предупредила, чтобы мы не смели ступать в сторону. После чего вся наша компания погрузилась в воду по самые яй… По пояс.
Никакой слеги она не использовала, ориентировалась исключительно по кочкам и одиноким, почерневшим стволам деревьев. В один такой момент, мы вообще развернулись на сто восемьдесят градусов, и некоторое время петляли, будто и вовсе дорогу не знаем.
Я только диву давался, как она настолько лихо ориентируется, лишь иногда останавливаясь, чтобы присмотреться к деталям. Будь я один, уже давно бы покоился в жиже на неизвестной глубине. И думаю, что подобные мысли сидели в голове у каждого из нас.
Надеюсь, и этот секрет я со временем раскрою, а пока буду просто терпеть холодную, скользкую жижу в рюкзаке. Ну, ей-богу, будто памперс переполнен, фу, мерзость какая!
Привал был организован спустя несколько часов. Мне вновь перепала какая-то каша из консервы, которую мама заботливо погрела и перемяла вилкой.
Саню опять перевязали, обработали спиртом, зелёнкой, сделали очередной укол и поставили капельницу. На это ушли запасы из аптечки Катюхи. Странно, ведь у рыжего она тоже имеется, хотя какая разница, если к завтрашнему дню мы не покинем болота… Короче, капец Ржавому, а мне нужно над кем-то издеваться, так что нельзя ему умирать.
— Здесь нас точно искать не станут, — уже спокойно, не таясь, произнесла мама. — Но там, в пустошах, нас опять могут ждать.
— Сколько выходов с болота? — серьёзно призадумался отец, — Вроде как три было?
— Семь, — усмехнулась мать. — Но там два из пяти практически в одном месте выходят, ну а ещё два только в определённые сезоны проходимы.
— Похоже, мы на одном из них, — предположил Саня.
— Нет, там бы мы по самую шею сейчас лезли, — неутешительно отозвалась мать. — Этот самый очевидный, если знать, что у нас раненный. В общем, уверена, его на сто процентов перекроют.
— Если Троперы позволят, — добавил отец.
— А нам хрен редьки не слаще, — отмахнулась та.
— Ну и что предлагаешь? — раздражённо спросила Катюха. — Я его не брошу.
— Ты нет, — покачала головой мама. — И Сёму тоже не бросишь. А вот мы вас — да.
— Хочешь по сезонной тропе их обойти? — уточнил отец её планы. — Согласен, может сработать.
— В любом случае вернёмся мы вон оттуда, — указала она рукой направление. — Здесь последний шанс свернуть с этой тропы и не спорьте! — мама строго посмотрела на Катю. — Вот вам ещё один физраствор и антибиотик, мы максимум на два дня. Если не вернёмся, смотри, на тропу сойдёте вот здесь, а там всё время забирайте левее, примерно тысячу шагов, затем будет резкий поворот вправо, возле лежачего чёрного дуба, ты сразу поймёшь и дальше прямо до самого конца. Не забывай ощупывать дно, прежде чем ставить ногу.
— Я не справлюсь… — начала было Катя.
— Молчи, дура! — сухо осадила её мама. — Если бы я так думала, то не доверила тебе Сёму. Всё получится, главное – думай и смотри, болото само подскажет. Никаких поспешных решений, поняла?
— Да.
— Умница, — мать погладила золовку по волосам и поцеловала в лоб. — Не переживай, мы обязательно вернёмся.
Вскоре они с отцом сошли с небольшого острова и почти сразу погрузились по самую шею. А спустя несколько минут их вообще невозможно было рассмотреть.
Время не просто потянулось, оно остановилось, замерло, замёрзло, если угодно.
Ну, допустим, Сане хорошо, покой и крепкий сон идут на пользу. А мне-то что делать?
Ну ладно, для начала я вздремнул, затем прошёлся по крохотному острову. Снова вздремнул. Немного подонимал Ржавого, ковыряя травинкой у него в носу, но Катюха быстро меня отогнала от спящего тела товарища.
Вскоре в мои руки попалась лягушка, которая обеспечила занятие на ближайшие минут двадцать. Затем пришлось искать следующую, ввиду кончины подопытной.
Да, я такой, люблю издеваться над слабыми. В конце концов, не стоит забывать, кто здесь верховный демон. Но и это занятие быстро наскучило, потому я вернулся к глумлению над раненым.
Операция «разукрашка» завершилась не очень болезненным шлёпаньем по заду. Я даже посмеялся немного, представив, как оно выглядело со стороны, и что бы на это сказал Люций. Хотя, кто его знает вообще, каким образом он сам развлекается? Наверняка там происходят кульбиты похлеще.
Короче, кое-как до вечера время скоротали, а ночью пришла Лилит.
Я едва успел уснуть, как Катюха тут же разбудила меня и уставилась с ехидной улыбкой.
«Слышь, смертная, ты чё, на жизнь насрала?!» — по привычке мысленно проклял её я и крайне удивился, когда так ответила.
— Ты кого смертной назвал, прыщ?!
«Твою мать, Лилит, сдурела совсем? Разве можно так над детьми издеваться?»
— Мне можно. Слушай сюда, мелочь пузатая.
«Сука, я тебе глаз вырежу, ещё раз меня так назовёшь!», — совершенно серьёзно пригрозил я.
— Хорошо, тугосеря… Да ты отвали от волос… Пусти, говорю…
«Ещё вопросы будут?»
— Псих малолетний! Совсем уже?..
«Ты чего вообще припёрлась посреди ночи?»
— Иди в жопу, Кот, ничего тебе теперь не скажу.
«Ой, обидели мышку – напи́сали в норку. Я ведь сейчас встану вообще».
— Может, мне тебя в болоте притопить, пока не поздно?
«Пф-ф, напугала ежа голым задом, думаешь, я не знаю, где тебя после смерти искать? Чё припёрлась, говори уже или катись!»
— Твои родители погибли… Ай, ты совсем больной, ты чем в меня кинул?!
«Дохлой жабой. Ещё одна шутка в сторону родоков, и я за себя не ручаюсь».
— И что ты сделаешь?
«Для начала самоубьюсь, а затем сама всё узнаешь».
— Да ладно, не психуй, они в двух часах к югу от вас. Решили утра дождаться. Я тебе скажу: они серьёзные воины, тебе до них ещё… Да ты задолбал жабами кидаться!
«От темы уходишь».
— Короче, завтра к обеду вы уже выберетесь на пустоши.
«Замечательно, но я сомневаюсь, что ты завладела тушкой моей тётки, чтобы сказать об этом».
— Шаришь… Да прекрати, блин, у тебя их там склад, что ли?
«Не, штуки две ещё осталось».
— В общем, в соседнее племя вам нельзя, делай что хочешь, но вы должны пересечь пустоши.
«Зачем?»
—
