У Бориса от этих слов мороз пошел по коже.
– Значит, под рукой опытных дайверов у вас нет и мы можем диктовать условия? – спросил Викинг, обращаясь непосредственно к китайцу.
– Когда кончится эпопея с баржей, я попрошу вас спуститься на место гибели катера и достать тело моего племянника. Вы не откажете? – неожиданно попросил китаец.
– Если там будет подходящая глубина! – поставил новое условие Викинг.
– Катер уже мы видели, когда он потерял ход и остановился. Какая-то тень мелькнула из воды, и через минуту сорок семь секунд катер затонул. Я до сих пор не могу понять, что произошло! – с болью сказал китаец.
– Давайте не будем сейчас строить предположений, а слетаем в госпиталь, попробуем там что-нибудь узнать, заберем акваланги в дайв-центре и потом уже будем решать, что делать дальше! Мне кажется, что нападение на госпиталь и смерть вашего племянника – это звенья одной цепи, которая нас должна вывести к заказчику преступления! – вставая, сказал Викинг.
– Можете рассчитывать на мою и комиссара полиции помощь! – торжественно сказал китаец.
Глава 16
Вертушка долетела до госпиталя за двадцать минут и села на автомобильной стоянке, за две улицы до подковообразного здания госпиталя, на крыше которого красовался огромный красный полумесяц.
Пилот выключил двигатели, и теперь только шелест винтов, разрезающих воздух, нарушал тишину. Борис потряс головой и по-русски спросил:
– Я оглох или просто двигатели выключили?
– Не умничай, а взял жопу в горсть – и на выход! – посоветовал китаец, вставая с переднего кресла.
Дверь в этот момент откатилась, и в проеме стал виден микроавтобус с затененными стеклами, стоящий прямо у трапа вертолета.
– Господин прекрасно говорит по-русски! – отстегивая привязные ремни, похвалил Борис и, поймав одобрительный взгляд Викинга, поднял вверх руку с отогнутым большим пальцем.
– Значит, не зря я в МГУ учился! – махнул рукой китаец.
– Прекрасное произношение! – решил вставить слово Викинг.
– Вашими молитвами! – на ходу кинул китаец и быстро пошел к выходу.
Викинг покрутил пальцем у виска и скорчил презрительную физиономию.
Комиссар, шустро передвигая коротенькими ножками, бросился вслед за китайцем.
Едва комиссар залез в микроавтобус, как тот газанул и сорвался с места.
– Нет худа без добра! – выдал Викинг, спускаясь по лестнице на раскаленную площадку.
– Мы не баре, могем и пешком пройтись! – согласился Борис, догоняя Викинга.
– Докладывай! – приказал Викинг, направляясь к проходу между двухэтажными домами.
– На дне одни трупы. Часть обычные дайверы, а часть, что около конца якорной цепи, – «тюлени» с английскими аппаратами. Два аппарата я привез и прикрепил с внутренней стороны яхты.
– Что за цепь? – задал наводящий вопрос Викинг.
– На носу баржи закреплена длинная цепь, за которую баржу можно совершенно спокойно буксировать, – пояснил Борис, оглядываясь назад.
– Не отвлекайся на мелочи! Быстрее рассказывай, пока есть такая возможность! Одного шпика оставили! – резко сказал Викинг.
– Позаимствовал я два «Оксимакса» у «тюленей» и оружием разжился, и все приволок к яхте. Прикрепил внизу. Там, кстати, кольцо обнаружил, – быстро сказал Борис.
– Катер ты уничтожил? – задал следующий вопрос Викинг.
– Был такой грех! Нам с тобой не нужны конкуренты! – ответил Борис, смотря, как из стеклянных дверей госпиталя на носилках выносят черные, наглухо застегнутые пластиковые мешки.
– Ваш коллега в реанимационной палате на первом этаже! – выскочил из дверей смуглый, с курчавыми вьющимися волосами, худой мужчина в зеленом халате.
Викинг моментально оказался в дверях. Борис тоже увеличил скорость, но догнать врача сумел только в середине коридора.
– Ему очень плохо, и он просит привести человека из посольства! – услышал последние слова Борис перед тем, как врач зашел в дверь палаты.
– Больной практически не реагирует на внешние раздражители! Его пытали. Вырвали все ногти из рук и раздробили фаланги пальцев. Как он еще живет – не могу представить! У него перебита гортань и вырваны половые органы! Кто может так издеваться над человеком? – спросил врач, стоя в изголовье сплошь закутанного в бинты человека.
Открытыми остались только глаза, которые странно сверкали под полоской совершенно белой кожи.
– Привет, Мерин! – глухо сказал Викинг, останавливаясь у пояса лежащего человека.
Глаза человека на миг остановились на Викинге, скакнули вниз.
– Все понял! – глухо сказал Викинг, не отрывая взгляда от лица лежащего человека.
