- Не надо, - вскрикиваю я.
Смачиваю лицо холодной водой и отворачиваюсь от собеседницы в сторону, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха, что веет из приоткрытого окна над самым потолком дамской комнаты.
- Хотите, я провожу вас на улицу. Можно посидеть на веранде. Там тихо и прохладно.
Да, тишина и глоток чистейшего кислорода без посторонних примесей, это, пожалуй, то, что мне сейчас нужно.
Мы выходим на веранду, и женщина усаживает меня на первый попавшийся стул.
- Сейчас вам будет лучше, поверьте моему опыту, - по-доброму смеется она.
- Вы врач? – не удерживаюсь я от вопроса.
- Я мама. Четверо детей научат разбираться во многих вещах в этой жизни.
Возможно недоумение отразилось на моем лице, потому что женщина поясняет:
- Со старшим, Иваном, у меня был жуткий токсикоз. Меня выворачивало наизнанку, стоило мне только подумать о пище.
- Вы думаете, что я беременна? – я даже смеюсь от этого нелепого предположения.
- В любом случае вам надо показаться врачу, - пожимает плечами женщина.
А мне хочется бросить ей в лицо кучу аргументов, отрицая ее подозрения. Рассказать о том, что все это просто нервы и бессонница, отсутствие аппетита, да и вообще желания жить. Но я замолкаю и непроизвольно прижимаю ладони к плоскому животу.
Если зачатие произошло в первый наш день на новой квартире, то моему ребенку уже три недели. Сердце невольно замирает, от осознания этого факта, а воображение рисует новорожденного малыша на моих руках.
Мальчика, с такими же карими, с золотыми искорками глазами, как у Дани. Или девочку с теплой и искренней улыбкой своего отца.
Я возвращаюсь за стол и ловлю подозрительный взгляд Арсения. Но не могу ничего с собой поделать. Глупая и мечтательная улыбка не сходит с моих губ.
- Дина, Арсений, - командует отец, - приехал фотограф. Мне нужна от вас фотография рядом с логотипом нашей фирмы. Будет небольшая статья про строительство семейных отелей, и ваша дружная пара будет лучшим ее украшением.
Дружная пара – я невольно фыркаю от пафоса этих слов.
Фотограф ищет нужный ракурс и просит Арсения положить мне руку на талию. Тот едва слышно вздыхает, но все же подчиняется.
- Отлично. Еще раз! – фотограф щелкает затвором, внимательно рассматривая нас через объектив.
- Вы потрясающая пара, - подбадривает нас фотограф. Просит нас улыбнуться, и у меня это получается само собой. Я изредка касаюсь живота ладонью и думаю совсем о другом.
Неужели это возможно?
Поздним вечером, вернувшись домой я вытаскиваю из шкафчика заждавшийся своего часа тест на беременность и вскрываю упаковку.
34. Две полоски.
Я всегда мечтала увидеть две полоски. Раньше думала, что общий ребенок скрепит нашу с Арсением семью. Сделает нас ближе к друг другу и счастливее. Это был некий образ эфемерного малыша, которого я буду безумно любить и получать такую же безусловную любовь в ответ. Мне всю жизнь этого не хватало – ощущения, что я кому-то по-настоящему дорога и нужна. Если только маме, но все же мы никогда не были с ней по-настоящему близки.
В моей ладони лакмусовая бумажка с двумя горизонтальными полосками, и я не знаю, плакать мне или смеяться. Мать одиночка - без мужа, нормальной работы и с непредсказуемой реакции семьи на мое положение. Мама, возможно, будет рада. Но вот отец? Я так и слышу его голос, в котором он упрекает меня в позоре, что я навлекла на нашу семью. Будет сыпать волосы пеплом и вспоминать нашу кавказскую родню. Как он сможет после этого смотреть в глаза своему отцу и братьям, зная, что воспитал непутевую дочь. Мало того, что убежала от мужа, так еще и ребенка нагуляла на стороне.
Все эти мысли мигом проносятся в моей голове. Вспоминаются добрые глаза бабушки Диляры и деда Тагира. Я их очень давно не видела. Последний раз они приезжали на мою свадьбу с Арсением больше пяти лет назад.
Отец давно оторвался от восточных корней, переехав в шумный мегаполис. Выбрал жену по своему вкусу, не считаясь с мнением родителей, но все же традиционные семейные устои были в нем впитаны с молоком матери.
