Это было даже не столько больно, сколько унизительно и ужасно стыдно: почувствовать себя втоптанным в грязь ничтожеством.
— Пойдем. — Я взял Карусель за руку. — Надо убираться отсюда.
— Вы и правда злой, — с явным осуждением произнесла все та же девочка с большими глазами.
«Когда вырастешь, поймешь: такие, как эта тетя, намного злее», — мог бы ответить я, но не стал.
Если и правда «Решетка Андервайзера» через несколько минут перекроет выход из города, вряд ли добрая девочка-подросток сможет выжить в огромной консервной банке, наполненной убивающими друг друга пауками.
— Пойдем, — легко согласилась Карусель. — Сейчас начнется самое интересное.
— Что? — Я отбросил в сторону бесполезные размышления о будущем.
— Погоня, конечно.
В отличие от спутницы я не считал, что слова «погоня» и «интересно» имеют что-либо общее.
— Это сказали они?
— Кто?
— Ну, эти. Как их. В общем — друзья с капота?
— Нет.
— А..
— Посмотри назад. — Заняв место водителя, она пристегнула ремень безопасности.
Последовав совету, я обернулся, увидев в небе быстро увеличивающуюся в размерах точку.
— Это то, о чем я думаю?
— А о чем ты думаешь? — Ее глаза сияли от восторга.
«Белый Джонг» в связке с морфием наделяли мир удивительными свойствами, делая его похожим на увлекательное компьютерное приключение.
— Первое, что приходит в голову, — полицейский вертолет.
— В точку. — Карусель резко сдала назад, ударив бампером стоявшую рядом машину.
Судя по всему, она собиралась разворачиваться.
— Разве мы не поедем вперед? — Риторический вопрос не подразумевает ответа.
Я уже понял, что молодость не ищет Легких путей. Для нее намного интереснее убегать от вертолета по встречной полосе. Пускай даже пустой крайней, предназначенной для остановки неисправных машин, но все равно встречной.
— Нет, — честно ответила Карусель.
— Легче доехать до первого съезда и развернуться. — Последняя попытка внять доводам разума не увенчалась успехом.
— Там нет будущего. К тому же нам нужно успеть вернуться в город до того, как начнется боль… — Рев двигателя заглушил последние слова.
В плане акустики кабриолет — не лучший выбор для любителей экстремальных гонок.
— Что? — успел спросить я, прежде чем тело в очередной раз вжало в сиденье.
«Террау» разгоняется до ста километров в час за четыре с половиной секунды. Больше чем уверен — девчонка достигла заветной отметки раньше. Ей отчаянно хотелось обогнать ветер и было настолько глубоко наплевать на двигатель, что она могла позволить себе любую вольность.
«Что…» — хотел повторить я, но в последний момент передумал.
Подробности не имеют значения. Что бы ни началось в городе, нам туда не попасть. Однорукая гонщица с мозгами, расплавившимися от передозировки, может представлять себе что угодно.
Машина запредельно мощная. Трава суперзеленая. Небо мегаголубое. Реакция турбоубийственная. А тело способно на все. Волшебный мир раскинулся перед затуманенным наркотиком взором. Переполняемому силой и могуществом божеству в вымышленной вселенной под силу любое свершение.
Жаль, что в обычной жизни все по-другому. В ней с упрямыми фактами не поспоришь. И эти самые факты говорят, что на прямом участке скоростного шоссе машине не уйти от «вертушки». Даже если за рулем супергонщик, способный выжать из двигателя максимум возможного.
Карусель попыталась. Сделала все, что могла, и даже чуть больше. Тем не менее наш случай не стал исключением. Спустя несколько минут грубая проза жизни расставила все по своим местам.
Два наркомана, в чьих венах плескалось столько дряни, что с лихвой хватило бы на дюжину иллюзорных миров, в настоящем не смогли оторваться от обычного полицейского вертолета.
Правда, в главном моя спутница не ошиблась. Погоня действительно выдалась на редкость увлекательной.
Глава 11
Тим привез паспорт. Кай отдал почку. Док сделал операцию. Герда выжила.
С тех пор прошло десять лет. Сейчас кажется, это было в другой жизни. И не с ней, а какой-то восторженно-глупой дурочкой, смотрящей на мир сквозь стекла розовых очков. Впрочем, чего ожидать от семнадцатилетнего ребенка, наивно считающего себя взрослым?
Нечего.
