После этого путешествия я решил исследовать феномен постоянного объяснения более подробно, используя метод постоянного наблюдения. Коль скоро феномен обозначен, то можно проследить его появление, записывая в тетрадь содержание объяснений, обстоятельства и кажущуюся цель этих объяснений.
Я обнаружил, что мне трудно заставить себя делать это весь день подряд, поэтому я установил двух или четырехчасовые вахты, в течение которых я наблюдал и записывал различные объяснения во всех формах и проявлениях — как внутренних, так и внешних. В качестве варианта на некоторые из этих вахт я накладывал запрет объяснений. Это было сделано исключительно в качестве эксперимента, а не с целью остановить объяснение. Попытка остановки объяснений использовалась как источник материала для наблюдения. Этот момент иногда неверно понимают в гештальте, используя произвольно создаваемые изменения не как способ получить материал для наблюдения, а воспринимая изменение, как таковое.
Теперь, если во время моих экспериментов кто-то простодушно спрашивал меня, почему я это делаю, я, в качестве упражнения, отвечал: "Потому что я так решил", — и кроме этого, не давал никому никаких объяснений. Это оказалось неимоверно трудным. Иногда я не сдерживался и срывался в убежище мета объяснения того, что я не даю объяснений. Многие люди, которым я предлагал это упражнение, также рассказывали о значительной трудности запретить себе объяснения. Они говорили о таких реакциях, как сильный страх и мгновенная дезориентация, если они настаивали на остановке объяснений, которые они чувствовали себя вынужденными делать. У меня создалось впечатление, что для некоторых людей жизнь связана с потоком объяснений и их психологическое благополучие зависит от постоянного подтверждения этих объяснений.
Одним из последствий этих наблюдений для меня стало некоторое уменьшение бесконечного потока объяснений и принятие того, что некоторая часть его бесследно исчезает. Другим последствием была сверхчувствительность к процессу объяснения в других людях и восприятие того, какое чудовищное количество энергии связывается в них этим процессом. Я выделил целую шкалу подобного рода реакций. Если я отмечал объяснение, то я получал защиту, а если я отмечал защиту, то наталкивался на активное оправдание. Соединив эти понятия, я назвал этот класс внутреннего поведения «ОБЩИВДАНИЕ», то есть ОБъяснение — заЩИта — опраВДАНИЕ.
Круг сознавания
Если бы двери восприятия были открыты,
все явилось бы человеку таким,
каким оно есть — бесконечным.
Но человек закрылся так, что видит все
через узкие створки своей раковины.
У. БлейкПользуясь несколько рискованной аналогией, можно сказать, что моментальные фотографии предыдущего эксперимента выглядят так, как будто они сняты дешевой карманной фотокамерой. Моментальная фотография, взятая в момент обычного повседневного сознавания, ясно выделяет одну-две черты и оставляет еще несколько на периферии. Остальное исчезает в нерезкости и нужно всматриваться или вслушиваться, чтобы различить, что там происходит.
Однако каждый человек знает моменты своей жизни, когда ограниченность сознания очень незначительна. Это прекрасные моменты особенно глубокого опыта, который живо сохраняется в памяти даже спустя много лет. Маслоу указывает на эти моменты, называя их пиком переживания. В отличие от повседневного сознавания эти моменты обладают богатством и широтой сознаваемого. Я знаю описания моментов, в которых живо соединились телесные ощущения разного рода, яркое восприятие звука и цвета, богатая гамма чувств, смены настроений и мироощущений, многие уровни мышления и т. д.
Сопоставляя преобладающие обычные моменты сознавания с немногими полными, мы приходим к интересному вопросу: являются ли обычные тусклые моменты нормой, а моменты яркого богатого восприятия — исключением? Может быть моменты тусклого восприятия являются просто обрезками полного восприятия? Другими словами, является ли полное восприятие экстраординарным, а тусклое восприятие — ординарным на самом деле? Может быть, особые моменты не содержат больше, чем обычные, а просто мы замечаем в них больше? Может быть, возможность пика переживаний всегда присутствует, но мы глухи к ней, а моменты их возникновения тогда похожи на срывание завесы или чистоту зеркала восприятия.
Если так, то, вероятно, существует возможность вернуть, раскрыть теряемые и пропускаемые области и не просто вернуть, а возвращать систематически. Вернуть себе наибольшую полноту переживания, возможную в каждый момент времени. Вот два пути, по которым я пытался реализовать эту идею.
