Не прошло и четверти часа, как на экране появилось еще одно свидетельство того, что в здешних краях обитают сапиенсы. На этот раз таким свидетельством оказался шалаш. Он стоял посреди равнины, в полукилометре от ближайшей рощицы, ветви деревьев которой и пошли на его сооружение.
— Странно, — сказал Тангейзер, вместе с Дарием выбравшись из танка и подходя к шалашу. — Зачем он здесь?
— А зачем вообще шалаши? — непонимающе посмотрел на него Силва.
— Почему именно здесь? Если от дождя укрываться, то почему не поставить его среди вон тех деревьев? Зачем в такую даль ветки таскать?
Дарий наклонился и заглянул в шалаш. Там было пусто. Сквозь щели в стенках виднелась равнина с пасущимся у горизонта стадом все тех же местных коров.
— Ты обратил внимание, что при виде танка эти травоядные спешат убраться подальше? — спросил он, показав рукой на животных.
— Я бы на их месте тоже убрался подальше от такого чудовища, — усмехнулся Тангейзер.
— Это воспринимать как оскорбление? — ледяным тоном осведомился танк.
— Ни в коем случае, Беня! — повернулся к нему Тангейзер. — Это же я просто с их точки зрения рассуждаю.
— А откуда тебе известна точка зрения этих животных? Они твои родственники или как?
— Отставить разговоры! — гаркнул Дарий. — Вы что, ссориться сюда прибыли? Бенедикт, никто не собирался тебя оскорблять. Тан имел в виду, что эти коровы никогда не видели боевых машин типа тебя, а потому и стараются держать дистанцию. И вообще пугливы, они же не хищники. Я что хочу сказать-то? Если они близко к себе никого не подпускают, то как на них охотиться без скорострелов?
— Понял, — кивнул Диони. — Сюда забираются охотники с каменными топорами или копьями, тихонько ждут, когда коровы подойдут поближе, и нападают. Заготовка мясной продукции.
Дарий направил на него указательный палец.
— Именно! Соображаешь, боец!
— Или кто-то прилетал на мобиле, — ехидно прищурился Тангейзер. — Поставили шалашик, выпили-закусили, переночевали — и назад, в высокотехнологичный мегаполис. Ты ведь так недавно говорил?
— Выводы делать рано, — сдержанно ответил Силва. — Время покажет.
Тангейзер с деловитым видом обошел вокруг шалаша, присматриваясь к нему, сорвал жухлый листок, растер его, отряхнул руки и заявил:
— Ветки не сломаны, а срезаны ножом. И основательно засохли. Значит, избушка старая.
Дарий бросил взгляд на солнце и возразил:
— Под такими лучами и за день все засохнуть может. Селение аборигенов должно быть где-то неподалеку — не будут они таскаться за сотню километров, чтобы подстрелить корову.
— А костер? — вновь прищурился Тангейзер. — Зачем им тут разводить костры, если поесть можно и дома?
— Тан, неподалеку — это не значит, что за ближайшим углом. Но, повторяю, и не за сто километров. А селиться они должны у воды… Я правильно мыслю, Бенедикт?
Танк не отзывался.
— Бенедикт, ты заснул? — повысил голос Дарий.
— Была дана команда «отставить разговоры», — сказал Спиноза.
— Отменяю, — махнул рукой Дарий и подмигнул Тангейзеру. — Бери пример, боец.
— Насчет воды согласен, — произнес бронеход. — Но, избрав местом обитания открытую равнину, племя может иметь неприятности. Во-первых, хищники, которых непременно будет привлекать запах еды. Во-вторых, агрессивные кочевники — они ведь тоже могут тут быть. Целесообразней селиться в предгорьях или среди гор. Там гораздо проще укрыться от чужих глаз, больше возможностей для обороны в виде естественных препятствий и наверняка есть вместительные пещеры, в которых жить не в пример удобней, чем в шалашах. Возможно, там у них и поля есть или, по крайней мере, огороды, а за мясом они спускаются сюда, на равнину.
— И такая гористая местность лежит на нашем пути к побережью, — подхватил Дарий. — А значит, курс у нас будет все тот же. Поехали.
— А может, тут, в шалашике, и заночевать? — мечтательно поднял глаза к небу Тангейзер. — Коровки травку щиплют… Птички щебечут… Насекомые разные стрекочут… Запахи всякие витают… А Беня поэму какую-нибудь сочинит…
— Ты что? — вытаращился на него Дарий. — Где мы, и где ночь? Или у тебя в глазах потемнело от местного воздуха? Какой шалашик, постлейтенант? Ты деньги за что получаешь? А ну, марш на рабочее место!
— Не романтик ты, Дар, — удрученно махнул рукой Тангейзер и поплелся к люку.
А танк внес уточнение:
— Птички ночью не щебечут. Птички ночью спят. И коровки тоже. А поэму я обязатель… — Спиноза осекся и тут же воскликнул: — Посмотрите в небо, на северо-восток!
