Понедельник, 30 августа, 1926 года По-прежнему жарко, но терпимо. Ведем ленивую, приятную жизнь: встаем поздно, сытно обедаем, бывает, отправляемся в château [146] или ходим в Туре по магазинам, пьем чай у Масси и идем в кино в Café de Commerce, вечером крепко выпиваем, а потом крепко спим. Перечитываю «Принципы литературной критики» Ричардса [147] . Мой французский лучше не становится. В субботу ездили обедать в Шенонсо; paté de maison [148] превосходен. Ходить по châteaux особого удовольствия не доставляет. Еще ездили в Шомон, в Амбуаз же прибыли поздно и в château не попали. Зато выпили вина в ресторане, куда направил нас какой-то назойливый мальчишка. Готовят у нас отлично, поэтому ужинать в ресторанах особого желания нет. <…>
Норт-Энд-Роуд 145,
понедельник, 13 сентября 1926 года
Провели две ночи в Шартре, в гостинице «Grand Monar que» [149] . Перед собором проходил какой-то праздник: вокруг толпы людей, продаются пряничные поросята, дети мочатся на колонны, женщины либо спят, либо сплетничают, либо едят. И бессчетное число маленьких процессий с покровами, свечами и непрерывными денежными поборами. В самом же городе ярмарка; Джулия купила розового цвета целлулоидные рамки для картин, а я выиграл живого голубя, из-за которого пришлось перелезать через ограду в сад собора.
Из Шартра по очень плохим дорогам поехали в Руан. Мы с Элизабет прокололи колесо, а Ричард переломал себе все рессоры. Остановились в гранд-отеле «Poste» с многотысячной прислугой. Были там леди Ишэм и Джайлз. Из Руана – в Гавр; гнусный городишко. Напившись, Ричард влюбил в себя всех носильщиков и докеров и сумел добыть нам билеты на пароход. Я плыл вторым классом и всю ночь просидел без сна в одной из наших машин. В Саутгемптоне Элизабет заболела, и возникли сложности с таможней и автомобильными номерами. Мы с Элизабет прошли через таможню первыми и до Лондона добрались около трех. Остаток дня проспал. У нас остановилась Стелла Рис. Сегодня от Аластера пришла хорошая новость – он взялся за мою книгу. («Прерафаэлитское братство». –
А. Л. )
Среда, 22 сентября 1926 год
Провел несколько тихих дней – но не много. <…>
В понедельник приехал Аластер. Вторую половину дня проходили по магазинам – большую часть времени выбирали галстуки в «Салка» [150] . На Кинг-стрит ели устрицы. Вечером пошли в «Альгамбру», а оттуда – на вечеринку к лесбиянкам; познакомился с ними на днях. Вечеринка что надо. Сэр Фрэнсис Лейкинг – сначала в женском платье, а потом в чем мать родила – пытался танцевать чарльстон. Какой-то русский играл на пиле, как на скрипке. Явился Лулу Уотерс-Уэлч – живет в грехе с Эффингемом. <…> Мы с Аластером сильно напились. Помнится, я нагрубил Бобби. Двое мужчин подрались. Женщина-полицейский всех перепугала, Джоан полезла на нее с кулаками.
На следующий день Аластер и я обедали в пабе «Стоунз» с Тони Бушеллом, а потом смотрели новый фильм Гарольда Ллойда «Ради Бога». Отзывы на фильм неважные, а вот мне он понравился, даже очень. Вечером пил коньяк в клубе «Кит-Кэт».
Последние дни, если перечитать эти сумбурные записи, получились лихие – но на этом лихая жизнь, которую я вел, закончена. Подвожу под ней черту – во всяком случае, принял такое решение. Мать подарила мне 150 фунтов, чтобы я расплатился с долгами, и теперь в следующем семестре я еще раз попробую вести жизнь правильную, трезвую, целомудренную. И на этот раз – на куда более прочной основе.
Астон-Клинтон,
суббота, 2 октября 1926 года
Во вторник собрал все свои дневники за год и отдал в «Молтби» переплести. Со вторника мало чего произошло. Расплатился в Оксфорде с долгами: ходил из магазина в магазин в широких брюках, с записной книжкой, куда были вложены пятифунтовые банкноты. В большинстве своем лавочники и рестораторы радовались, что я им больше не должен. За исключением Холла; к Аластеру и ко мне он, мне кажется, питает теплые чувства. Расплатился и с портным в Эйлсбери; послал чеки Крису и Ричарду.
Аластер прислал мне гранки «ПБ» [151] . Набрал, по-моему, очень хорошо – лучше, чем рукопись того заслуживает. За время, которое прошло между сочинением эссе и чтением корректуры, я потерял к нему всякий интерес.
В Астон-Клинтон не слишком весело. После двухмесячного пребывания в относительно цивилизованном обществе привыкать к детскому гомону очень нелегко: «А Кобхэм [152] , сэр, считает, что автомобиль движется не быстрее черепахи. Это правда, сэр?».
Боюсь, они обижаются на меня за то, что я уделяю им не слишком много времени, – поэтому решил напоить их чаем. Сомневаюсь, что получу от этого чаепития удовольствие.
Четверг, 7 октября 1926 года <…> В четверг опять отправился в Лондон поискать Дэвиду свадебный подарок. Постригся, сходил на выставку таможенника Руссо [153] , примерил костюм, который мне шьют у Андерсена и Шеппарда. Сидит, разумеется, хорошо, но не могу сказать, что я доволен: гляжусь в нем каким-то записным щеголем. Встретился с переплетчиком, неким Бейном. Договорились, что переплетет мне «ПБ». Поужинал дома куропатками, выкурил отцовскую сигару и вернулся на поезде.
Суббота, 30 октября 1926 года
В четверг мне минуло двадцать три года. Отец подарил, помимо очень дорогого белья, 1 фунт на праздничный ужин. Эдмунд и Чарльз подарили перочинный нож с разноцветной ручкой, тетя – кисет, повар в «Колоколе» – торт, а Джон Сатро прислал телеграмму. Весь день шел дождь. Обедал и ужинал в «Колоколе», очень много выпил, курил сигары, пил в конюшне чай с Эдмундом и Чарльзом. Ник Келли подарил мне книгу Хюффера [154] и Конрада.
Несколько дней назад послал издателям книжной серии «Сегодня и завтра» письмо с предложением написать книгу «Ной, или Будущее алкогольного опьянения». К моему удивлению и радости, идея была воспринята с энтузиазмом.
Автор очень глупой рецензии в «Манчестер гардиан» расхвалил мой рассказ из сборника «Георгианские рассказы» [155] – правда, доводы приводит предельно нелепые.
Бейн – молодец: переплел «ПБ» в кратчайшие сроки.
С углем перебои; сыро и холодно. Кормят с каждым днем все хуже. Работы невпроворот, а я постыдно бездельничаю. Теперь, когда Глид покидает школу, отзывается он о ней язвительно, да еще во весь голос. Ученики издеваются над ним все больше. А он вдобавок играет в футбол все хуже.
Каким скучным стал этот дневник. Наверно, вести его надо каждый день, что-то записывать каждый вечер. Попробую.
День Гая Фокса [156] 1926 года Получил от «Габбитас и Тринг» сообщение: некая дама из Голдерс-Грин ищет своему сыну частного преподавателя; занятия на каникулах. Это означает, что про поездку в Афины придется забыть. Тем не менее урок, если получится, возьму. Четырьмя гинеями в неделю не бросаются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
