Стараясь не смотреть на Дариана, он опустился на одно колено и положил посох к его ногам. Кто-то из товарищей сдавленно ахнул за его спиной, понимая, как много для Магнуса значит это оружие.
— Этот посох — моя жизнь. Не счесть сил и ресурсов, которые я в него вложил, и нет предмета, что был бы для меня ценнее. Прими мой дар вместе с извинениями за то, что без спросу ступил в ваши владения.
Так там, кажется, было?
— Принято, — ответил Дариан после небольшой паузы.
Когда Магнус вернулся к товарищам, те смотрели на него круглыми глазами, словно не верили, что он решится. Вскоре Анхелий и Ставер последовали его примеру.
— Кажется, у меня проблема, — едва слышно прошептала опиравшаяся на его плечо Акрэла. — Боюсь, мой жезл не подойдет, у меня же самый простой…
И точно! Для целителя не важна сила атаки, поэтому они обычно обходятся низкоуровневым оружием, в крайнем случае делают какие-нибудь улучшения. Короткий жезл Акрэлы из покрытого лаком дерева имел полезное свойство уменьшать количество маны, потребляемое на исцеляющие умения, плюс добавлял пару единиц к скорости каста, но вид у него был совершенно непрезентабельный — деревяшка деревяшкой, каких в лесу завались.
— Что у тебя есть еще?
— Ничего…
— Думай! Что из того, что лежит в твоем инвентаре, самое ценное?
— В инвентаре ничего, но… — целительница потянула вниз испачканный кровью ворот светлой мантии, под которым блеснуло драгоценными камнями ожерелье, — я никогда с ним не расстаюсь. Подарок моего супруга, мир его праху.
— Жизнь дороже. Уверен, он бы со мной согласился.
Дариан принял ее дар и попросил парочку подглядывающих из-за елки фей проводить их группу до телепорта.
Сбор травок обошелся им дороже, чем можно было предположить. Лишь чудом они покинули Светлячковый лес живыми, Магнусу до последнего казалось, что феи убьют их перед самым телепортом, но им позволили уйти. Теперь он понимал мечника из сказки, который прекратил выходить за пределы мирной зоны. С Магнусом остались его товарищи, но даже утрата посоха ударила по нему сильнее, чем он мог представить, а больше всего удручал тот факт, что он отдал его добровольно. Сдался. Удар, который получила его гордость, был куда серьезней сломанной руки и отбитого бока.
Что это сейчас вообще было?! Такое ощущение, что я поучаствовал в постановке по мотивам местного фольклора, только все было по-настоящему.
У меня от всей этой движухи глаз начал дергаться, а от даров, которые мне поднесли, появился жуткий перевес. Два посоха, меч и ожерелье. Додумались же! По здешним меркам это оружие стоит баснословных денег, насчет украшения не уверен — никаких свойств у него нет, просто красивая безделушка. И все бы хорошо, но в меня с детства вбивали, что чужое брать нельзя. Владельцы этих вещей расстались с ними под страхом смерти, у них не было иного выхода, а я, как порядочный человек, должен их вернуть. Если не сделаю этого, то потом просто сам себя уважать не смогу, а для меня это конец. Я из тех странных людей, которые не заберут себе найденный на дороге телефон или кошелек, так уж меня воспитали. Вопрос в другом — где мне теперь искать этих ребят?
Нужно быть осторожней со своими желаниями, потому что они имеют свойство сбываться, но не совсем так, как мне бы этого хотелось. Точнее, совсем не так. Хотел я не работать, а играть днями напролет, качать своего заклинателя — вот тебе, пожалуйста, хоть укачайся! Только я бы уж лучше пятидневку работал с девяти до шести, чем вот это все! Хотел познакомиться с какой-нибудь пачкой, которая в Светлячковом лесу качается — получи, распишись! И тащись, как улитка, с перевесом до самого телепорта, не бросать же чужое добро. Идти было физически тяжело, словно всю эту поклажу я несу не в инвентаре, который представлялся мне чем-то вроде пространственного кармана, а на своей спине, как грузовой ослик.
