— Как вы думаете, эта горластая женщина случайно не потомок знаменитого Магеллана? — спросил Кобден. — У нее подходящая фамилия — Магальянис. Может, он был ее пра… прадедушкой?
— Не думаю, — ответил Дронго, занятый своими мыслями, — у Магеллана родилось двое детей в Испании, но они умерли, пока он совершал свое кругосветное плавание. У него не осталось прямых потомков. — Уже заканчивая фразу, он сообразил, что не следовало этого говорить. Вообще нужно было немного попридержать демонстрацию собственной эрудиции. Кобден удивленно посмотрел на него.
— Для обычного врача из маленькой азиатской страны вы очень много знаете, — задумчиво сказал бывший цэрэушник. — Откуда вам известно про семью Магеллана?
— Я читал Цвейга, — попытался выкрутиться Дронго, — это мой любимый писатель. Кроме того, я не из азиатской, а из небольшой европейской страны. А это большая разница.
— Это вы рассказывайте в Совете Европы, — улыбнулся Кобден. — Все в мире точно знают, что три закавказские республики географически находятся в Азии. Как, кстати и большая часть России. Но стратегически и практически очень выгодно иметь свое влияние на Кавказе и принимать Россию за часть Европы, не отталкивая ее от остальных стран региона. Поэтому политики играют в глупые «жмурки», делая вид, что не знают географии, и включают Россию, Азербайджан, Армению и Грузию в число европейских стран. Не нужно лукавить, я хорошо знаю и географию, и историю этого вопроса. А вы ловко попытались сбить меня с темы. И это вам удалось. Может, вы министр здравоохранения у себя в стране? Или советник президента? Или его личный врач?
— Нет, — улыбнулся Дронго, — скорее обычный эксперт.
— Ну-ну, буду считать, что мне повезло. Познакомился с «обычным экспертом» из небольшой азиатской… пардон, небольшой европейской страны, который демонстрирует феноменальные знания истории, географии, политики и… человеческих пороков. Дронго в ответ только улыбнулся. Автобус снова мягко притормозил.
— Вы не пойдете вместе со всеми? — еще раз спросил Дронго.
— Не хочу,— отмахнулся Кобден. — Я лучше выйду и прогуляюсь вокруг стадиона. Будет гораздо приятнее. Чего я там не видел? Музея их достижений? Или хорошо постриженного газона? Я видел лучшие футбольные стадионы в Бразилии, Японии, Англии, Франции, Испании, Аргентине. Не пойду. Не хочу вспоминать прошлое.
Кобден кряхтя поднялся и вышел из автобуса.
— Вы идите, — сказал он Дронго, — а я, пожалуй, проведу «тренировочный матч» — приглашу наших дам на чашечку кофе. Вы не будете возражать? Я думаю, им не слишком интересно смотреть на пустой стадион.
Кобден так и сделал. Он пригласил обеих молодых женщин в кафе, находившееся напротив. Эстелла и Зулмира, переглянувшись, весело закивали головами в знак согласия. Втроем они перешли улицу и направились в кафе. Дронго, пообещав, что, возможно, позже присоединится к ним, проводил их долгим взглядом.
В салоне автобуса не осталось никого. Еще двое делегатов перешли улицу, тоже решив выпить кофе. Остальные пошли за своим гидом к стадиону. Дронго догнал основную группу и шел одним из последних. Он видел спину Чжан Цзиня, который ни разу не обернулся, словно чувствовал чужой взгляд на своем затылке. Впереди виднелась светлая голова Асплунда. Тот самый загадочный азиат, так похожий на «Сервала», шел почти во главе группы вместе с гидом.
Когда группа встала и все сгрудились вокруг Луизы, которая переводила слова одного из экскурсоводов, «Пьеро» отошел на пару шагов от остальных. Дронго также сделал шаг назад и в сторону, чтобы оказаться рядом со своим напарником. «Пьеро», глядя перед собой, очень тихо сказал Дронго:
— Ваш список проверяют. Пока ничего нет.
— Кто это? — спросил Дронго, кивая в сторону загадочного азиата.
- Тху Бон, — пояснил «Пьеро», — делегат от Кампучии. Вы его отмечали.
— Что-нибудь узнали?
— Из Вьетнама прилетела Фан Тхи Суан. Она заместитель министра здравоохранения Вьетнама. Но с Тху Боном они не были раньше знакомы, Дронго нахмурился.
— Остальные?
— С китайцем все ясно. Это действительно Чжан Цзинь. Его досье есть в Москве. Кореец впереди. Этот прилетел из Северной Кореи, а там ничего нельзя проверить. Его тоже никто раньше не видел.
— Меня интересует еще датчанин. Асплунд. Он пытался договориться с Кобденом, устроил скандал. И был в моем списке.
— Да. На него тоже ничего нет.
Дронго повернул голову и посмотрел на своего напарника.
