– Никак нет!
– Но встреча с Чувашом – это еще не все. Вот тебе ключи от моей фирмы. – Игнатьев передал бывшему сержанту небольшую связку. – Крупный от конторы, средний от кабинета, который в торце коридора, и последний от сейфа.
– Вы имеете в виду шиномонтаж?
– Да. Держи адрес, – Игнатьев протянул Синицыну листок. – Там охрана, пожилой мужчина, скажешь, что от меня, покажешь ключи. Если он усомнится, пусть позвонит мне. Пройдешь в кабинет, в сейфе лежит старый сотовый телефон. Заберешь его, прихватишь папку со стола, все закроешь и двинешь сюда. Охраннику про телефон ни слова. Теперь все. Езжай!
– Один вопрос все же есть.
– Ну?.. Только быстро.
– Почему вы прячете Чуваша от Ларионова? Планы раскрываете, о проделанной работе рассказываете подробно, в мелочах обсуждаете то, что и не надо бы, вот Чуваша скрываете.
Колтунов посмотрел на бывшего подчиненного и заявил:
– Я уже говорил, что сержант Рябов – наш резерв, темная лошадка. Как только время придет, Ларионов узнает о нем. Пока в этом нет никакой необходимости.
Синицын кивнул.
– Ясно. Погнал я.
– А вот гнать не надо. Тише едешь… ну, ты знаешь. Давай.
Игнатьев приготовил в столовой закуску и с тарелками прошел в кабинет. На столе уже красовалась открытая бутылка водки емкостью ноль семь литра, рядом с ней приткнулись стопки и пепельница, лежали сигареты, зажигалка.
Игнатьев поставил на стол тарелки с мелко нарезанной колбасой, сыром и зеленью, разлил водку по стопкам.
– За первый вполне удачный день работы, – проговорил он.
Друзья выпили, взялись за закуску. Потом они приняли по второй. Третью стопку бывшие спецназовцы выпили, не чокаясь, за тех, кто не вернулся из боя. На этом посиделки закончились. Водки, коньяка и виски в шкафу было достаточно, но завтра предстояла серьезная работа.
Ларионов попрощался с Игнатьевым и Колтуновым и уехал.
Роман убрал со стола и сказал:
– Помою тарелки, стопки и пойду к супруге. Ты, Юра, отдыхай!
– Мне бы, Рома, схему рынка. Я же там никогда не был.
– Черт, совсем из головы вылетело, что ты у нас столичный житель. Подожди, управлюсь в столовой, сделаю тебе схему.
– Может, помочь?
– Что? Ополоснуть тарелки и стопки, выбросить содержимое пепельницы и пустую бутылку? Ты журналы полистай.
– К черту, просто так посижу.
– Я быстро.
Колтунов перекурил в кабинете и прошел в комнату. День, насыщенный событиями, подходил к концу. Завтра предстоит работа посложнее, значит, надо хорошенько отдохнуть. Но еще схема!..
Игнатьев зашел в комнату.
– Вот держи! Набросал по памяти.
– Давай посмотрим. Это что?
– Продуктовый павильон, выше вещевой, ниже торговые ряды, справа церковь, это кафе. А шашлычная вот. – Игнатьев указал на крестик, проставленный на углу продуктового павильона. – Напротив высокий забор, узкая дорожка в объезд, только «Газель» и протиснется. Место в общем-то тихое. Стоянка через улицу.
– А вот эта площадка между стеной и решеткой ограничения уличных торговых рядов, она пуста? – спросил Колтунов.
– Где ты видел пустую площадку в центре города? Там машины продавцов набиваются как сельдь в банке.
– Шашлык готовится в домике на улице, а продается и съедается в павильоне?
– Да.
– Значит, ни шашлычник, ни продавцы практически не видят, что происходит у них под носом?
– Да, так оно и есть. Жарит шашлыки молодой парень. Он постоянно летает то к мангалу, то в здание. Ему точно нет никакого дела до того, что происходит в двух шагах. Ну а продавец из павильона не выходит. Днем у них запарка.
– А утром?
– Наверное, то же самое, хотя я не проверял. По утрам суеты хватает на площадке. Там торговцы машины паркуют. Представляешь, что творится?
– Представляю. Мне туда соваться нельзя.
Игнатьев кивнул.
– Тебе надо встать на большой стоянке. Я обозначил ее. Это в стороне, за высотным домом. Там место всегда есть.
– Стоянка платная?
– В общем-то нет, но водители, как правило, дают охранникам рублей по пятьдесят.
– Понял. Выезд и въезд свободный. Ладно. – Колтунов сложил тетрадный лист. – Этого достаточно, с остальным определюсь на месте. Надо еще у Птахи узнать, давно ли пристреливался ствол с глушителем. А то как бы патрон в патроннике не заклинило. С «ПМ» это редко, но бывает особенно с теми, которые приспособлены для накрутки глушителя.