Тангейзер мгновенно развернулся от люка и, как и Силва, принялся шарить взглядом в небесной синеве. И там было на что посмотреть!
Перечеркивая небо, над равниной полого снижался какой-то летательный аппарат. Судя по очертаниям корпуса, это был не воздушный корабль, а машина, предназначенная для передвижения в космическом пространстве. Располагалась она в воздухе почти вертикально. Конусовидная верхняя часть, словно нанизанная на более узкий цилиндр нижней, придавала судну сходство с наконечником копья на очень коротком древке. Основание конуса было опоясано кольцом маневровых двигателей с направленными в разные стороны соплами. Из некоторых било бледное пламя, корабль раскачивался, все больше приближаясь к поверхности планеты, и создавалось такое впечатление, что снижение проходит отнюдь не в штатном режиме. Была в его полете какая-то неуверенность, словно за пультом управления сидел кто-то крепко пьяный — или же сам корабль был неисправным. Через некоторое время до замерших с поднятыми головами танкистов долетели гул и свист, заставив коров броситься врассыпную. Корабль ушел дальше, на юго-запад, и Дарий поймал себя на том, что ожидает содрогания земли под ногами… и взрыва…
Но ни того, ни другого не последовало. Корабль, превратившись в черную точку, канул за горизонт, и только мечущиеся в воздухе птицы напоминали о том, что несколько мгновений назад спокойствие здешних небес было нарушено.
— Карабарас… — пробормотал Тангейзер.
— Стрелять-попадать! — одновременно сказал Дарий. — Вот тебе и каменные топоры… Тут, оказывается, есть техника и посовременней.
— Значит, переселенцы выжили, — сделал вывод Тангейзер.
— Вряд ли этот аппарат имеет отношение к переселенцам, — вступил в разговор Спиноза. — Я уже порылся в базе. Это судно серии «Голубой вагончик», внутрисистемник, грузоподъемность как у велосипеда, уровень комфортабельности почти нулевой, зато машина многофункциональная и достаточно мощная. Производитель — Заропожский завод, это на Фенисборе, в Юго-Западном секторе.
— То есть это наши? — удивился Дарий. — Как это они сюда угодили? Добробако же расписывал, что тут никто никогда не бывал…
— Выходит, Дальразведка не все знает, — сказал Тангейзер. — Ты заметил, как он на посадку шел? Словно из кабака…
— Заметил, — кивнул Силва. — Трудно было не заметить. Вероятно, у них серьезные проблемы. Бенедикт, а ты уверен, что это именно союзный аппарат?
— Во всяком случае, очень похож, — ответил Спиноза. — Разумеется, ничто не мешает некой цивилизации создать космический аппарат, очень похожий на заропожские «вагончики», но какие-то отличия в деталях были бы. А я таких отличий не заметил. Исключать этот вариант не стоит, но считать его главным…
— Ладно… — Дарий в раздумье потер гладкий подбородок, перед стартом с Земли обработанный бритвенной пенкой. — Принимаю решение: меняем курс и идем туда, — он махнул рукой на запад. — Если это наши, выясним, кто и что, если не наши… все равно постараемся договориться. Бенедикт, при сближении — полная боевая готовность!
— Слушаюсь, Дар!
Танкисты заняли свои места в башне. Бронеход развернулся и, включив воздушную подушку, понесся в ту сторону, куда клонилось солнце. Силва связался с грузчиками и уведомил их о новой цели. Потом запросил картинку со спутника в надежде определить место посадки неизвестного корабля, но из этого ничего не получилось. То есть картинка-то пришла, но над предполагаемым районом висела облачность — остатки грозового фронта, и в разрывах облаков виднелись только отдельные участки поверхности Можая. Однако повода для уныния не было — танк определил траекторию и скорость снижения «вагончика», так что разыскать его не представлялось очень уж сложным. Если, конечно, он не свернул куда-нибудь у самой земли…
По мере приближения к западному побережью континента характер местности стал меняться — она пошла в гору, все чаще в просторы зеленых равнин начали вкрапляться леса, образуя целые массивы, прорезанные узкими реками. Танку то и дело приходилось передвигаться высокими длинными прыжками, и вероятность обнаружения неизвестного корабля неуклонно уменьшалась. Дарий Силва уже начал задумываться о провале поисков — картинка со спутника по-прежнему была малоинформативной, — когда удача все же решила вознаградить искателей за старания. Боевая машина перемахнула через очередную полосу леса и пошла на снижение к реке — и тут-то и обнаружился «вагончик». Он лежал на противоположном берегу — именно лежал, а не стоял на посадочных лапах, — на склоне, посреди темного пятна, оставшегося на месте растительности, которую напрочь выжгли посадочные двигатели. Голубоватый корпус казался неповрежденным, кольцо двигателей тоже вроде было в порядке. Открытый люк в цилиндрической части корабля говорил о том, что экипаж выбрался на поверхность. Но самого этого экипажа видно не было.
