать Дарлу. Она осталась в прошлом.
— Раз у нас разговор повернулся так, что я чувствую себя участником программы доктора Фила[20], могу я дать тебе совет?
— Конечно, но не факт, что я им воспользуюсь. — Она закусила губу, надеясь, что он поймёт, что в её словах только доля шутки.
— Само собой, — подмигнув, сказал он. — Просто недавно я понял, что ты на самом деле талантлива, а я знаю шоу-бизнес… это — машина, Кайли, которая может сбить тебя или превратить в того, кем ты не являешься так же легко, как и вышвырнуть твою задницу из этого мира, если ты не дашь ему то, что нужно. А нужны ему деньги, продажи билетов, хиты, занимающие первые строки в чартах, радиоэфиры и бренд. Его задача — превратить тебя именно в бренд. Я не говорю, что это ужасно, просто… постарайся не забыть, кто ты есть на самом деле.
Это была самая длинная речь от него, которую она слышала за всё время их знакомства. Выражение его глаз было жёстким и пылким, почти пугающим. Будто он блеском своих глаз пытался заставить её поверить ему. Это объясняло, почему он упрямо опаздывал на саундчеки, когда студия настаивала на пунктуальности. Вроде бы.
— С тобой это происходит быстрее, чем с большинством других. Быстрее, чем со мной. — Трейс откашлялся и посмотрел на руки. — Сперва меня все обманывали. Многое от меня скрывали. Мне пришлось усваивать жизненные истины путём проб и ошибок.
Она тяжело сглотнула, а взгляд Трейса будто перенёс его в прошлое. В её сердце встрепенулось странное и незнакомое чувство сожаления, что она не знала его в те времена, не была тогда рядом с ним.
— Просто не забывай, что ты можешь сказать «нет», потому что, если ты превратишься для них в кого-то, кем ты по-настоящему быть не сможешь, всегда найдётся другой, кто тебя заменит.
Между ними повисла напряжённая тишина. Она слышала его тяжёлое дыхание. А может, это было её дыхание.
— Можно задать тебе вопрос? — спросила она, почти надеясь, что Трейс откажет.
Однако он кивнул и перевёл взгляд со своих рук на её глаза, затем остановился на её ботинке, которым она по-прежнему опиралась на капот гольф-кара.
— Хотел бы ты сделать всё по-другому? Если бы представилась возможность вернуться в прошлое, ты бы всё равно поехал в Нэшвилл?
Трейса передёрнуло, и ей показалось, что он поморщился.
«Прекрасно, Кайли. Ты задала худший вопрос века».
Глава 21
— Что-то я бы поменял, да, но так или иначе, всё равно бы занимался музыкой, — наконец ответил он, по-прежнему избегая её взгляда. — Она была моим спасением ещё в детстве. — Его остекленевший взгляд подсказал Кайли, что сейчас он видит не гектары земли, расстилавшейся перед ним, а нечто совсем иное. — Когда дома звучала музыка, значит, всё было хорошо. Все были счастливы, танцевали, смеялись и наслаждались жизнью. Когда музыка замолкала…
Грудь Трейса поднималась и опускалась, улыбка угасала, а Кайли молча ждала, пока он закончит. Но он лишь покачал головой, а его глаза ожили, когда он вновь вернулся в действительность. Его кожа слегка покраснела, и Кайли так и не поняла, из-за ветра или нахлынувших воспоминаний.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кайли выдохнула, хотя до этого даже не осознавала, что затаила дыхание. Лёгкий ветер, кружась, задувал белокурые пряди ей в лицо.
— Рей сказала, что поначалу ты выступал вместе с группой, — произнесла она, убирая волосы с глаз.
— Да, на самом деле я начинал с парой ребят, которые были вчера на вечеринке. Но они уже женаты и с детьми, ходят на нормальную работу, а я живу в автобусе.
От удивления она открыла рот. Ей не верилось, что он говорит серьёзно.
— Трейс… У тебя нормальная работа. Я более чем уверена, что большинство из тех парней с удовольствием поменялись бы с тобой своей жизнью.
Он скрестил руки на груди, прежде чем снова заговорить:
— Да, наверное, ты права. Просто иногда мне кажется, что шоу-бизнес отнимает мою жизнь. — Трейс замолчал на мгновение и уставился в небо, словно искал ответ на вопрос, о котором Кайли и не подозревала. — Нет, скорее это похоже на то, будто я упускаю настоящую жизнь. Как ты и сказала, долго это не продлится, и кто-то придёт, чтобы занять моё место, а я сдамся… я уже почти сдался.
— Ты же понимаешь, я не это имела в виду. Я просто разозлилась.
Она попыталась успокоить его. Кайли впервые видела, что он перестал контролировать себя. И её это пугало. Пытаться утешить его, и в то же время сохранить контроль над своими чувствами было практически невозможно.
— От этого слова не становятся менее правдивыми. Не похоже, что кому-то есть дело до того, выпущу ли я очередной альбом или нет — хватает других ребят, которые исполняют такую же музыку.
— Мне есть дело, — сказала она, пожимая плечами, как само собой разумеющееся.
— Боже, я тебе даже не нравлюсь, — усмехнулся он.
— Разве это имеет значение? — «Помимо того, что это неправда».
— Тогда объясни мне, какое тебе дело до того, продолжу я записывать альбомы или нет, — возразил Трейс.
Кайли сделала глубокий вдох в надежде, что её ответ окажется логичным, а не превратится в сентиментальную и бесполезную болтовню.
— «В твоих глазах — прощание» напоминает мне об отце. О том, что я сказала бы ему, если б знала, что вижу его в последний раз, — тихо ответила она, желая, чтобы ветер донёс эти слова до папы, где бы он ни находился. Трейс промолчал, и она продолжила: — Я родилась в 5:38 утра, и каждый год он заваливался в мою комнату с гитарой ровно в 5:38 и напевал «С днём рождения». — Кайли замолчала, чтобы вдохнуть побольше воздуха, словно он был способен её исцелить. — Твоя строчка: «Всякий раз, когда приходит время, я чувствую твои слова прощания снова и снова» — для меня лучшая из когда-либо написанных.
Прежде чем заговорить, Трейс улыбнулся уголком рта:
— До сих пор я легко находил остроумный ответ на любое высказывание. Ты первая женщина, способная меня заткнуть. Это выносит мозг Поли, — сказал Трейс с лёгким раздражением, прозвучавшим как мягкий смешок. — И мне, — закончил он.
— Ага, ну, возможно, я единственная женщина в твоём окружении, чей коэффициент интеллекта выше ста. — Она прикусила нижнюю губу, чтобы спрятать улыбку.
Трейс не ответил, тогда Кайли оттолкнулась от забора и выпрямилась.
— Кайли… — начал он.
Но она его перебила:
— Наверное, нам пора возвращаться. Держу пари, Поли вне себя, — сказала она больше для того, чтобы не дать воздуху заискриться между ними ещё сильнее.
— Да, конечно, — согласился он.
Когда Кайли повернулась, чтобы залезть в гольф-кар, что-то мокрое ударило её по бедру. Она осмотрелась. Джинсы и нижний край её рубашки (точнее, рубашки Трейса) оказались забрызганы грязью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Какого чёрта?
На её озадаченный взгляд Трейс ответил озорной усмешкой и поднятыми бровями.
— Это тебе за намёк, что я встречаюсь с дурами, — сообщил он, указывая на её грязное бедро.
