механик, и только тут Моро увидел нашу спутницу. Мне показалось, что его мятая фуражка приподнялась:
— А это кто?
Коза тихо проблеяла, как будто отвечая на вопрос Моро. Не скрывая ухмылок, мы переглянулись с Папашей Гийомом: «Странно. Неужели он никогда не видел коз?»
— Это коза, — просто ответил мой наставник, круглые простодушные глаза старого моряка смотрели на кэпа.
— Вы смеётесь надо мной! — брови Моро приподнимались и опускались как волны в штормовую качку.
«Зря он не курит трубку как бывалый капитан. Тогда из него легче бы выходил пар», — улыбнулся я. Моро заметил мою улыбку.
— Крысы трюмные! Он ещё улыбается! Сопляк! Вернуть козу, откуда вы её взяли, — капитан махнул рукой в сторону города и развернулся, собираясь вернуться на палубу.
— Где мы будем искать её дом? — я растерянно взглянул на Папашу Гийома.
— Ну, где-нибудь в округе, — пробурчал старший механик и, дёрнув за рога козу, медленно зашагал в город, я и коза последовали за ним.
Мы долго (и я бы сказал бессмысленно) бродили по узким улочкам Ла-Валетты, останавливая редких прохожих с вопросом о старушке с козочкой. Люди смотрели на нас непонимающими взглядами (только что закончилась первая бомбёжка Мальты), а тут какие-то моряки с козой, потом отрицательно крутили головами: никто не знал, где жила погибшая. Так прошла пара часов нашего блужданию по содрогнувшемуся от удара острову.
Постепенно на улицах становилось всё больше и больше горожан: некоторые, опасливо выглядывая, выходили из домов, собираясь на работу, другие возвращались из подземных убежищ. Но всё равно никто не смог нам помочь в поисках жилища питомицы старушки.
Так нам пришлось вернуться на «Бретань», но вместе с козой. На борту постепенно собиралась команда. Наше появление вызвало взрыв смеха — у трапа нас приветствовали весёлые физиономии моряков.
— Красная шапочка и серенький козлик, — широкая улыбка бретонца Жиля, стоявшего на причале, обнажила его жёлтые зубы, а его шутка про бордовый берет Папаши Гийома стала причиной нового приступа громкого гогота моряков.
Показался капитан. Увидев нас, он сдвинул фуражку на макушку.
— Вы глухие? Верните это животное назад! — раздался его возглас.
— Мы не знаем, где она живёт, — растерянно прозвучал мой ответ.
— Тогда гоните её. Пусть бродит в другом месте. Может быть, кто-нибудь подберёт это глупую скотину.
— Капитан, по-моему, механики нашли похожего на себя друга, — бретонец рассмеялся и направился к трапу.
Возможно, слова Жиля обидели не столько нас, сколько козу. Она быстро разбежалась, подпрыгнула до его задницы, и бретонца постигла та же участь, что и два раза меня — моряк получил болезненный удар небольшими рожками козы. Раздался громкий вопль, потом Жиль по инерции сделал пару шагов вперёд и к радости всех присутствующих полетел, схватившись за зад, в тёмную воду гавани.
К общему смеху по поводу барахтающегося в море Жиля присоединился даже Моро. Но он рано радовался: его приключения с козой только начались. Животное продолжило своё наступление против британского флота: козочка понеслась по трапу на само судно. Наш рыжий капитан еле успел увернуться от рожек «свирепого зверя», пронёсшегося по настилу трапа. Так коза попала на корабль. Остолбеневшая команда и не менее изумлённый капитан несколько секунд взирали, как коза галопом промчалась по палубе и повернула за угол корабельной надстройки, исчезнув из вида. Наконец, до всех дошёл смысл произошедшего, и весь экипаж с гиканьем понёсся в погоню за нарушителем порядка. Папаша Гийом и я не были исключением и последовали за ними.
— Стойте! — крикнул Моро, и наша толпа на мгновение замерла. — Сначала вытащите этот акулий корм из воды, — он показал на барахтающегося в море Жиля.
Из-за этой козы мы, действительно, забыли о нашем товарище. Матросы бросили ему спасательный круг на канате. Бретонец, плескаясь и одновременно чертыхаясь, влез в круг. И вскоре матросы начали тянуть его на палубу, громко хохоча при виде картины балансирующего в воздухе Жиля.
— Ему бы в цирке выступать, — Папаша Гийом держался за бока от смеха.
К тому же раскачивающийся из стороны в сторону круг пару раз хорошенько ударился о борт судна, что судя по воплям Жиля, причиняло ему если не физические, то нестерпимые моральные страдания. И вот, когда мы уже почти вытянули его на судно, Жиль потерял равновесие и рухнул вниз, а матросы на палубу. Что стало причиной нашего падения — резкое изменение веса груза или смех — нам было уже всё равно: мы надрывали животы. Это было выше всяких сил.
Первым пришёл в себя капитан Моро. Успокоившись, сделал серьёзное лицо.
— Чёрт знает, что! Не судно, а цирк — акробаты, дрессированные животные! — выругался он. — Быстро вытащить его!
Через пять минут мы всё-таки взяли себя в руки и вытащили из воды нашего Жиля. На палубе сидел мокрый и злой бретонец.
— Убью эту скотину, — скрипел зубами моряк. В этом виде он напоминал мне худого мокрого кота.
Однако для капитана недовольный моряк уже не представлял интереса. Кэп напомнил нам о другом.
— Черепахи, вы забыли о козе? Давайте, ловите её! — и мы дружно побежали в сторону, куда скрылось животное. Но были остановлены очередным окриком Моро:
— Она может выбежать с другой стороны. Обходите её с двух сторон, — капитан замахал руками, указывая направления захвата «противника», матросы разделились на две группы и начали окружать надстройку. Пройдя по своему краю, мы никого не обнаружили. Обойдя вокруг всю надстройку, столкнулись с другой кучкой моряков, сгрудившихся около открытого люка в машинное отделение.
— Что там ещё происходит? — Папаша Гийом растолкал моряков и старпома.
— Она там. Попалась, — кивнул Леруа на люк.
Мы заглянули внутрь: на дне лежала на боку наша коза и слабо блеяла. Стуча каблуками по железным ступеням, я спустился вниз. Коза встретила меня грустным взглядом больших чёрных глаз.
— Ну, что с тобой приключилось? — погладил её по голове, она проблеяла.
Приподняв её, попытался поставить животное на ноги. Но коза не удержалась — правая нога подломилась, и она упала. «Наверное, ногу сломала при падении», — сделал я предположение. Подняв голову, позвал:
— Жак, спускайся сюда. Посмотри, что с ней.
Над моей
