страхе разбегаются люди.
…К полуночи Годрик все сидел в своем кабинете и раздраженно стучал ладонями по столу. Он был уверен, что Мия дурит его, но просто пойти спать он все же не мог — не ушла же она насовсем, бросив затею поквитаться с ним. Так он сидел без дела несколько часов, пока вдруг не услышал, что в городе что-то началось: раздались крики и вопли, затрезвонили колокола, послышался шум бегущей толпы. Через минуту к нему вбежал один из старших.
— Дядя Годрик! В городе великан! — пролепетал он, глядя на Годрика круглыми от ужаса глазами.
Годрик на это лишь фыркнул и махнул рукой, приказывая тому уходить. Он плохо понимал, что творится, и в голову ему лезла полная чушь, вроде того, что Мия подкупила весь город и заставила жителей играть в своей пьесе, и все ради него — чтобы обмануть Годрика. «Абсурд? — спрашивал он себя. — Да, абсурд. Но я скорее поверю в дракона, о котором рассказывала пьянь в борделе, чем в великана, о котором рассказывала эта мелкая сука. Нет, она что-то задумала… Она коварная, скользкая — это я научил ее быть такой! Но она все равно не сможет провести меня. Ей не удастся меня обмануть».
Через несколько минут старший снова заглянул к нему в кабинет.
— Все бегут, дядя Годрик! Даже охрана ушла! Великан идет прямо сюда, к дому! Уходим, дядя Годрик!
Годрик рассмеялся.
— Убирайся отсюда, чертов предатель, — выплюнул он, прекратив смеяться. — Чтобы я тебя никогда больше здесь не видел, ублюдок. Убирайся!
Старший ушел, а Годрик остался сидеть в кабинете.
Через некоторое время весь воровской дом, где остался один лишь Годрик, затрясся. Тряска была столь страшной, что Годрик, взглянув вверх, стал опасаться, как бы потолок не свалился ему на голову. Вдруг дверь кабинета распахнулась без стука. На пороге стояла Мия. Увидев бледного Годрика, она подумала, что он сошел с ума: его голова дергалась, рот судорожно хватал воздух, глаза безумно метались из одного угла кабинета в другой.
— Ну что, дядюшка Годрик, — произнесла она торжественным тоном. — Идем, я покажу тебе великана.
Годрик безропотно поднялся и пошел за Мией. Они вышли из дома. Только Годрик ступил за порог, его тут же подхватила неведомая сила и подняла высоко вверх. Не желая видеть того, что его держит, Годрик зажмурился. Он пронзительно завопил, а вылетавшие из его рта слюни остались на губах и подбородке белой пеной.
— Теперь веришь?! — кричала ему Мия снизу. — Вот он, великан! Посмотри на него, Годрик! Посмотри!
Годрик по-прежнему держал глаза закрытыми. Мию это разозлило. Она хотела сказать что-нибудь еще — она даже готовила своего рода речь, которую планировала произнести перед последними мгновениями старика, но вдруг поняла, что говорить ей нечего.
— Давай его сюда! — скомандовала Мия великану.
Великан смотрел на Годрика и не понимал: «Вот этот старый человек причинил Мии столько зла?» Он еще не до конца осознавал, что Мия собирается делать, но видел, как в ее руках блеснуло лезвие ножа, и чувствовал, что отдать ей Годрика будет неправильно, но в то же время слишком доверял ей, чтобы отказать. Он долго стоял, сомневаясь, и Мия вновь закричала:
— Либо раздави его сам, либо отдай его мне!
Все же поддавшись ее воле, великан аккуратно положил трясущегося Годрика на землю. Тот сразу же повернулся набок и обхватил голову руками. Мия подошла к бывшему наставнику, опустилась рядом с ним на колени. Теперь медлила уже она. Ее брови поползли вверх, изо рта вылетел короткий смешок, после чего она рассмеялась во весь голос. Смех продолжался неестественно долго — Мия просто не знала, когда прекратить. А когда она все же закончила смеяться, на ее губах не осталось и следа от улыбки. Ее лицо накрыла черная тень. Как только стало понятно, что грядет, великан сразу пожалел о своем решении. Ему захотелось схватить Мию и унести подальше от Годрика, а о нем самом навсегда забыть. Однако он не пошевелился, лишь зажмурился. Развернув безропотного Годрика к себе, Мия вонзила нож ему в горло.
Годрик уже перестал хрипеть и обмяк, а Мия все сидела перед ним на коленях и смотрела куда-то вниз. Было сложно понять, выражает ли ее лицо печаль или так кажется из-за накрывшей его тени. Не желая больше оставаться в городе, великан без спросу поднял наставницу и направился в сторону леса. Она не протестовала.
Улица, по которой они шли, была совершенно безлюдной, но по доносившимся издалека крикам было ясно, что город покинули далеко не все. Внезапно Мия заметила здание городского банка и вспомнила, что в него устраивался работать ее старый знакомый — старший ее группы Салли. Мию вновь переполнила злоба.
— Уничтожь это здание, Малыш, — сказала она.
— Вдруг там люди? — забеспокоился великан.
— Там никого нет. Внутри пусто. Давай, сделай это. Пожалуйста. Ради меня, Малыш.
Она так отчаянно просила, что великану пришлось согласиться. Через минуту городской банк перестал существовать. И Мии больше удовольствия доставил не тот факт, что великан нес в своих ладонях золотые запасы банка, а тот, что Салли больше негде было работать. Прежде чем покинуть место, которое Мия с самого детства не желала считать родным домом, она уговорила великана разрушить еще несколько зданий.
Достаточно далеко удалившись от Верхних Холмов, великан, держа карету с Мией, пришел на большое поле. Стояла ночь, и через густой туман где-то вверху прорывались очертания полной луны. Усевшись, великан положил карету на колени и тяжело вздохнул.
— Мия, — позвал он. Мия высунулась из окна кареты и положила руки на края оконной рамы. — Что мы наделали?
— Мы покончили с одним никчемным стариком и разрушили несколько зданий одного никчемного города. Вот, что мы наделали.
— Зачем?
— Тебе будет сложно поверить, — произнесла Мия, и великан не узнал ее голос — он был тихим, печальным, и в нем чувствовалась боль, — но мы сегодня спасали мою жизнь.
— А не было какого-нибудь другого способа ее спасти?
Мия хмыкнула — другого способа она действительно не представляла.
— Нет, Малыш. Не было. Я же говорила: либо одна жизнь, либо другая. А ты отлично справился, — добавила она. — Уверена, после сегодняшнего дня ты станешь еще меньше. Еще ближе к людям.
Великан поглядел на свои ладони, будто ожидая, что они вот-вот станут уменьшаться, и снова вздохнул.
— Ты знаешь людей лучше меня, Мия. Скажи, они часто чувствуют себя так плохо, как я сейчас?
— Каждый день, — ответила Мия.
Глава восьмая: Барон
Постепенно слухи об