«Вы не можете воспользоваться телепортом, так как ваш лимит веса превышен!» — выдала система, когда я кое-как доковылял до заветной арки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Черт! Почему нельзя просто доплатить за лишний вес, как в аэропорту?
Перед глазами мигнул значок личного сообщения. Писал Айкен.
«Ты на кач собираешься или как?»
Со всем этим цирком я напрочь забыл о времени, а на маленьких часах в уголке моего меню уже почти два. Вместо того чтобы неторопливо подходить к месту встречи, я торчу у черта на куличках с диким перевесом. Но нужно что-то ответить:
«Сейчас никак, давай через час у тп.
Скажи остальным»
«Заранее предупредить не судьба?!
Напяливай трусы и дуй сюда! Ждем».
Айкен, похоже, решил, что я тут развлекаюсь. Знал бы он, чем мне приходится заниматься на самом деле! У меня даже промелькнула мысль все ему рассказать. Ведь что мне стоит попросить друга о помощи? Он тотчас же примчится — затем и нужны друзья. Но, во-первых, я представил, как нелепо будет выглядеть со стороны мой рассказ, а во-вторых, Айкен бы меня не простил, узнай он, что я собираюсь вернуть оружие владельцам, когда мы сами ходим раздетые. Он наверняка скажет, что я плохой патилидер, раз на первом месте у меня принцип, а не благо группы. И будет прав. А еще обидится, что я сразу все им не рассказал, скажет, что хреновый из меня друг. И снова будет прав.
И что делать? Почему-то самым естественным в этой ситуации мне показалось написать Исте, пусть это довольно странно искать помощи не у друга, а у врага. Или я уже не считаю ее своим врагом? Я не уверен, что могу ответить на этот вопрос.
Глава 7. Разлад
Грайм уже не первый год занимал пост лидера клана «Доблесть». С какими только странностями не приходилось сталкиваться за это время. Но Магнусу ипаре оболтусов удалось его удивить. Это же надо было сунуться вчетвером в Светлячковый лес! И ладно бы только это. Рассказ товарищей выглядел настолько нелепо, что его можно принять за неудачный розыгрыш, если бы не их искреннее сожаление об утраченном имуществе. Стоило сделать выговор за их глупую выходку — уж от кого, а от Магнуса он такого не ожидал — но заявившиеся к нему домой охотники и так достаточно наказаны: их унизили, едва не убили и заставили отдать самое дорогое.
— Вы точно никаких незнакомых грибов не ели?
— Да какие грибы! Нас самих чуть не съели! — Ставер вскочил на ноги, но под тяжелым взглядом Грайма уселся обратно. — Мой меч… Гадство! Я должен был отдать что-то другое! — в отчаянье он уронил лицо на ладони.
— Непоправимого не случилось, все остальное решаемо. Подберем вам какое-нибудь оружие на первое время, а дальше видно будет.
А вот поднять их боевой дух после досадного происшествия — задачка посложней, но Грайму не привыкать. Пораженческих настроений в клане он не допустит.
Перед глазами мигнул конвертик личного сообщения. Лидеру «Доблести» часто писали. Иногда это происходило в самый неподходящий момент, как сейчас например, но он все равно смахнул значок, открывая послание: вдруг что-то срочное.
«Заберите свое барахло. Сейчас! Облиум, место то же».
Сообщение прислала Иста. Если кто-то из его клана и видел рядом с ним хорошенькую рыжеволосую девушку, он и представить не мог, кто она на самом деле, и лишь сам Грайм знал правду. Он ничего не сказал даже мнительной супруге, грозившейся «оттаскать негодницу за рыжие космы». Не стоит ей знать, с кем ему приходится иметь дело, как не стоит знать, что один раз он все же оступился. Это произошло еще до того, как Иста открыла ему свое истинное лицо, но Грайма до сих пор мучило чувство вины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ему не всегда удавалось понять, какой смысл провидица вкладывает в ту или иную фразу, когда она над ним подшучивает, а когда говорит всерьез, но сейчас не может ли это значить…Грайм резко поднялся из-за стола.
— Магнус, пойдешь со мной! Остальные пока свободы.
— Грайм, я сейчас бесполезен… — Элементалист даже не пошевелился, продолжая смотреть перед собой невидящим взглядом.
