– Тихо! Вернон, следи.
Знакомец Катрины присел рядом с нею и прижал ее к дивану: сильно, но не болезненно.
– Лежи и не шевелись.
– Отдай мне ребенка…
– Мы поговорим об этом позже.
– Отдай мне ребенка…
– Молчи, Катрина. Не раздражай этих людей. Твой муж сунулся туда, куда ему соваться не следовало, и сейчас он вполне может потянуть тебя за собой. Я попытаюсь тебя спасти.
– Отпусти меня!
– Не шевелись и молчи, – он навалился на нее и стал целовать. Катрина пыталась кричать, но у нее получался лишь сдавленный писк.
На этот звук обернулся один из напавших и досадливо поморщился.
– Брось, не время заниматься ерундой.
– Ничего я ей не буду делать. Пока.
– А может, все-таки поделать с ней кое-что? – спросил чужак, правда, почти не грубо: он торопился. На женщину он смотрел совершенно равнодушно. – Может, трахать, пока не скажет?
– Что не скажет? – всполошился Вернон.
– Эй, как тебя… Где твой муж хранил оригиналы документов?
Катрина посмотрела на него с недоумением. Проницательный взгляд налетчика впился в ее лицо, и, оглядев ее очень пристально, он обернулся к своему товарищу, обшаривавшему ящики стола.
– Видимо, действительно не знает. Наверное, муж ей ничего не говорил.
– Ничего странного, – пыхтя, ответил второй. Он как раз наклонился в три погибели и вышвыривал из шкафа все, что там было. – Мужик, видимо, держал от жены в тайне все свои дела. Обычная вещь.
– Но она же должна догадываться, где он может хранить бумаги. Живет она с ним давно, его повадки знает. Слушай меня, шлюха. Пока не достанешь и не вернешь нам оригиналы документов, не получишь обратно своего детеныша.
– Откуда ей знать, – возразил Вернон, накидывая на Катрину платье. – Он же клановый. Бумаги наверняка уже в руках патриарха.
– Мэрлота?
– А то.
– А если взять ее в заложницы?
– Толку никакого. За нее он, разумеется, ничего не отдаст. Ведь Катрина – не его потомица. Ему на нее наплевать.
– Но на своего-то потомка не наплевать, наверное? Она ж вынашивает Мортимера.
– А может, не Мортимера. Да и потом, разве это потомок? Даже еще не плод.
Чужаки замолчали, переглядываясь.
– Что же делать? – хмуро спросил один из двоих, не известных Катрине мужчин. – Копать метрополию?
– Наверняка бумаги именно там.
– Естественно. Эй, ты, в метрополии клана Мортимер есть лаборатории?
– Что ты ее спрашиваешь? И так понятно, что есть.
– Но где они – вот вопрос.
– Откуда это знать бабе? – запротестовал Вернон. – Тайные лаборатории, конечно же, расположены в ухоронках, а об их месторасположении девица из чужого семейства знать не может.
– Ладно, – один из двоих чужаков мотнул головой и, еще раз взглянув на кучку пепла на полу, повернулся к двери. – С этим был еще второй. Он тоже может что-нибудь знать. Надо и его встряхнуть. Идем. Может, он сумеет притащить нам документы. Потому что так вот просто лезть в клановую метрополию… Сам понимаешь.
– Ага, – второй налетчик обернулся и взглянул на Вернона. – Заканчивай с ней быстрее, – и тоже вышел.
Катрина огромными глазами смотрела на своего былого знакомца.
Их знакомство не было добрым. Вернон появился в жизни Катрины, когда она, закончив школу и курсы компьютерной грамотности, нашла работу и, возжелав самостоятельности, сняла комнатушку в огромной коммунальной квартире. Тогда Вернон буквально свалился на нее и стал ухаживать за нею так настойчиво, так требовательно, что уже одно это могло серьезно обеспокоить разумную девушку. Этот молодой человек, отличающийся подлинно бандитской красотой и такой же несдержанностью, просто в какой-то момент решил, что эта девушка должна принадлежать ему. Мнение девушки его, казалось, нисколько не интересовало.
Он преследовал ее так настойчиво, что жизнь скоро стала казаться Катрине тесной клеткой. Как загнанная лань, она пыталась куда-нибудь спрятаться от него, но Вернон постоянно был рядом. Он просил, требовал, потом стал угрожать, и никаких отказов не желал слушать. Стоило какому-нибудь молодому человеку оказать девушке внимание, как следовало жестокое избиение и предупреждение, что упрямого может ждать нечто более серьезное.
Закончилось все печально. Решив, что иначе не заставить непокорную красавицу понять, насколько ей повезло, Вернон выследил ее после работы, затолкал в машину и, насильно привезя в свой дом, изнасиловал. Пожалуй, и тогда запуганная Катрина не стала бы обращаться к помощи закона, но оказалось, что полиция давно уже выслеживала ее неуемного «жениха». Арестовали его в тот момент, когда он, достаточно покуражившись над пленницей, решил-таки отпустить ее.
На крыльце пошатывающаяся Катрина столкнулась с группой захвата. Ее привезли в штаб-квартиру отряда спецназначения и там подсунули заявление, которое оставалось только подписать. Девушка подписала – в ту минуту ей было все равно. Страдалицу совершенно не интересовало, в чем обвиняют ее «ухажера», она мечтала только об одном – чтобы ее наконец оставили в покое и дали, свернувшись где-нибудь клубочком, забыться. Полиция вскоре так и сделала – Катрину отвезли в кризисный центр для женщин, где девушка прожила почти месяц.
Родителям она тогда ничего не рассказала, а они ни о чем не узнали. Вернон был обвинен в целой серии преступлений, на фоне которых изнасилование выглядело бедновато. Как ни странно, преступника приговорили не к Звездным каторгам, а всего лишь к длительному заключению и самым обычным исправительным работам. Катрину, впрочем, это нисколько не занимало. Она была счастлива, что назойливый ухажер наконец-то испарился с ее горизонта.
И вот теперь он снова перед ней. Молодая женщина не могла ни о чем думать, ничего не хотела понимать. Ступор, который сковал ее тело и сознание, был милосердным даром природной особенности каждого человеческого организма: большая боль ведь не сразу вступает в свои права. От нее защищается и тело – обмороком, и душа – непониманием.
– Я знаю, что это не ты меня предала тогда, – сказал Вернон. – Но даже если бы и ты заявила в полицию, я бы простил тебя. Я, пожалуй, был тогда грубоват, перегнул палку. Но я слишком люблю тебя, чтоб так просто от тебя отказаться.
– Ты меня убьешь? – устало, едва шевеля губами, спросила Катрина.
– Нет, конечно. Ведь я тебя люблю.
– Это ты называешь любовью?
– В любви хороши любые средства. Катрина, ты все равно будешь моей женой. И тогда ты поймешь, что лучшего супруга тебе не найти.
– Это после того, как ты убил моего мужа?
– Он втравил тебя в беду. Этого уже достаточно для того, чтоб считать его плохим мужем. Довольно, Катрина. Ты сама не понимаешь своего блага. Раз так, придется тебя убеждать. Понимаю, пока ты испугана и растеряна. Это пройдет. Я еще загляну к тебе чуть позже, когда ты немного придешь в себя и сможешь отдавать отчет в своих действиях. И учти одну деталь – ребенка я верну тебе только в том случае, если ты выйдешь за меня замуж. Впрочем, может быть, теперь тебе этот ребенок не очень и нужен?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
