это сходит медленно на нет и всем опять пофиг.
Так что вполне возможно сейчас город готовится, люди волнуются на фоне оживившихся дикарей, а потом все успокоятся, поймут, что дикари сюда не сунутся, и вновь и властям, и горожанам станет пофиг.
А может быть и так, что они готовятся не просто так.
— Ты после продажи в городе останешься? — спросил я толстяка.
— Да, всегда хотел сюда переехать. Это наиболее крупный и защищённый город в округе.
— Вообще в округе?
— Ага, и самый крупный! — выделил он. — И раз уже мне так повезло с приобретением, то сама Вечность подаёт знак, что пора бы что-то менять.
— Похудеть?
— Не-не, это уже слишком сильные изменения, — покачал Умхи головой. — Надо начать с малого и пока что просто переехать.
— Ладно… я пойду, осмотрюсь в городе, пока ты тут всё продашь, хорошо?
— Да, только не факт, что я всё успею за сегодня, слышите? И встретимся у ворот вечером, хорошо?!
— Да, — махнул я рукой, уже направившись к воротам.
Я бросил взгляд на людей, которых мы привезли сюда: те, не имея вообще ничего, грузили детей на телеги, чтобы отправиться дальше. Я даже не представлял, куда они пойдут, но теперь у меня и не было причин беспокоиться об этом. Их проблемы — не мои. К тому же после случившегося осадок ещё долго будет преследовать меня.
Ворота был распахнуты, однако в город пропускали далеко не всех.
— Нельзя, — перегородил мне дорогу стражник, хмуро и надменно взглянув на меня, но через секунду другую он стал будто мягче, а его голос стал таким, будто он оправдывался. — Просто город уже переполнен беженцами.
— И?
— Мы не можем впускать больше людей.
— А если я всё равно пройду?
— Эм… я… — тот даже и не знал, что сказать, пока не вмешался другой, видимо старший по страже.
— Проходите. Только не нарушайте правила, пожалуйста. Ни убийств, ни грабежей, ни насилия. У нас цивилизованный город.
— Хорошо.
Цивилизованный… такие сложные слова знают.
— Идём, Зу-Зу, посмотрим, что тут у нас.
Я окинул взглядом стражу и, кажется, только сейчас почувствовал, какую вседозволенность имею на руках. Осознал, что на их нет я всегда могу сказать да, на их запрет сделать то, как считаю нужным, а любого, кто встанет на моём пути, просто смести ладонью, как ненужную фигуру с шахматной доски.
Случившееся буквально минут десять назад не то что открыло мне глаза, а скорее показало, насколько люди готовы упасть, чтобы выбраться за счёт тебя. И что действительно даёт сила.
Свободу. Полную свободу от любых уродов, которые будут пытаться прокатиться на тебе или использовать в своих целях, и правил, которые тебя сдерживают.
Как далеко может скатиться человек, если его не будет сдерживать закон? У меня была возможность проверить это на себе и…
Я не собирался этим заниматься. Хотя и не мог отрицать, что такой огонёк в душе всё же да загорелся. Загорелся и продолжал тлеть, явно в будущем ещё иногда напоминая о себе, что всё можно решить просто силой.
Это был первый город в моём довольно долгом путешествии, который я бы мог назвать отдалённо смахивающим на европейский средневековым.
Отделённый стеной метров семь толщиной и тридцать высотой, за ним скрывался самый настоящий муравейник. Из-за отсутствия древесины здесь повсеместно пользовались камнем. Каменные кирпичи, каменная черепица, каменные потолки и пол из прямоугольных блоков. Всё было сделано исключительно из камня и мало отличалось друг от друга, да и не выделялось красотой.
Серьёзно, когда я вошёл в него, то будто оказался в средневековом городе. Здесь даже ходили люди не в гэта, этих деревянных тапочках, а в обычных кожаных сапогах. И одеты были явно потеплее: штаны, кофты и юбки. Если бы не разрез глаз, принял бы город за европейский.
А вот я палился, и очень сильно. Из-за ханьфу, из-за своих гэта, из-за лица. Но люди были так заняты, что бросали лишь мимолётный взгляд, после чего убегали по своим делам.
Улицы здесь тоже были из камня, но не мощёные — сама земля была камнем без единого намёка глины или грязи. Город буквально стоял на скальных породах, и у меня возник вопрос, как у них обстоят дела со сельских хозяйством, если тут почвы несколько сантиметров, а потом камень.
Я гулял, осматривался, прислушивался к людям, пока не вышел на рынок, где уже и можно было как следует закупиться. Удивительно, но платили здесь не кристаллами, как в лесу, а золотом.
Золотыми монетами.
Мое удивление в том, что в таких местах обычно торгуют чем-то... более практичным что ли. Такие дикие места, а тут монеты. Предположу, что это благодаря империям, которые тоже расположились где-то на этих просторах.
Я свернул в первый же магазин со всякими зельями и ингредиентами, который выглядел более-менее достойно, чтобы прицениться, оставив Зу-Зу у крыльца.
Внутри магазин выглядел как темница какого-нибудь старого замка. Выложенные камнем голые стены, масляные лампы, от которых было тяжело дышать, и множество шкафов, на которых покоились всевозможные пилюли.
Меня всегда удивляло, что они вот так спокойно хранят их. Никогда не думали, что кто-нибудь заскочит, схватит что-нибудь и убежит? Хотя, наверное, не далеко он убежит, наверняка у них тут всё схвачено.
Интересно, а как схвачено у них против моего уровня?
Я взял одну из шкатулок и распахнул, заглядывая внутрь.
— Эй, прошу прощения, но трогать… н-ель… п-простите…
Мужчина, до этого подошедший твёрдой походкой, попытался испариться, лишь бы не попадаться мне на глаза, едва я взглянул на него и выпустил силу. Он медленно сделал пару неуверенных шагов назад, после чего прижался к противоположной стене, словно хотел стать её частью. На его лице застыл такой испуг, словно он заглянул в глаза самой смерти и теперь думал, как бы поскорее с ней разойтись.
— Юнксу, заканчивай, — услышал я недовольный голос рядом с собой. Люнь висела сбоку от меня, скрестив на груде руки, словно недовольный воспитатель. — Не стоит подобным увлекаться, а то и привыкнуть можно, ты слышишь?
Да слышу я, просто интересно было посмотреть…
Я вздохну л и поставил шкатулку на полку обратно, убрав свою ауру.
— Я ищу ингредиенты.
— М-м-мы п-продаём нек-к-оторые, но если вы ищете оп-п-пределённые, то л-лучше заглян-нуть в Г-горный куст. Он д-д-дальше по ул-лице…
— Спасибо.
Мне кажется, мужчина был впервые рад тому, что клиент так быстро ушёл от него.
— Мне не нравится твоё поведение, — сообщила Люнь, когда мы вышли. И уже мягче спросила. — Тебя… что-то тревожит?
— Нет.
— Ты из-за того старика, да? Люди…
— Просто старик мне напомнил, кто я.
— И кто же?
— Последователь Вечных на
