рога звук раздался,
обетов час пришел,
Все стихло — вепря Фрея
поставили на стол,
55 С венками вкруг лопаток,
он яблоко держал,
Колена он на блюде
серебряном склонял.
И конунг Ринг поднялся,
сверкая сединой,
Чела коснувшись вепря,
обет промолвил свой:
«Клянусь, что овладею я
Фритьофом самим;
60 Мне светлый Фрей поможет
и Тор могучий с ним!»
Тогда с усмешкой дерзкой
пришелец гордо встал,
И гнев в лице героя,
как молния, сверкал.
Стальным мечом с размаху
он по столу хватил,
И каждый гость с дубовой
скамьи своей вскочил.
65 «Так выслушай же, конунг,
теперь и мой обет:
Мне родич Фритьоф,
знаю его я с детских лет.
Клянусь его хранить я —
весь мир зову на бой, —
Пусть норна мне поможет,
с ней меч надежный мой!»
Король со смехом молвил:
«Хоть дерзок твой язык,
70 Но речь вольна в чертогах
у Северных владык.
Пришельцу, королева,
полнее рог налей.
Надеюсь, прогостит он
у нас до вешних дней».
И тотчас королева
глубокий рог берет,
Со лба у зубра сломан
был рог бесценный тот,
75 Отделан серебром он
и золотом обвит,
Картинами былого
и рунами покрыт.
Потупив очи, гостю
подносит рог она,
Дрожит рука, и капли
бегут по ней вина.
И, темные, на белой
руке горят они —
80 На лилиях так блещут
закатные огни.
И рог у благородной
принять пришелец рад;
Из нынешних и двое
его не осушат;
Но, теша королеву,
не напрягая сил,
Его единым духом
могучий осушил.
85 И скальд под звуки арфы
стал песни петь свои
О Хагбарте и Сигне,
о Северной любви;
Глубок и нежен голос
седого был певца,
И под броней смягчались
суровые сердца.
О Валхалле запел он,
награде для бойцов,
90 О подвигах бесстрашных
прославленных отцов.
И все за меч хватались,
и взор сверкал огнем,
Кругом гулял усердней
глубокий рог с вином.
И крепко пили в зале,
и Зимний пир шумел,
И скоро хмель великий
бойцами овладел.
95 Затем легли беспечно
все гости на покой,
И с Ингеборг прекрасной
уснул король седой.
ПЕСНЬ 18
ПОЕЗДКА ПО ЛЬДУ
На пиршество конунг с супругой спешит,
На море зеркальный лед блестит.
Сказал чужеземец: «Непрочен лед,
Король, берегись холодных вод».
5 «Не мне, — молвил Ринг, — тонуть подо льдом,
Тот, кто боится, пусть едет кругом».
С угрозою мрачной гость взглянул,
К ноге он быстро конек пристегнул.
Вот конь рванулся, могуч и рад,
10 И брызги огня из ноздрей летят.
Король воскликнул: «Мой конь, вперед,
Не Слейпнера ль кровь в тебе течет!»
И вот — словно буря идет по морям.
Старик не внемлет супруги мольбам.
15 Но мчится и гость быстрей и быстрей,
Легко он скользит вокруг саней.
И чертит руны конька острие,
Ингеборг едет чрез имя свое.
Спешат они гладкой дорогой вперед,
20 Внизу же коварно их Ран стережет.
Она пробивает покров изо льда,
И плещет вокруг саней вода.
Ланиты Ингборг снега белей,
Но мчится, как вихрь, чужеземец к ней.
25 Он в лед вонзает конек стальной,
Хватает коня за гриву рукой.
И взмахом легким — одним скачком —
На лед поднимает сани с конем.
«Я хватке мощной хвалу воздам,
30 Не сделал бы лучше и Фритьоф сам».
Тогда повернули к усадьбе своей,
Там жил чужеземец до вешних дней.
ПЕСНЬ 19
ИСКУШЕНИЕ ФРИТЬОФА
Солнце светит, в роще зелень, в небе вешнем птичий гам,
И поток свободный с песнью к морю мчится по камням.
Рдея, как ланиты Фреи, почка розы расцвела,
В сердце вновь проснулась радость и надежда ожила.
5 Старый конунг с королевой на охоту едет в бор,
И толпится, собираясь, в пестром блеске пышный двор.
Кони землю бьют копытом, лук звенит, колчан гремит,
В колпачке узорном сокол хищно рвется и кричит.
На коне молочно-белом — бедный Фритьоф, не гляди! —
10 Как звезда на вешнем небе, королева впереди.
То ли Фрея, то ли Рота, но прекрасней их двоих,
На кудрях убор пурпурный в перьях темно-голубых.
Не любуйся златокудрой, не гляди в лазурь очей!
Берегись, нет гибче стана, где найдется грудь пышней!
15 Роз и лилий на ланитах не любуйся ты игрой
И не слушай милый голос, что поет, как ветр весной.
В сборе все. Вперед! Охота вольный бег средь гор стремит,
Рог трубит, и взвился сокол, к залам Одина летит.
В страхе жители лесные ищут логово свое,
20 Но Валькирия несется по следам, подняв копье.
Старый конунг не догонит быстро скачущих ловцов
Только Фритьоф едет рядом и безмолвен, и суров.
Думой мрачной и унылой