Я решила промолчать. Съехать от родителей в город. Признаться, когда будет уже слишком поздно что-то менять.
- Дина, ты сегодня намного лучше выглядишь. Повеселела, - замечает мама за общим обедом в столовой.
Я и правда уплетаю все за обе щеки. Мне же сейчас витамины нужны. Силы, чтобы выносить этого малыша. Нечаянный Данин подарок.
- Как у вас с Арсением? Вы вчера довольно мило беседовали вместе. И на фотографиях выглядите такими счастливыми.
- Уже и фотографии появились? – жуя, замечаю я.
- Вот, посмотри, выставлены на сайте в поддержку рекламной компании строительства семейных отелей.
Мама подает мне телефон, и я на главной странице сайта нашей фирмы вижу нашу с Арсением фотографию. Он нежно прижимает меня к себе, приобняв за талию, а я мечтательно улыбаюсь, положив ладонь на живот. Сплошная идиллия.
Меня это злит, и я швыряю телефон в сторону. Вся эта фотография – одна сплошная ложь. Кроме моей улыбки. Только она предназначена не тому, кто стоит рядом со мной.
- Завтра к нам придет Арсений с родителями. Я тебе по секрету говорю, папа просил тебя в это не посвящать, - понизив голос, произносит мама.
- Это еще зачем? – я невольно хмурю брови.
- Я не знаю, детка. Возможно, еще одна попытка помирить вас. Никто не знает, что ты жила с этим юношей. Арсений, как я понимаю, тоже никому об этом не рассказывал. Официальная версия, что вы опять поссорились и ты уехала пожить к нам.
- Бред, - я трясу головой, - нельзя склеить разбитую чашку.
- Может все же стоит попытаться?
- Нет, - я качаю головой и закрываю глаза. Из спасительной темноты выплывает образ Дани. Он так близко, только руку протяни. Позови и придет. Мне кажется, я чувствую его такое теплое дыхание и запах. Пряно древесный.
- Дина, что с тобой? – испуганно спрашивает мама.
Я только качаю головой и стираю рукой набежавшие слезы.
Весь вечер я опять лежу в своей постели. Прижимаю к груди полоску теста с двумя горизонтальными линиями и думаю о Дане.
Молю, приснись мне и закрываю глаза.
- Дина, - шепчет мне его голос.
Рука касается моего лица убирая непослушную прядку, что щекочет щеку.
- Ты вернулся! – меня переполняет радость, и я льну к нему, обнимая за широкие плечи.
- Скоро, - шепчет мне Даня в самое ухо, - только ты дождись. Ты обещала, помнишь?
- Дождусь, - киваю я головой.
Смеюсь и плачу одновременно. Радуюсь, что он рядом. Живой и невредимый. И плачу, но не могу понять, почему. Все же хорошо.
- Я буду ждать тебя. Очень-очень.
- Я буду скучать. Сильно-сильно. Только не плач.
- Не буду. Они сами текут. Никак не могут остановиться.
Я стираю со щек слезы и силюсь улыбнуться.
- Все. Мне пора, Ди. Я вернусь…
Легкий поцелуй в губы.
Я открываю глаза.
35. Я жду ребенка!
Еще один семейный ужин. Последний. Я так обещаю себе.
Не хочу злить отца, у меня совсем нет сил на распри. Еще один ужин и я уеду жить в город. Напомню отцу про его обещание отпустить меня.
Меня мутит с утра, и я сгибаюсь над унитазом, выплескивая из себя желчь. Накатывает слабость и мне хочется только одного – лежать и не шевелиться. Сжимать в руке потрепанную лакмусовую бумажку и думать о Дане. Он бы наверняка обрадовался будущему ребенку. Однажды как-то сказал, что хочет большую семью. Мальчика и девочку. Гулять вместе по выходным в парке и выезжать на природу. Ходить в кино и пиццерию.
Наши мечты поразительно совпадали. Мы оба хотели для себя одинаковое будущее. А теперь остались лишь воспоминания.
К предстоящему вечеру я привожу себя в порядок. Наношу румяна на бледное лицо и репетирую заранее подготовленную речь.
У Арсения хорошие родители и мне не хочется вводить их в ложные заблуждения. Надо поставить точку в наших отношениях. Мне надоело притворяться.
