Дженни вспомнила с десяток фотографий: Спенсер в фамильном особняке… Спенсер на каникулах в Лондоне… Спенсер получает степень магистра в Оксфорде…
— О! Как я вас понимаю.
— Вы тоже?
— Что именно?
— Из бедной семьи.
— О да. — На минуту ее лицо стало печальным. А ведь когда-то этот вопрос ее сильно мучил: почему одни учатся жизни в Оксфорде, а другие — в грязных притонах? Правда, потом она перестала обижаться на судьбу, сочтя это глупым и проигрышным занятием.
— И что же с вами было дальше, Брет?
— Потом я поднакопил денег и решил привести в порядок не только свои дела, но и тело. — Спенсер тихонько рассмеялся. — Видите ли… я был очкариком.
Точно! Лет в десять он носил очки. А в Оксфорде их уже не было. Может, просто снимал, когда фотографировался?
— Как интересно! Вы вылечили глаза?
— Да. Пришлось.
— А потом вы…
— Но это не интересно. Дженни, вы снова меня надули: мы собирались говорить о вас. А выходит, что я опять рассказываю о себе.
— Мне нечего о себе рассказать. Ничего такого, что могло бы вас заинтересовать.
— Правда?
— Да, конечно. Совершенно обычная жизнь.
— Вы любите отдыхать?
— Очень!
Спенсер расхохотался:
— Сказано от души… Ну а где вы провели детство, где живете сейчас?
— Я жила в Нью-Йорке. Все как у всех. — Дженни выглянула в окно. Вино начинало давать о себе знать. Еще немного, и она станет чуть сентиментальней, а этого нельзя допускать ни под каким видом. — Брет, мне кажется, ливень все только усиливается. Может быть, нам разойтись на сегодня по домам? По крайней мере, уехать с пляжа.
— В самом деле. Мы похожи на пару влюбленных, которые скрываются от посторонних глаз в машине. Такое со мной последний раз было лет пятнадцать назад… — Спенсер притворно захохотал.
— Да. Действительно, похожи.
Разговор приобретал не совсем удачный поворот. Интересно, он случайно об этом говорит или к чему-то ее подводит?
— Придется мне оставить свою красавицу здесь до завтра, — сожалела Дженни, оглядываясь на маленькую желтую машинку. — Ну ничего. Мы еще увидимся! Пока! — Она помахала в заднее окно рукой.
Они распрощались возле большого магазина (Дженни настояла, чтобы ее высадили именно там), хотя Спенсер и предлагал доехать до дома. По сценарию было рано знакомить его с домиком. В первый вечер полагается прогулка на нейтральной территории. Во второй, желательно, тоже. Приглашение в гости — это провокация. Либо мистер Спенсер подумает, что она хочет с ним сразу переспать, и его это отпугнет, либо он сам захочет с ней немедленно переспать, а в планы Дженни это совсем не входит. Она вспомнила взволнованное лицо Марка: «Тебе мало меня?».
Возле магазина они оба вышли из машины.
— До свидания, мист… Брет. Мне было очень приятно с вами пообщаться.
— До свидания, Дженни. — Он вдруг взял ее руки в свои и чуть сжал. Ладони его были теплые и сухие.
У Дженни отвисла челюсть.
— Дженни. Я действительно надеюсь, что мы будем дружить.
Ей показалось, что он хочет поцеловать ее в щеку. Но вместо этого Спенсер чуть отступил назад.
— Завтра утром приходите завтракать в наш ресторан.
— Хорошо… — Она уже не смогла сдержать кривой, удивленной улыбки и, поспешно отвернувшись, убежала в недра парфюмерных бутиков.
То, что произошло сейчас, превосходило самые смелые ее ожидания. А может, он просто бабник? И стремится только побыстрее… Вряд ли. Дженни не замечала, что ходит вдоль витрины, нюхает все подряд и иногда, в ответ собственным мыслям, кивает или качает головой. Продавец с интересом наблюдал за ней, вытягивая шею, — словно кот за мухой.
Ей нужно ждать. Нужно успокоиться. Успокоиться! Что-то сердце так громко стучит. Дженни, с тобой такого никогда еще не было! Чтобы простой «клиент» так выводил из равновесия. Нужно подумать о чем-нибудь другом! О ком-нибудь другом. О Марке, например… Дома ее ждет Бойд для стратегической беседы. Завтра ее ждет… Завтра ее ждет Брет Спенсер за утренней трапезой в их ресторане! Она схватила первую попавшуюся склянку и побежала к продавцу.
— Я это беру. А где у вас тут можно выпить чаю?
— Мисс, это пробник.
— Хорошо, пробивайте. Я хочу знать, где тут кафе?
— Мисс, возьмите настоящие духи. Вы держите в руках пробник.
— Что?
— Вы хотите купить духи?
— Какие духи?
— Вот эти.
— Да. — Она смотрела сквозь него. Продавец улыбнулся. — Хорошо. Я отнесу пробник на место… А это — ваши духи. А это — презент от фирмы. Вы — очаровательны!
Дженни озадаченно смотрела на два предмета, которые появились у нее в руках: большой сосуд с духами (куда ей столько девать?) и серебристый кожаный клатч.
— Спасибо. А где у вас тут…
— Прямо и налево. Там кофейня. Очень вкусные пирожные! — крикнул продавец уже ей вслед.
До дома она добралась глубоким вечером, когда обошла ВСЕ бутики, попавшиеся на пути. Бойд сидел в кресле и распивал кофе. Хорошо, что она дала ему ключи. — Ну что, Дженни, ты довольна результатом?
— О каком результате ты говоришь?
— О первом. Первый результат — самый важный. Кстати, ты знаешь, что Спенсер покупает недвижимость в Сан-Франциско?
— Как я могу об этом знать? Он прикидывается простачком, у которого едва хватает на отдых в этом отеле.
— Он покупает дом по южной дороге, в сторону Лос-Анджелеса. Зачем — ума не приложу.
— Может, он коллекционирует дома в каждом понравившемся городе мира. Только что он расписывал мне, как прекрасна Европа. — Дженни нервно перемещалась по комнате и перекладывала мелкие вещи с места на место.
— Он что-нибудь рассказывал о себе?
— Все — вранье от первого до последнего слова. Единственное, в чем он меня не обманул, это когда назвал имя. Да, и еще сказал, что родился здесь.
— Что это с ним?
— Не знаю. Мне он показался сентиментальным, несмотря на явный перекос в сторону мужественности.
— Он говорил, что знаком с Марком?
— Что ты! Эту тему он обходит стороной. Зато наврал, что был женат, но жена его бросила, потому что он был беден.
Бойд захохотал:
— Это, наверно, была Королева Виктория. Для нее он — слишком беден.
— Меня позабавило его откровенное вранье. Он вообще забавный.
— Знаешь, Дженни, я сегодня снова смотрел в Инете… У него выпадает из биографии целых четыре года. С двадцати двух до двадцати шести. Я ничего не смог найти про это время. Он слишком тщательно скрывает.
— Может, он как раз служил?
— Где? Он говорил, что служил в войсках?
— Нет. Но одного взгляда на него достаточно, чтобы понять…