Взгляд очертил квадрат, и Викинг, не оборачиваясь, приказал:
– Лист бумаги и большой фломастер!
Сзади послышался топот.
Буквально через минуту сдвоенный лист бумаги был принесен.
– Быстро в нижней части нарисуй русский алфавит! – приказал Викинг, сунув руку в нагрудный карман рубашки.
Едва Борис кончил писать, как Викинг снова приказал:
– Всем, кроме врача, выйти из палаты!
Передав лист Викингу, Борис стал выпроваживать медсестру, комиссара и одного охранника.
Едва за последним человеком закрылась дверь, как Викинг снова приказал врачу, одобрительно кивнув Борису, который встал перед дверями, широко расставив ноги.
– Держите лист перед глазами больного!
Вытащив из кармана шприц-тюбик, Викинг спросил:
– Начали? – уставясь в глаза лежащего человека.
Глаза Мерина прикрылись в знак согласия.
Викинг откинул простыню с подбородка и прямо в шею, с правой стороны, воткнул шприц-тюбик.
– Что вы делаете? Ведь человек умирает! – тонким фальцетом воскликнул врач.
– Заткнись, эскулап! Если ты хоть одно слово, из того что услышишь здесь, расскажешь кому-нибудь, то твоя смерть будет в тысячу раз страшнее! – пообещал Викинг, поворачивая свое лицо к врачу.
Выдавив шприц, Викинг аккуратно сложил его в карман и посмотрел на Мерина.
Полоска кожи на лбу порозовела, и глаза заблестели.
– Кто это сделал? Ты его знаешь? – спросил Викинг, прямо впиваясь в лицо лежащего человека.
Мерин утвердительно прикрыл глаза.
Фломастер пополз по алфавиту, и, когда остановился на букве «С», Мерин снова прикрыл глаза.
Вторая буква оказалась «Э», а третья «М».
– Не может Сэм сделать такое! Ты же столько раз ходил с ним на задания! – громко сказал, почти выкрикнул Викинг.
Мерин только устало прикрыл глаза, показывая, что он больше ничего не может ни сказать, ни объяснить.
– Люди кого с ним были? – спросил неожиданно от двери Борис.
Мерин открыл глаза и показал на лист.
– Быстро принеси хорошую сигарету и зажигалку! – неожиданно приказал Викинг, подтолкнув врача в спину и одновременно забирая у него лист бумаги.
Врач недоуменно посмотрел на Викинга и только собрался открыть рот, как Борис прикрикнул на него:
– Давай бегом, ишачья отрыжка!
Что воздействовало на врача сильнее, эпитет Бориса или его зверское выражение лица, неизвестно. Но должный эффект был достигнут. Врач выскочил из палаты как ошпаренный.
Борис моментально заблокировал дверь ножкой от стула и подскочил к Викингу.
И снова первой буквой оказалась «М». Зато второй «У», а вот когда Мерин указал на третью букву «С», сомнений не осталось.
Подойдя к изголовью, Борис наклонился и шепотом произнес:
– Мустафа Азиз!
Мерин закрыл глаза в знак согласия.
Затем он снова открыл глаза и, внимательно посмотрев на стоящих перед ним товарищей, неожиданно подмигнул Борису. Через мгновение взгляд Мерина застыл.
В дверь сильно забарабанили, требуя открыть.
Борис посмотрел в уже мертвые глаза Мерина и понял, что все кончено. Викинг, тяжело вздохнул и, проведя ладонью по лицу Мерина, закрыл ему глаза.
Глава 17
Выйдя из стеклянных дверей госпиталя, Борис медленно шел по раскаленной улице, не замечая ни жары, ни идущего следом коренастого араба, ни даже Викинга, который выскочил из дверей госпиталя и быстро шел за ним.
– Надень на голову! Не хватает получить еще солнечный удар! – сказал незаметно подошедший сзади Викинг, натягивая на голову Бориса белую бейсболку.
– Почему так случилось? Ведь нам в учебке целые романы про Мерина рассказывали! Целая группа «Дон» погибла! – со злостью сказал Борис.
– Это мне нравится! Шпика ты проворонил, а злость накопил! – удовлетворенно сказал Викинг, подталкивая Бориса в сторону стоянки, где их ожидал вертолет.
– Никого я не проворонил! Араба я от самых дверей засек! Тащил его за собой вон в те развалины! Была голубая мечта свернуть ему шею! – просто сказал Борис, потирая руки.
– Отбрось эмоции – ты же морской дьявол! – укоризненно сказал Викинг.
– Прошу прощения за нескромный вопрос, но кто такой Сэм? Очень мне хочется поговорить с этим кадром по душам.
– Семен Мерзин, кличка Сэм, бывший боевой пловец, служил в «Доне». Я его знал по паре операций, но особо приятельских отношений у меня с ним не было. Так, на уровне шапочного знакомства. Потом случилась какая-то история на Антилах, и он ушел не только из группы «Дон», но и из отряда.
