Макговерн только улыбнулась и поднялась со стула.
— Мне еще надо проверить свое войско. Я, пожалуй, пойду.
Глава 6
В четыре пополудни работа в прозекторской еще не закончилась. Я поискала взглядом Чака Раффина. Он и еще двое врачей-ординаторов трудились над телом погибшей при пожаре женщины, очищая скелет от плоти с помощью специальных пластмассовых шпателей, потому что более твердый и острый инструмент мог бы поцарапать кости.
Чак соскребал ткань с черепа. Лицо его под хирургической маской и шапочкой покрылось потом, а темно-карие глаза под защитным козырьком казались несколько остекленевшими. Он был высокого роста, худой и жилистый, с короткими, песочного цвета, волосами, которые неизменно торчали в разные стороны независимо от того, сколько геля он на них наносил. По-юношески симпатичный, Чак проработал у нас год, но работа все еще приводила его в ужас.
— Чак? — повторила я, наблюдая за одной из самых неприятных операций, какие только могут выпасть на долю судебного медицинского эксперта.
— Да, мэм?
Он выпрямился и настороженно посмотрел на меня. Запах с каждой минутой становился все нестерпимее по мере того, как извлеченная из холодильника плоть продолжала разлагаться, и то, что еще предстояло сделать, не добавляло энтузиазма.
— Мне бы хотелось кое-что уточнить, — сказала я, глядя на него снизу вверх. Раффин был так высок, что у него вошло в привычку сутулиться, и, когда он смотрел на того, с кем разговаривал, голова у него выступала вперед, как у черепахи. — Похоже, наши старые горшки и сковородки так и не добрались до нового места, затерявшись где-то при переезде.
— Их, видимо, выбросили.
— И наверное, правильно сделали. А значит, нам с тобой предстоит отправиться за покупками.
— Сейчас?
— Сейчас.
Чак не стал тратить время попусту и исчез в мужской раздевалке ровно на столько времени, чтобы успеть сбросить грязную, вонючую одежду, принять душ и смыть шампунь. Когда мы встретились в коридоре, он все еще потел, а на лице розовели следы жесткой мочалки. Я подала ему ключи. Темно-красный служебный «тахо» находился на внутренней стоянке, но садиться за руль мне не хотелось.
— Поедем в магазин торгового оборудования Коула, — сказала я, когда Раффин повернул ключ зажигания и мощный мотор отозвался низким рыком. — Это в двух кварталах к западу от Парэма, на Броде. Выезжай на шестьдесят четвертую и поворачивай к развязке на Вест-Брод. Дальше я покажу.
Чак нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и тяжелая дверь гаража отъехала в сторону, впуская солнечный свет, который я не замечала на протяжении всего дня. Наступил час пик, так что ближайшие полчаса не обещали приятной езды. Раффин вел машину, как осторожная старушка, надвинув на глаза темные очки, подавшись вперед и держа скорость на пять миль в час ниже разрешенной.
— Можно немного побыстрее, — негромко сказала я. — Магазин закрывается в пять, так что нам не помешает поторопиться.
Он надавил на газ, и мы прыгнули вперед.
— Можно, я спрошу вас кое о чем, доктор Скарпетта?
— Пожалуйста. Спрашивай.
— Вам это может показаться немного странным.
Чак взглянул в зеркало заднего вида и, пошарив в «бардачке», вытащил несколько жетонов для проезда по площади.
— Ничего.
— Знаете, я много всякого повидал, в больнице, в похоронной конторе и вообще, — нервно начал он, опуская стекло. — Но меня это не проняло, понимаете?
Мы притормозили, и Чак бросил жетон в корзину. Бело-красный шлагбаум поднялся. Чак снова поднял стекло.
— Если то, что ты видишь в морге, как-то действует на тебя, в этом нет ничего ненормального, — попыталась успокоить его я.
Однако Чак покачал головой:
— Дело в другом. Понимаете, чаще всего я прихожу утром в морг еще до вас. Раньше всех. Я отвечаю на звонки, я там все подготавливаю, так? Потому что я один.
Я кивнула, совершенно не понимая, к чему он клонит.
— Ну вот. Началось это пару месяцев назад, когда мы были еще в старом здании. Представляете, я прихожу примерно в половине седьмого, и тут же звонит телефон. Я снимаю трубку — никого. Тишина.
— Часто это случалось?
— Ну, раза три в неделю. Иногда звонили каждый день. И звонят до сих пор.
— То есть звонки продолжаются и после того, как мы переехали в новое здание? — уточнила я.
— Конечно, номер ведь у нас остался прежний, — напомнил он. — И кстати, последний звонок был как раз сегодня. Знаете, мне как-то не по себе. Может быть, попробовать отследить звонок, узнать, в чем тут дело?
