— Вперед!
Хьюго не удержался и фыркнул. Звук царапнул ему горло, но это было приятно.
— Господи, ведь Альберт учит ее приемам верховой езды.
— Прощу прощения, милорд.
— Не стоит извиняться, миссис Грэм. Вы можете гордиться своей малышкой. Такая самостоятельная.
— Гриф действительно прекрасное животное. — Миссис Грэм провела рукой по морде коня.
К удивлению Хьюго, Гриф отнесся к ее прикосновению точно так же, как отнесся бы сам Хьюго к тому, что ее пальцы погладили бы его по лицу. Он согласился бы, чтобы она трогала его везде, где ей угодно. Руки у нее, должно быть, прохладные и ласковые, легкие, как бабочки. И они будут сильными и крепкими, когда…
Он разозлился. Неужели он так долго прожил без женщины, что способен устремить свои вожделеющие взоры на вдову, которая заслуживает только уважения?
Люсинда, видимо, решила, что его гнев направлен на нее, — едва они дошли до развилки, как она протянула руки к девочке.
— Нам, право же, не следует больше навязывать вам свое общество.
Здорово он отпугнул ее. Ничего не скажешь, достойное поведение.
— Здесь вам уже ничто не грозит, — проговорил он, спокойно радуясь, что справился с собой. Хьюго снял ребенка с лошади и отдал матери.
Та поставила девочку на землю.
— София, скажи «благодарю вас».
— Нет, — крикнула девчушка. — Лошадка.
И топнула ногой. Миссис Грэм покраснела.
— Как видите, ее легко избаловать. — Она наклонилась к девочке, и Хьюго увидел ее изящную шею, которую ласкали тонкие прядки светло-каштановых волос. На мгновение он снова потерял над собой контроль.
— София, — сказала миссис Грэм, — никаких слез. Если будешь плохо себя вести, его сиятельство больше не позволит тебе кататься на его лошадке.
Девочка подняла глаза на мать, потом на Хьюго и сунула пальчик в рот. Хьюго кивнул.
— Скажи «до свидания» и «спасибо», — велела мать.
— Пасибо, — сказала девочка. — До сидання. И она помахала Хьюго ручкой.
— Благодарю вас за вашу снисходительность. Мне действительно нужно спешить; жители Блендона заждались меня.
— Это я должен вас благодарить за доставленное удовольствие. — На самом деле удовольствия он испытал меньше, чем ему хотелось бы.
Улыбка заиграла в уголках ее губ; он никогда не видел, чтобы миссис Грэм так улыбалась — словно она проследила за ходом его мыслей и они не вызвали у нее возражения.
— Кланяйтесь от меня преподобному Постлтуэю, — сказал Хьюго. — Я питаю к нему глубокую симпатию. Не то, что к другим обитателям этих мест.
Она рассмеялась:
— Непременно передам ваши соболезнования. Хьюго гордился тем, что заставил смеяться эту сдержанную женщину.
— Напомните ему о моем приглашении заглянуть ко мне.
Она кивнула с серьезным видом:
— Непременно. Надеюсь, вы не передумали устроить праздник на лугу в Грейндже?
Попался. Блестящий маневр, ничего не скажешь.
— Я всесторонне обдумаю этот вариант. Но взамен попрошу вас об одной услуге.
Она отступила от него на шаг.
Значит, она не осталась нечувствительной к притяжению, которое возникло между ними. Он постарался ничем не выдать своего восторга. Лицо его оставалось непроницаемым.
— Счета по хозяйству, которые подает мне кухарка, находятся в ужасном состоянии, в полном хаосе. Постлтуэй похвастался, что вы сильны в таких делах. Не могли бы вы помочь миссис Хобб разобраться со всем этим?
Она заморгала и отвернулась, устремив взгляд в пространство, словно… словно невинность его просьбы разочаровала ее. Хьюго мысленно посмеялся над собой — он принял желаемое за действительное.
— Вы хотите сказать, милорд, что в обмен за помощь с разборкой ваших счетов вы согласитесь устроить праздник на вашей земле?
Она настойчива и не очень доверчива.
— Да. Глупая идея. Простите, что заговорил об этом.
— Слишком поздно брать назад свое слово, милорд. Когда я могу встретиться с вашей экономкой?
Действительно, когда? От взволнованного блеска в ее глазах ему захотелось рассмеяться, как глупому мальчишке. Но вместо этого он отвел глаза, вспомнил о плачевном состоянии своих дел и пожалел, что завел об этом разговор.
— Мне потребуются положительные результаты, прежде чем я возьму на себя окончательные обязательства. Вы согласны?
Можно ли быть более необоснованным, более обескураживающим?
Она кивнула, едва заметно улыбнулась, нежные щеки вспыхнули розовым румянцем. Казалось, вуаль спала с чувственной восточной красавицы, и виной всему была лишь мимолетная улыбка.
— Среда не очень поздно? — спросила она озабоченно.
— Как и любой другой день, миссис Грэм. — Он отвесил ей резкий поклон, как старый огрубевший солдат.
— В таком случае всего хорошего, милорд.
Ему разрешили идти, словно младшему офицеру. Хьюго был восхищен. Эта женщина способна устыдить самого Веллингтона. Хьюго взлетел в седло, стараясь не показать, как ему больно смотреть ей вслед. Каждое движение ее бедер сопровождалось шелестом платья.
Зуд в его чреслах соединился с тупой болью в бедре. О чем только он думает? Неужели он ничему не научился? От женщин благородного происхождения нужно держаться подальше. После того, что он сделал со своей женой, ему нельзя прикасаться к порядочной женщине.
Но что влечет его в этой женщине? Что вызывает желание нарушить все свои клятвы — ее великолепное тело? Или серьезный вид? Или проблески глубоко запрятанной страстности? Или он понимает, что она тоже пережила глубокую утрату, о которой не может говорить, и это делает ее близкой ему по духу? Или атмосфера тайны, окружающая ее? Если он сорвет с нее плащ таинственности, утратит ли она свою опасную притягательность?
Ему хотелось сорвать с нее все.
Он представил себе это, и его жезл стал твердым как камень.
Да пропади оно всем пропадом!
Глава 6
В меньшей из двух спален на втором этаже в Брайарзе Люсинда склонилась над спящей Софией и прижалась губами к ее виску с голубоватыми жилками. На щечках девочки лежали длинные ресницы, и слюнка, пузырясь, увлажняла губы, похожие на бутон розы. Такая нежная, такая бесценная и такая беспомощная.
Всю жизнь она молила Господа, чтобы послал ей ребенка, и свершилось чудо — ангелочек перед ней. Но ее могут разоблачить. Визит сыщика тому свидетельство.
Подоткнув одеяло вокруг малышки, Люсинда взяла свечу и спустилась на кухню. Краснощекая Энни раскатывала тесто, стоя под полкой с начищенными котелками. Она вопросительно посмотрела на Люсинду.
