— Так в чем же дело?
— Я не знаю…
— А эта женщина с ним? Кто она?
Шейкуна многозначительно надул губы:
— О–о, красивая женщина, очень красивая, очень смелая и мудрая. Люди говорят — дочь брамина с Бали. Она тоже скрывается.
— Они давно вместе?
— Давно. Встретились в Англии. Она там училась.
— А как ты думаешь, отпустят их монахи, если я уговорю его уйти?
По широкому лицу Шейкуны впервые скользнуло подобие улыбки.
— Почему не отпустят? Отпустят, — сказал он, рассматривая свои огромные руки, — Должны будут отпустить…
Он сжал кулаки и, легонько постукивая ими по столу, в упор взглянул на Стива.
— Хорошо, — кивнул Стив. — Как мы все это осуществим?
— Сейчас пойдем туда, — сказал Шейкуна, продолжая постукивать по столу. — Один монах проведет тебя к нему. Тебя одного и… без оружия. Но сначала надо уговорить женщину. Она никого не допускает к нему… Потом мы будем помогать…
— Сколько вас?
Шейкуна поднял руку:
— Сколько надо.
— А сколько я должен буду заплатить?
— Заплатят… Это не твоя забота.
— Ну ладно… Посмотрим потом… Если все удастся, я тоже кое‑что приплачу, не сомневайся.
— Это излишне, — вмешался Тео. — Все улажено… Идите переодевайтесь. Через десять минут мы должны выйти.
Они вышли с черного хода. Через полутемные вонючие дворы и какие‑то закоулки выбрались на плохо освещенную кривую уличку, такую узкую, что можно было коснуться противоположных стен, если расставить руки. Духота не стала меньше, но гибкая чешуя кольчуги холодила спину и грудь сквозь тонкую майку. Прохожих попадалось мало, и шли быстро. Шейкуна впереди, за ним Стив, сзади Тео. Одеты они были примерно одинаково и со стороны, вероятно, напоминали моряков, которые направляются искать ночных развлечений. Шейкуна уверенно шагал вперед. Стив вскоре совершенно потерял ориентировку в душном ночном лабиринте плохо освещенных кривых улиц и переулков, бесконечных лавчонок, баров, пивных со стриптизами, дешевых публичных домов, курилен и притонов. Несколько раз они миновали небольшие храмы — индуистские, буддийские, синтоистские и еще бог знает какие — с багровеющими внутри отсветами алтарей.
Стив снова, уже в который раз, подумал о том, что без помощи Сутроса и его многочисленной “семейки” вся эта авантюрная затея давно была бы обречена на провал. Несмотря на то, что он не раз бывал в Юго–Восточной Азии, даже работал здесь, он не представлял себе, да и сейчас почти не представляет, всей сложности традиции, обычаев, связей, людских взаимоотношений в этом огромном человеческом муравейнике нищеты, страданий, жажды наживы, пота, похоти и крови, где все решали деньги, хитрость и сила. Они шли без приключений уже около часу. Только однажды на более оживленной улице полураздетая молодая женщина, похожая на японку, выскочив из‑за желтой занавеси, заслоняющей вход в какое‑то увеселительное заведение, попыталась броситься Стиву на шею. Шейкуна резко оттолкнул ее, и она, вскрикнув от боли, мгновенно исчезла за желтой тканью.
Стив чувствовал, как ручейки пота снова струятся у него между лопаток и по груди. Кольчуга давно перестала холодить перегретое тело. А они все шли и шли…
— Далеко еще? — шепотом спросил он Шейкуну.
Послышалось лаконичное “нет”, и Шейкуна ускорил шаги.
Теперь они почти бежали по темной пыльной улице. Лавки и бары попадались все реже. Их сменили длинные глухие заборы. Город был огромен, и даже эта его припортовая часть раскинулась на много километров. Наконец, Шейкуна замедлил шаги. Они вышли на небольшую темную площадь. Единственный тусклый фонарь в дальнем углу едва освещал асфальтовые заплаты между стволами пальм, кроны которых только угадывались на фоне темного беззвездного неба. За пальмами громоздилось какое‑то обширное строение со ступенчатой крышей, напоминающее пагоду.
— Это здесь, — тихо сказал Шейкуна. — Подождите меня. — И он исчез, словно растворился во мраке.
Они молча ждали несколько минут. Поблизости никого не было видно, хотя вечер едва начался. Стив бросил взгляд на часы. Всею лишь половина восьмого.
— Что там такое? — спросил он, кивнув на темное строение по другую сторону площади.
— Буддийская святыня и монастырь. Очень старый монастырь. Говорят, существует с десятого века. Тогда еще не было города.
— Какая это часть Сингапура?
— Северо–запад. Отсюда тоже недалеко до моря.
— А где центр?
— Сити? Там. — Тео ткнул пальцем в темноту.
— Почему же не видно зарева огней?
— Далеко. Туман… Звезд тоже не видно.
Рядом из темноты бесшумно вынырнула сутулая фигура Шейкуны. Он внимательно огляделся по сторонам, прислушался. Стив затаил дыхание. Звон цикад, далекие гудки автомашин, где‑то в глубине квартала плакал ребенок…
— Пошли, — тихо сказал Шейкуна.
Массивная металлическая калитка бесшумно приотворилась при их приближении. В узкую щель протиснулись по одному, и сразу же за спиной негромко звякнули засовы. Во Дворе под густыми кронами деревьев царил полный мрак. Пахло воском, сандаловым дымом, еще чем‑то сладковатым и одновременно горьким.
Шейкуна заговорил… Язык был Стиву неизвестен. Тотчас Узкий луч карманного фонарика скользнул по лицу и груди Стива. Потом осветил Тео. Тот отрывисто сказал что‑то, и фонарик погас. Некоторое время Шейкуна переговаривался с кем‑то невидимым, и Стиву показалось, что они препираются, но Тео вдруг сказал по–английски;
— Идите за ним. Мы подождем вас тут.
Стив уже хотел спросить — за кем, но кто‑то вдруг взял его за руку и потянул за собой. Несколько десятков шагов прошли в полной темноте. Под подошвами скрипел гравий. Лицо задевали влажные листья. В темном парном воздухе приторно пахло какими‑то цветами.
— Осторожно, здесь ступени, — сказал по–английски провожатый.
Снова возник тонкий луч фонаря, осветил каменные ступени, круто уходящие вниз, и подол желтого одеяния проводника.
— Пригнитесь немного, когда станете спускаться, — продолжал проводник, — я пойду первым, вы за мной.
Он начал медленно спускаться, освещая ступени позади себя. Стив наклонился и последовал за ним, стараясь наступать на пятна света, отбрасываемые фонарем. Лестница оказалась винтовой, очень крутой и узкой. Стив осторожно поднял руку и нащупал каменный свод совсем близко над головой. Здесь, в этой тесной каменной спирали, сноп света от фонаря рассеивался, и Стив теперь смог различить фигуру провожатого. Это был невысокий плотный человек с круглой бритой головой в традиционной одежде буддийского монаха; длинный желтый балахон оставлял открытыми шею, правое плечо и руку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
