За ней находился просторный зал, похожий на съемочный павильон. Под потолком современная система освещения, профессиональные камеры на точках. В центре комнаты – два десятка стульев, которые, на моей памяти, всегда оставались пустыми. Вместо задника – панорамное окно, с видом на главную площадь Бограда. Отсюда велись редкие трансляции обращений Главы или его окружения.
Аромат вишневого табака пропитал воздух. Миронов стоял на помосте у смотрового окна, заложив руки за спину, глядел на город и пыхтел электронной трубкой. Обернулся на щелчок замка, сухо кивнул, приветствуя. На Егоре бесстрастный взгляд его задержался. Глава покусывал мундштук и хмурил кустистые брови.
На краю стола, сидел, закинув ногу на колено, Абусалам. При нашем появлении он улыбнулся, но глаза его жалили недоверием. Он опять был с иголочки, точно только от стилиста, прическа – волосок к волоску, тонкие усики над узкими губами, как секундные стрелки часов, вокруг него витал аромат дорогого одеколона и душистого масла. От щегольского вида Охранителя мне стало немного совестно за чумазого, пропахшего дымом и потом Егора.
Из угловой каморки, в приоткрытую дверь недовольно заклекотало. Обычно он выходит в общий зал, но сегодня предпочел остаться в тени. Арха, пустоглазый коротышка, хоть и похож на человека, а все же чудь – горбатая, звездорылая, широколапая. Сейчас ему девяносто с хвостиком, редкая чудь доживает до столь преклонного возраста. Еще через полвека он морфирует в человека полностью, но ростом останется с семилетнего ребенка. Егор, забыв обо всем, во все глаза пялился на Арху, даже рот открыл. Вот и пусть, меньше будет вмешиваться во взрослые дела.
- Где Гладких? – спросил я.
- Здравствуй, Влад, - уколол меня Абусалам. - Нормальные люди сперва здороваются, сам говорил, да?
Я оставил его реплику без ответа. Еще не хватало устраивать пикировку, как обиженные школьники в интернете. Плохо, что Министра нет, хотя и неудивительно. Он вообще не часто появляется в Администрации, вечно в разъездах. Остается надеяться, что предатель – кто-то из этих троих. Больше всего у меня претензий к Архе, все-таки карлик по-прежнему служит Седому Незрячему, а боги всегда следуют своим странным планам, а развлекаются еще страннее. Но в том-то и беда, при всей уверенности в лояльности Абусалама, я не могу снять подозрения даже с него.
- Можно посовещаться малым составом, - не вынимая трубки пропыхтел Миронов. – У Кирилла Геннадиевича своих забот полон рот, не хватало его еще этим грузить.
Столбы ароматного дыма окуривали его лицо, то и дело скрывая его почти полностью. Это раздражало неимоверно, казалось, что он таким немудреным образом прячет свои эмоции.
- Придется грузить, - жестко обрубил я. – Кто-то подтвердил запрос, который я подтверждать запретил, и теперь у нас проблема. Хоть один из вас понимает, что будет, если Ольга решит пойти за своим сыном? Понимает, на что она способна?
- Это ты о чем? – подозрительно сощурился Егор. – Мой запрос? Ты запретил мне приезжать в Боград?
Все дружно проигнорировали его. Так взрослые не обращают внимания на приставучего ребенка.
- Готов поверить, что это ошибка рядового оператора, чья-то нерадивость, но тогда докажите мне это! Вот скажи, Абу, насколько это возможно, без вмешательства кого-то из нас?
- Не кипятись, Владислав Арнольдович, - Миронов яростно запыхтел трубкой, спускаясь с помоста. – Вот ты зачем сейчас спрашиваешь, что и так знаешь? Ты ведь верно заметил – без вмешательства кого-нибудь из нас. Всех нас.
Он так выделил это «нас», что даже я с сомнением взглянул на себя. На свои руки, точно ожидая увидеть в них ручку и визовый бланк на Егора Богданова. Из коморки высунулся Арха, утвердительно заверещал. Абусалам встал, элегантным жестом оправил брюки, шагнул вперед.
- Понимаешь, в чем дело, Влад. Ты такой врываешься к нам, обвиняешь всех, и при этом как бы вне подозрений. Но ведь ты точно так же мог подтвердить разрешение, полномочий, да и возможностей у тебя побольше нашего. Так почему мы сейчас должны оправдываться, а ты судить? Не кажется, что это немного… несправедливо?
- Несх-прах-ведх-ливхооо! – просипел Арха, тяжело выдавливая человеческую речь.
Его скрюченная фигурка маячила справа от Охранителя. Щупальца на рыле нервно шевелились. Черные когти пощелкивали друг о друга, как клавиши печатной машинки.
- Более того, ты ведь не хуже нас знаешь, что Ольга Богданова уже в Бограде, - в пахнущей вишней дымовой завесе проступили болотного цвета глаза под седыми бровями. – Прибыла сегодня утром. Есть приказ за твоей подписью…
- Как в Бограде? Я ничего… Какой еще приказ? Ольга здесь?! Это как вообще…
Слова Главы вбили меня из колеи. Я пытался говорить внятно, но получался какой-то сумбур из обрывков мыслей и незаконченных вопросов. От дыма кружилась голова. Клекот Архи пилил мозг тупой ножовкой. Усмешка Абусалама летала в воздухе, как улыбка Чеширского кота. Мир припустился вскачь, и меня затошнило. Это что же получается? Все это время я сам…
- Прекратите!
Я вздрогнул от этого голоса – властного, пульсирующе-алого в кромешной белесой дымке. Егор выступил вперед сжав кулаки. За одну секунду из подростка, пусть крепкого и сбитого, он на моих глазах превратился в мужчину.
- Прекратите делать вид, что меня здесь нет, - сквозь стиснутые зубы прошипел он.
Чужим голосом, голосом существа из моего предрассветного сна, он вырвал меня из дурмана. Остекленевшим взглядом я обвел комнату, и понял, что не могу держать в поле зрения всех троих одновременно. Глубоким вдохом собрав всю дрянь в легких, я на выдохе очистил отравленный организм. В голове прояснилось и стало жутко. Почему, почему я решил, что предатель один? Но как я мог понять, что зараза уже расползлась, поражая всех, до кого смогла дотянуться? Чертов Беззубый со своими туманными предсказаниями!
- Ну, попытаться стоило, - голосом Абусалама сказал Миронов.
Дым рассеялся, являя бескровное лицо с закатившимся глазом и ошметками мяса там, где еще недавно были губы. Лисий дым сжег плоть. Безжизненные пальцы разжались, роняя трубку. Следом за ней, подогнув колени, на пол мешком упало мертвое тело.
- Ты ведь не станешь прикрываться мальчишкой? – вопросительно выгнул бровь Абусалам.
Вместо ответа я схватил Егора за плечо и толкнул себе за спину.
- Спасибо, - улыбнулся Охранитель, и хлестнул меня Цепью Тиу.
Абу с юности был приверженцем скандинавской школы. Заклятия большой разрушительной мощи, не требующие долгой настройки, буквально созданные для битвы. Входя в зал, я чувствовал, что драки не избежать, готовился загодя, и все же,