– Почему? Ствол-то один и тот же.
– А я знаю, Рома? Но у меня во время подготовки один раз такой ствол заклинило. В боевых условиях это могло бы закончиться плачевно. Завтра у меня будет возможность сделать только один выстрел.
В комнату вошел Синицын:
– А вот и я.
– Где «Винторез»? – спросил Игнатьев.
– В машине, там же магазин.
– Пообщался с Чувашем?
– Конечно. Он почти не изменился, на бизнесмена совершенно не похож.
– Виски поседели?
– Да, это есть.
– Что ж, пообщался с Рябовым, поговори перед сном с нашим капитаном. Да, машину, надеюсь, поставил на место?
– Обижаете, Роман Семенович.
– Ладно, оставляю вас. Подъем в пять тридцать! – Игнатьев ушел.
Колтунов поинтересовался, у Синицына пристрелян ли «ПМ». Георгий заверил, что машина надежная, проверенная.
– Ну смотри, Жора! – предупредил Колтунов. – Даст ствол осечку, я тебе его плашмя забью!.. Догадываешься, куда именно?
Синицын рассмеялся:
– Знаю, но вслух не скажу.
– Все, через пять минут отбой!
– Я хотел душ принять, товарищ капитан.
– Поэтому и говорю, что отбой через пять минут.
Глава 6
Ровно в 7.00 четверга, 17 июля, со двора дома Игнатьева выехали «Форд» и «Опель». На перекрестке они расстались и поехали в разные стороны.
Игнатьев задержался у ворот. Он прикурил сигарету и увидел, как к кафе, еще закрытому, подъехали красная «семерка» и синий «Рено». Раньше он этих машин не видел. Они точно не принадлежали сотрудникам кафе. Для посетителей время слишком раннее, заведение открывалось в девять часов. Что же тогда забыли в тупике люди, приехавшие сюда?
Из «семерки» и «Рено» вышли двое мужчин, которые явно знали друг друга. Они не поздоровались. Один из них, тот, что был на «семерке», указал второму на дом Игнатьева. Тот кивнул. Мужики перекурили и сели в свои машины.
«Да это же хвост, – подумал Игнатьев. – За моим домом установлено наблюдение. Кто и зачем это сделал? Ведь эти ребята опоздали совсем ненамного. Если бы они появились на три минуты раньше, то увидели бы, как из двора выехали Колтунов и Синицын. Надо предупредить парней и попросить Ларионова установить этих личностей».
Игнатьев набрал номер Колтунова.
– Юра!
– Да.
– Как только вы отъехали, у кафе встали две подозрительные машины. Красная «семерка» и синий «Рено». Меня явно пасут.
– А ты не преувеличиваешь?
– Нет.
– Очень интересно. К нам приставили наблюдение. Но кто?
– Я тоже задаю себе этот вопрос.
– Номера тачек местные?
– Местные.
– Значит, это люди из банды, но почему главарь решил начать пасти твой дом, непонятно. Хорошо, что мы успели выйти раньше.
– Я попытаюсь узнать, кому принадлежат эти машины.
– Постарайся. Пока нас ждут у твоего дома, мы отработаем первую задачу.
– Давай! Предупреди Птаху о слежке.
– Само собой. А ты сообщи, если удастся узнать, кто эти двое.
– Да, Юра. Отбой!
– До связи.
Игнатьев набрал номер Ларионова.
– Привет, Рома! Что-нибудь случилось? – осведомился тот.
– По-моему, ко мне приставили двух наблюдателей.
– Вот как? Странно.
– Вот и я о том же. Ты мог бы пробить номера машин?
– Конечно. Что за номера?
Игнатьев продиктовал цифры и буквы номерных знаков.
– Жди, – сказал Ларионов.
Майор вошел в дом, поднялся на второй этаж. Из холла ему хорошо была видна площадка перед кафе. Супруга еще спала. Она забылась только под утро.
Вскоре сотовый телефон завибрировал.
– Это я! – услышал Игнатьев голос Ларионова.
– Да, Костя, слушаю.
– Интересная картина вырисовывается, Рома.
– Что за картина?
– Красная «семерка» принадлежит некому Василию Алексеевичу Буравину.
– В этом есть что-то особенное?
– Буравин – двоюродный брат водителя моего начальника, полковника Жданова.
– Вот как? Действительно, интересно.
– Владелец «Рено» – Анатолий Григорьевич Борода. По нему ничего сказать не могу. Скорее всего, это товарищ Буравина.
– Значит, начальник управления решил понаблюдать за мной?
– Уверен, без него не обошлось.
– А если Жданов перестраховывается? Опасается того, что мы начнем мстить бандитам? Ему лишние проблемы не нужны.
– Тогда, Рома, он послал бы к вам полицейских, а не родственника своего водителя.
– Ладно.
– Твои успели выехать?
