То, что это зеваки, прибывшие посмотреть на необычный корабль, было подтверждено уже во время швартовки.
На палубу как раз вышел ленивой походкой Григорий и направился к швартовам. Толпа заволновалась. Но в её волнении не было ничего такого… нездорового.
Правда, какие-то «знатоки», видимо обсуждая манёвры капитана, что-то начали оживлённо обсуждать показывая пальцами насколько далеко яхта подошла к пирсу.
А вот когда Василий, подойдя бортом к пирсу врубил боковую тягу гидродинамического двигателя, толпа взвыла. «Знатоки» заткнулись и выпучив глаза, наблюдали за невиданным зрелищем — корабль пятящийся БОКОМ!
Григорий всё также опираясь на фальшборт, как ни в чём не бывало, созерцал окружающие пейзажи.
Как и полагается любому нормальному компьютеру, — а процесс причаливания на последних метрах вёл именно он, — расчёт был до миллиметра. Даже не коснувшись бортом причала, яхта встала как вкопанная всего-то в полуметре от пирса. Толпа взвыла от восторга. Встречающие «официальные лица», вслед за «знатоками», тоже выпучили глаза от изумления.
Григорий бросил трос принимающему с носа, потом быстро прошёл на корму и проделал ту же самую операцию. После также прошёл к середине судна и как бы невзначай ткнул в какой-то красный кружок.
По борту яхты тут же выросла гряда амортизаторов. Включившиеся электромоторы, подмотали швартовы и прижали яхту к стене причала. Тут же часть фальшборта отвалилась и превратившись в великолепный трап, перекинулась на пирс.
Толпа разве что подпрыгивать от восторга не стала.
«Таможня» же вообще «замёрзла».
Пришлось «отмораживать», дважды пригласив пройти на борт.
Как и предполагал Григорий, никаких особых претензий к ним со стороны местных властей не было. Более того, сама процедура прошла очень быстро. Гораздо быстрее, чем в прошлые разы. С них даже взяток никаких не пытались содрать.
А из любопытства, сквозившего прямо через слово, в разговоре таможни, можно было судить, что они получили, стараниями газетчиков славу чуть ли не нуворишей королевской крови. Таинственность и полная неизвестность их происхождения, только добавляла перцу в слухи и сплетни, распространяемые жёлтой прессой.
Братьям захотелось срочно отвалить, но проснувшаяся жаба грозно рыкнула и оба поплелись к трапу, вслед за удаляющимися «официальными лицами».
— Что-то мне подсказывает, — произнёс Григорий на санскрите, — что прогулочка до Парфенона будет очень утомительной.
Таможня заозиралась, услышав более чем непривычный язык из уст «нуворишей», а газетчики, стоявшие на пирсе тут же сделали стойку. Слух у этих щелкопёров был отменный. Ведь услышали несмотря на изрядный шум рядом стоящей толпы.
— И чем утомительной? — не понял брат.
— Вниманием затрахают. — Так же недовольно ответил Григорий. — Пойдём собак кормить. Может отстанут… Хотя бы на время.
— Э-э! — проблеял Василий, но Григорий влёт понял его затруднение.
— Хорошо. Молчи, или поддакивай, а я с ними буду разговаривать.
— Благородный дон… — подскочил к ним рыцарь пера, как только нога Григория коснулась бетона пирса.
— Румата. — буркнул Григорий созерцая виды поверх шляпы газетчика.
— Благородный дон Румата! Мы вас приветствуем…
— Спасибо! — тут же невозмутимо оборвал Григорий всё также созерцая виды. — что-то ещё?
— Не могли бы вы, удовлетворить любопытство публики и читающей общественности…
— Да. Можем. Слегка! — дал он согласие на интервью. Щелкопёр понял намёк правильно, так как тут же перешёл к делу.
— …Откуда вы, и с какой целью прибыли на нашу славную землю!
— На Парфенон посмотреть. — ответил на вторую часть Григорий и тут же посмотрел на стоящего рядом такого же газетчика с блокнотом на перевес. Тот тоже понял правильно.
— Как вы прокомментируете скандал в Риме…
— Какой? — вяло и скучающим тоном спросил Григорий.
— Про корсиканку, убийцу благородного…
— Никак!
— Но, судя по подписи, Вы благородный дон, написали целую книгу.
— По мотивам… — тут же отбрехался Григорий. — Кстати! Как я понимаю, книга вышла?
— Да, но пока что в Италии, где, по сообщениям итальянской прессы, наделала много шуму. До нас ещё не дошла.