Опыт приходит с годами. Хотя порой так хочется сбросить с плеч груз прожитых лет, вернувшись в детство. Вволю наесться бабушкиного варенья и положить голову маме на колени, чтобы теплые добрые руки гладили волосы, а ласковый голос шептал:
— Спи, моя девочка. Не о чем не тревожься. Все будет хорошо. Мама рядом.
И всегда будет рядом…
Герда устало закрыла глаза.
Мать давно умерла. Детство осталось в прошлом. А она как была восторженной дурочкой — так и осталась. Точнее не скажешь.
С чего ей взбрело в голову, что клан просто так согласится на сделку? Да, им нужен псионик. Люди, владеющие даром, большая редкость. Но отношения с сообществом ноймов важнее. Одиночка не поймет коллектив, где перспектива и стабильность ценятся намного выше сиюминутной личной выгоды. Пожалуй, именно в этом была ее главная ошибка. За которую придется расплачиваться. Не чем-то абстрактным, а собственной…
— Так что ты решила? — Сидящего напротив мужчину звали Чибатесиву.
Имя было слишком трудным, поэтому его называли коротко — мистер Чи.
Официально он был владельцем небольшой кондитерской. Заварные пирожные. Пышные булочки с маком, вычурные торты с карамельными слоеными коржами. Торжества, дни рождения, свадьбы. Сладкая феерия нескончаемых праздников.
А неофициально он был доверенным лицом Дейва, лидера клана с одноименным названием.
Они познакомились около года назад. Седой, чуть полноватый господин, с обычной, ничем не примечательной внешностью, подошел на улице к красивой женщине (Герде), сопровождаемой внушительного вида мужчиной (Каем), и без обиняков сообщил, что:
А) у него есть предложение от серьезных людей, которое желательно обсудить;
Б) во избежание серьезных неприятностей лучше не откладывать дело в долгий ящик, поговорив прямо сейчас. За углом — забегаловка Перри Глайдера. В столь ранний час там почти никого нет, что делает ее на редкость удобным местом для спокойной беседы.
В ответ Кай улыбнулся своей лучшей улыбкой (от которой становилось не по себе даже очень «серьезным» людям), пообещав полноватому господину неприятности прямо сейчас, если он не оставит в покое «влюбленную пару».
На что мистер Чи (а это был именно он) спокойно ответил: солидные люди ставят во главу угла бизнес. То, что не имеет отношения к делу, включая предосудительные, с точки зрения общественного мнения, родственные связи, его не волнует.
Не будь с ним Герды, вспыльчивый Кай наверняка бы сорвался. Наделав много страшных никому не нужных глупостей, о которых впоследствии пожалел бы. К счастью, сестра была рядом.
— Подожди. — Ее рука легла на плечо напрягшегося брата. — Мистер…
— Чибатесиву. Можно просто Чи.
— Мистер Чибатесиву не имел в виду ничего такого.
— Разумеется нет, — с готовностью подтвердил седовласый джентльмен.
— Он всего лишь хочет поговорить, не более. Я правильно вас поняла?
— Да.
Улица — не лучшее место для выяснения отношений, но Каю ужасно не нравился этот напыщенный кусок дерьма, смеющий издеваться над…
— Все в порядке. — Не обладай Герда даром, ей и так бы не составило труда определить, о чем сейчас думает брат.
— Мистер…
— Чибатесиву. Дорогая, вам не удастся вывести меня из равновесия и прочитать мысли. Я осведомлен о ваших способностях. Знаю, как защитить себя от псионика. Так что давайте не будем попусту терять драгоценное время и проследуем в заведение мистера Глайдера, где в спокойной дружеской обстановке выясним отношения.
— Хорошо. Думаю, нам и правда лучше обсудить кое-какие вопросы, — согласилась Герда.
— Вот и я о том же. — Мистер Чи улыбнулся. — Так что, идем?
— Да.
Кай собрался высказаться о новом знакомом и его… предложении, но, встретившись взглядом с сестрой, передумал.
Она — лидер, принимающий решения, он — исполнитель. И не потому, что он младттте. Каждый делает то, что у него получается лучше всего. Мясник разделывает туши. Инженер работает на заводе. Политик вешает лапшу на уши доверчивой толпе. Реши они поменяться местами, вряд ли из этого вышло бы что-то хорошее.
Сестра захотела выслушать предложение скользкого типа. Ладно, он не будет спорить. А если что-то пойдет не так, то в безлюдном месте проще разобраться с неожиданно возникшей проблемой.
— Конечно идем! — с наигранным весельем согласился Кай. — Посидим, выпьем, побеседуем.