— Расскажите подробнее, что происходит, когда вы снимаете трубку.
Я бросила взгляд на спидометр — мы ехали на предельно разрешенной скорости.
— Я говорю: «Морг». Тот, кто звонит, не произносит ни слова. Тишина такая, как будто связь прервалась. Я несколько раз говорю: «Алло?» — и потом кладу трубку. Я даже не знаю, есть ли кто-то на другом конце, но чувствую — кто-то есть.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше?
— Хотел убедиться, что все именно так и есть, что мне ничего не мерещится. По утрам, когда солнце еще не взошло и в морге, кроме тебя, никого нет, ощущения бывают не самые приятные.
— Значит, все началось два месяца назад?
— Примерно. Знаете, на первые звонки я в общем-то и внимания не обратил.
Мне не понравилось, что Раффин протянул столько времени, прежде чем решился поделиться со мной, но упрекать его за это сейчас не было смысла.
— Что ж, я передам капитану Марино, а ты, Чак, отныне сразу же сообщай о таких звонках мне, хорошо?
Он кивнул, не отводя глаз от дороги.
— После следующего светофора начинаем искать большое бежевое здание. Оно будет на левой стороне.
Когда мы подъехали, до закрытия оставалось всего пятнадцать минут, и на стоянке было лишь две машины. В огромном, с длинными рядами уходящих под потолок металлических стеллажей помещении гулял прохладный ветерок. На стеллажах лежало все, что только могло пригодиться в ресторанном бизнесе, начиная от больших половников и ложек и заканчивая гигантскими кофеварками и миксерами. Но меня интересовали кастрюли, и нужный отдел я обнаружила в самом конце, рядом с секцией мерных емкостей и электрических сковород.
Я уже взялась за громадный алюминиевый бак, когда откуда-то появился продавец. Это был лысеющий толстячок, на обнаженном правом предплечье которого красовались играющие в карты обнаженные женщины.
— Помочь? — обратился он к Раффину.
— Мне нужна самая большая из всех кастрюль, которая только у вас есть, — ответила я.
— Есть на сорок кварт.
Он привстал на цыпочки и, сняв с верхней полки чудовищный бак, подал его Раффину.
— И мне нужна крышка.
— Придется заказывать.
— А как насчет чего-нибудь глубокого и прямоугольного? — спросила я, представляя длинные кости.
— Есть на двадцать кварт.
Он повернулся к другому стеллажу и снял с полки бак, в котором можно было сварить несколько ведер картошки, овощей или приготовить бочку кобблера[14].
— Для нее, как я понимаю, у вас тоже крышки нет.
— Есть. — Гора металла угрожающе зазвенела, когда продавец вытащил из ее глубин то, что мне требовалось. — Здесь даже выемка имеется для ковша. Ковш тоже нужен?
— Нет, спасибо. Просто что-нибудь длинное, чтобы помешивать. Пластмассовое или деревянное. И жаропрочные рукавицы. Две пары. Что еще? — Я посмотрела на Раффина. — Может быть, взять еще и емкость на двадцать кварт? Для работ поменьше?
— Неплохая мысль, — одобрительно кивнул он. — Большой бак, когда его зальешь водой, будет просто неподъемный. Да и какой смысл пользоваться большим, если сойдет и поменьше? Но не для сегодняшней работы; сегодня все не войдет.
Продавец, растерянно слушавший наш разговор, в конце концов не выдержал и снова обратился к Раффину:
— Скажите, что вы собираетесь варить, и, может быть, я смогу что-то посоветовать.
— Разное, — уклончиво ответила я.
— Понятно, — пробормотал толстяк, хотя явно ничего не понял. — Ладно. Надо что-нибудь еще?
— Нет, все, — с улыбкой ответила я.
Пока я искала «Мастер кард», он насчитал сто семьдесят семь долларов.
— У вас предусмотрены скидки для правительства штата? — спросила я, подавая ему карточку.
— Нет. — Продавец задумчиво потер двойной подбородок, рассматривая кредитку. — Я, кажется, слышал ваше имя в новостях. — Он недоверчиво посмотрел на меня и вдруг щелкнул пальцами. — Знаю. Вы — та самая леди, которая несколько лет назад баллотировалась в сенат. Или на место заместителя губернатора?
— Только не я. Стараюсь держаться подальше от политики.
— Тогда нас уже двое, — крикнул он нам вслед. — Они там все мошенники. Все до единого!
* * *
Вернувшись в морг, я попросила Раффина достать останки жертвы из холодильника и перевезти их вместе с новыми баками в декомпозиционную. Потом прослушала оставленные на автоответчике сообщения — звонили главным образом репортеры. Мне было не по себе, и это не укрылось от внимания Роуз, которая вошла в мой кабинет со стопкой бумаг.