— Жаль! — всё также смотря поверх головы репортёра, улыбаясь заявил Григорий.
— Вы не отрицаете, что именно вы её написали?
— Нет!
— Значит, вы были в курсе происходящего?
— Слегка, отдалённо, из слухов и сведений, полученных окольными путями.
— Так значит, написанное в Вашей книге — не литературный вымысел?
— Частично.
Полученная информация, похоже «вставила» не только газетчиков. Толпа онемела.
— И вообще… Мы развлекаемся. Со скуки. Имеем право?
— Э-э да! — очнулся от оцепенения журналист, и только тут заметил, что с ним разговаривают вполне по-гречески.
— Не соблаговолит ли уважаемый Дон Румата, прояснить нам… Я заметил, что вы общались с нами на греческом. В Италии ваша книга на итальянском. Во Франции вы говорили на чистом французском, с испанцами — на испанском. Вы наверное получили очень хорошее образование… Сколько вообще языков вы знаете в совершенстве?
— Много.
— В совершенстве?!!
— Да. Много и в совершенстве.
Глазёнки корреспондента округлились и он временно потерялся. Чем тут же воспользовался другой.
— Но, — набрался он наглости. — Вы не сказали, откуда вы родом и откуда прибыли!
Григорий хмыкнул.
— Издалека! — отмахнулся он и величественным жестом дал понять, что интервью окончено.
Толпа расступилась их пропуская.
Подскочил какой-то носильщик, но тут же был отослан подальше, так как «господа» несли свою поклажу самостоятельно. И никому не хотели её вручать.
* * *
О том, что книга «Бриллиантовый заложник» вышла из печати, Жюль Верн узнал не от издателя, а из газет. По восторженным отзывам одних и по ругани других. Последнюю всегда начинают всякие неудачники от литературы.
То для них «слог не тот». То автор дурак, потому, что «так не бывает» и вообще «герои поступают неестественно».
Но и тех и других заслонили пересуды.
То же самое сейчас происходило в гостиной Жюля Верна за чашкой хорошего, английского чая.
— Ну вы же по реакции на свои романы, месье Верн знаете, — развёл руками издатель Этцель, — что многие люди верят в то, что написано в книгах. Верят, даже если на первом же листе их предупредить, что написана фантазия.
— Я, признаться, тоже чуть не поверил! — поддержал его Жюль Верн. — уж очень так… предметно они всё описали. Логично. Последовательно. Одно вытекает из другого… Помните, как главный герой буквально «вычисляет» где находится база Доктора?
Этцель рассеяно кивнул, но тут же задал мучивший его вопрос.
— Вы сказали «они написали»… Вы считаете, что книгу писал не один автор?
— Подозреваю что да, не один, а двое. Но это чисто моё предположение. Братьев Эсторских — двое.
— Любопытное предположение… — согласился Этцель. — Но… Я хотел вас спросить…
Издатель замялся.
— Вы обратили внимание на их яхту? — подсказал писатель.
— Да. — тут же согласился месье Этцель. — И многие на это обратили внимание. Из уже прочитавших. И слишком много параллелей тут же возникло.
— Уж не из-за этого ли начинают верить в то, что описано?
— И… да!
— Но… Вы не находите несколько натянутой историю с эболой? Я хоть и не специалист в области болезней, но если рассуждать логически… Если существует такая болезнь, то почему мы все до сих пор живы? Ведь возникнуть эпидемия может в любой момент. Среди негров Африки. И возникает, как написано в книге. А там — передаться белым и пошло дальше. Почему этого не происходит?
— Ну, месье Верн, — отозвался до этого молчавший второй гость великого писателя. — Я, как отслуживший в иностранном легионе двадцать лет, могу сказать, что такие вещи происходят там постоянно. Разные тропические лихорадки косят и местных и наших. Только успеваем могилы копать. Страшный мор. Однако… Мы люди цивилизованные. Мы меньше подвержены этой напасти. Гигиена защищает. А местные как жили в грязи, так и умирают. Тысячами.
— Но что меня смущает, господа… — всё равно гнул свою линию месье Этцель, — там сказано, что Доктор нашёл способ выводить новые разновидности бацилл. Он занялся селекцией этих смертоносных бацилл, пока не вывел абсолютно смертельную.
— И вы верите, что такое возможно? — скептически заметил старый вояка.
— Вы знаете, полковник… Да! Я говорил в Париже с учёными из университета. Они хоть и удивились такой идее — выводить новых микробов, но не отрицают её принципиальную возможность. Возможность их селекции. И описанный в книге «отряд 631» Доктора Исии, вполне мог существовать!