Первый я назвал кругом сознавания. Это делается в группе в форме медитации под руководством. В ней участники молча фокусируются на своих реакциях по предложению ведущего, даваемого сразу всей группе. В качестве начального пункта я предлагаю ясное устойчивое телесное ощущение или, если угодно, симптом, если он может быть локализован относительно точно и воспринимается отчетливо. Устойчивая и повторяющаяся привычка также может быть отправной точкой. Я рекомендую начать с устойчивого опыта, от которого хотят избавиться, поскольку исчезновение начального опыта часто является результатом этого опыта. Участникам ничего не нужно делать, кроме как наблюдать, что происходит в них по мере получения инструкций. Желательна удобная свободная одежда, неперекрещенная поза, без очков, с закрытыми глазами, то есть положение, в котором возможно начальное расслабление. Затем предлагается сосредоточить внимание на начальном ощущении. После этого звучит фраза: "Какое телесное ощущение вы можете заметить по ассоциации с выбранной вами темой?" Эта фраза повторяется дважды после паузы. "В связи с этим ощущением (пауза для сосредоточения на происходящем) какое положение тела вы отмечаете?" Эта фраза также повторяется после паузы. "Во время этого переживания обратите внимание на особенности выражения вашего лица". И вновь повторение фразы после паузы.
С различными вариациями побуждающей фразы и числа повторений могут быть затронуты области привычных жестов и других телесных проявлений, состояния ума, чувства, эмоции, настроения, идеи, разговоры других людей и нечто неизвестное. Могут проявиться представления о причинах нашей веры и решений, проблемы связи с другими событиями и основания наших действий в мире. Возможно узнавание причин отношения с другими людьми, возникновение фантазий, мыслей о будущем или воспоминаний и т. д.
Подобное описание может создать иллюзию, что это упражнение перегружено. В действительности оно выполняется довольно легко и занимает около часа, включая многократное возвращение к ситуации в настоящем. Вот комментарии участников одного семинара, где использовалось это упражнение:
Участник: Я был очень удивлен. Я начал с того, что казалось мне случайным ощущением. Чем больше вопросов вы задавали, тем больше это ощущение становилось всепроникающим. Я так же думал, что был бы счастлив избавиться от него, но затем я почувствовал, что попал в целую вереницу связанных с этим ассоциаций. Я понял, что избавиться от этого — значит разрушить значительную часть телесного панциря, который у меня есть. Если я действительно потеряю все, что связано с этим, я буду черт знает как близко к беззащитности в том смысле, в котором панцирь обеспечивает защиту. Это показалось мне совершенно неуместным.
Ведущий: Прекрасный пример взаимосвязанности! Воистину в сознавании нет заданного размера и направления. Недаром поэт говорил о Вселенной в крупинке песка.
У.: Опыт был для меня настолько богатым, что мне трудно его обобщить. Я переходил от одного чувства к другому, от одной стадии к другой быстрее, чем вы успевали повторять инструкции. Великое множество вещей проходило сквозь меня. Я даже не знаю, что это были за чувства!
У.: Мне потребовалось бы несколько дней, чтобы описать все это!
У.: Мне было жаль, когда вы остановились. Мой ум лишь пребывал, наблюдая то, что происходило.
У.: Для меня это происходило так, что когда вы предлагали вспомнить ситуацию или образ из прошлого — они возникали как на экране.
В.: Это вы спроецировали их, я только предложил вам возможность.
У.: Я полагаю, что обнаружил нечто, что меня очень беспокоит и причиняет большую боль. Сначала я как бы отказывался рассматривать это. Когда вы предлагали сделать что-то, то я этого не чувствовал. Затем я начал чувствовать это. Я понял, что несмотря на все мое обдумывание, рассуждение и обсуждение я этого никогда реально не чувствовал.
У.: Когда вы сначала спросили, хотим ли мы отказаться от какого-то своего состояния, я автоматически сказал «да». Но когда мы проходили через это я почувствовал некоторую трудность. Когда вы спросили: "Какими вы станете после отказа от своего переживания?" — я почувствовал себя как резиновая лента, которую все тянут, тянут и тянут, а затем мгновенно поймал суть. Мне стало ясно, что я не могу найти приемлемой альтернативы этому поведению.