— У меня такое ощущение, что вы все разучились работать. Как это ничего нет? Ни на корейца, ни на датчанина, ни на этого вьетнамца из Кампучии? Любой из троих может оказаться тем человеком, которого ищут по всему миру. И не только мы, а еще и Интерпол. Почему вы не проверили их в первую очередь?
К ним обернулся Чжан Цзинь, и Дронго улыбнулся китайцу. Китаец в ответ сумел выстрадать улыбку и отвернулся.
— Не нужно так громко, — попросил «Пьеро», — я передал ваш список. Но если бы все было так просто… Трудно проверить человека, если он прилетел из Северной Кореи, где любое передвижение нашего дипломата становится известно властям. И почти невозможно проверить что-либо в Кампучии или на Фарерских островах. У нас не такой уж большой штат специалистов.
Дронго сердито сжал зубы.
— Не нужно было разрушать собственную страну и свою организацию, — зло процедил он и отошел.
Группа направилась к главному входу на стадион. Некоторые делегаты отставали, громко обмениваясь впечатлениями. Делегат из Колумбии высказал пожелание встретиться с кем-нибудь из руководства футбольного клуба «Бенфика». Итальянец Россетти попросил разрешения выйти на поле, чтобы осмотреть газон. Растерявшаяся Луизa Магальянис не знала, на чьи вопросы ей отвечать.
Дронго прошел дальше. Ему было интересно обойти внутренние помещения стадиона, посмотреть, как их перестроили и оборудовали, готовясь к чемпионату. Впереди него шел итальянский делегат Паоло Россетти, чья лысина могла служить прекрасным ориентиром. Услышав шаги у себя за спиной, итальянец обернулся и, увидев Дронго, улыбнулся:
— Вы тоже хотите выйти на поле там, откуда выходят спортсмены? Это очень интересно. Они нас не пускают и думают, что могут становить. Я был на стадионах самых знаменитых итальянских клубов. Сам я болею всегда за туринский «Ювентус». Какая это команда! Вы знаете такую команду?
— Конечно. И не только «Ювентус». Все знают об успехах «Милана» и «Интера».
— Как приятно, — всплеснул руками Россетти. — Откуда сеньор приехал?
— Из Баку, — ответил Дронго.
— Ваша сборная играла в футбол с нашей, — обрадовался Россетти, — у вас хорошие ребятa. А победы придут обязательно. — Он даже смутился, что вынужден разговаривать с человеком из такой страны, чья сборная еще не добивалась права играть в финалах. Тогда как сборная Италии трижды была чемпионом мира. А в девяносто четвертом только злосчастный пенальти не сделал итальянцев четырехкратными чемпионами. Россетти выпрямился, поднял голову и стал даже чуточку выше ростом.
— Я помню игру вашей сборной в восемьдесят втором году в Испании, — сказал Дронго. — Как тогда здорово выступили все ваши игроки! Росси забил три мяча бразильцам.
— Брависсимо, сеньор! — вскричал Россетти. — Вы помните такие подробности.
Они прошли мимо двух закрытых дверей. Итальянец подергал ручки, но, убедившись, что двери закрыты, вздохнул и поспешил дальше. Там, где Дронго делал один шаг, его итальянскому собеседнику приходилось делать два.
— Со мной сидит этот тупой швед или норвежец с Фарерских островов, — пожаловался Россетти, — кажется, его зовут Пер Асплунд. Он ничего не понимает ни в футболе, ни в нашем деле. Если он врач, то я чемпион мира по футболу, а если он когда-нибудь болел за футбольную команду хотя бы своей страны, то я вообще не врач, а ветеринар.
— Он просто не любит футбол, — предположил Дронго.
— И ничего не смыслит в медицине, — безапелляционно заявил Россетти. — Не понимаю, как его могли сюда прислать. Вы бы видели, с каким нежеланием он выходил из автобуса. — Итальянец остановился перед очередной запертой дверью и, пытаясь ее открыть, снова принялся дергать ручку. Но и эта дверь не поддалась. Очевидно, на сегодня все тренировки уже закончились, и на стадионе почти никого не было. Они остановились и поглядели в оба противоположных конца длинного коридора, похожего на тоннель с рядами дверей.
— Давайте сделаем так, — предложил итальянец, — я пойду налево, а вы направо. А если какая-нибудь из дверей окажется открытой, мы позовем друг друга. Договорились?
— Хорошо, — согласился Дронго. Он двинулся по коридору вправо, проверяя все двери подряд. Где-то далеко слышалось сопение итальянца, очевидно, пока не нашедшего выхода на поле. Дронго прошел еще дальше. Впереди коридор делал поворот, и там мелькнули какие-то фигуры. Ему показалось, что одна из них напомнила Чжан Цзиня. Дронго ускорил шаг, свернул за угол и получил сильный удар по голове.
