Мексиканские будни
Нашим резидентом в Мехико был тогда Лев Василевский – старый знакомый Китти. Это именно он вывез в 1940 году ее из Парижа в Бордо, а затем и отправил в Москву под видом жены советского дипломата. В немалой степени способствовал их сближению и тот факт, что во время Гражданской войны в Испании родной брат Китти сражался против фашизма в одной части вместе с Василевским, и, конечно, они хорошо знали друг друга.
Лев Василевский был одним из руководителей операции по освобождению «Раймонда» – Рамона Меркадера, отбывавшего в мексиканской тюрьме двадцатилетний срок за убийство Льва Троцкого. Одновременно он участвовал в большой операции, направленной на похищение секретов американской атомной бомбы. Видимо, сильная занятость и заставила Василевского возложить на Китти дополнительные обязанности.
Так что в Мексике Китти работала не только связником. Через агентов, с которыми она поддерживала контакт, ей удалось, например, организовать получение подлинных документов для прибывавших в Мексику нелегалов.
Одновременно она контактировала и со «Штурманом» – видным общественным и политическим деятелем Мексики. Формально он не являлся агентом внешней разведки, просто симпатизировал нашей стране и готов был оказать ей посильную помощь, особенно в годы войны с фашизмом.
В силу своего положения, он установил хорошие личные отношения с советским послом в Мексике Уманским и делился всем, чем считал нужным, в основном с ним. Лишь после трагической гибели посла в авиационной катастрофе «Штурман» стал более-менее регулярно контактировать и с Китти.
Последние годы
В Мексике Китти Харрис проработала до 1946 года. Потом из-за климата и стрессов состояние ее здоровья ухудшилось настолько, что ее пришлось отозвать в Москву.
И тут она вплотную столкнулась с российской безалаберщиной. Хотя к тому времени Китти уже девять лет – с декабря 1937 года – являлась гражданкой Советского Союза, соответствующие документы где-то затерялись, и ей пришлось вторично подавать в Президиум Верховного Совета СССР прошение о советском гражданстве. Вновь советской гражданкой она стала только в июне 1947 года.
А пока шло неспешное разбирательство ее дела, вышел приказ министра внутренних дел о выселении из Москвы всех иностранцев. И хотя практически он не выполнялся, и в Москве продолжали жить, работать и учиться многие иностранные граждане, Китти была отправлена из Москвы в Ригу, где и прожила несколько лет.
Там она оказалась практически в полном одиночестве. Причем слабое знание русского (только на бытовом уровне) и полное незнание латышского языков не позволили ей найти новых знакомых. Она не могла даже толком вести семинары по разговорному английскому, которые давали ей хотя какое-то отвлечение от повседневной серости.
Томимая бездействием, она неоднократно обращалась к руководству с просьбой вновь направить ее на активную работу или же разрешить вернуться домой, к семье, по которой она очень тосковала. Такая активность показалась кое-кому из начальства подозрительной. А времена были еще сталинские, и в конце 1951 года Китти попросту арестовали. А новое руководство разведки не сочло необходимым вмешаться в ход процесса. В итоге Китти около двух лет содержалась сначала в тюрьме, а затем в тюремной больнице как «социально опасный элемент».
После смерти Сталина в 1953 году статья 7–35 УК РСФСР, по которой судили Харрис, была отменена. Но Китти освободили не сразу – лишь после прямого указания на ее счет Г. М. Маленкова и Н. С. Хрущева, к которым обратился министр внутренних дел Круглов.
С 1954 года Китти Харрис жила в Горьком, где ей были предоставлены интересная работа, хорошие пенсия и квартира, ежегодные путевки в санатории и дома отдыха. Это несколько скрасило ей последние годы.
Умерла Китти Харрис в 1966 году. Во время торжественных похорон у ее гроба был выставлен почетный караул, а на венке было написано: «Славному патриоту Родины от товарищей по работе».
Разведка – дело семейное (Елизавета и Василий Зарубины)
Если бы все разведчики были людьми одинокими, вычислить их контрразведке было бы значительно легче. Поэтому многие нелегалы выезжают за рубеж вместе с семьей. Жены, конечно, знают или, по крайней мере, догадываются, чем занимаются их мужья. Однако нередко они участвуют в операциях наравне с мужем, беря на себя значительную часть его работы. С четой Зарубиных получилось именно так. Большую часть жизни они прошли рука об руку, выполняя одну и ту же работу.
Человек с плаката?
Обычно в роли нелегалов выступают люди, которые с детских лет по тем или иным причинам жили за рубежом, а то и вообще являются гражданами иностранных государств. И это понятно: в зрелом возрасте трудно выучить иностранный язык, так, чтобы местные жители не заподозрили в тебе иностранца. Трудно привыкать и к порядкам, бытовым мелочам, которые в каждой стране свои.
Василий Михайлович Зарубин своей жизнью опроверг все эти каноны. За десятилетия работы за рубежом, как под дипломатическим прикрытием, так и без него, он не имел ни одного серьезного провала. Между тем, был он коренной москвич, сын железнодорожника и изучением иностранных языков занялся, уже став разведчиком.
Родился Василий Михайлович в 1894 году, так что успел принять участие в боевых действиях еще Первой мировой войны. Потом его немало помотало по фронтам Гражданской войны. С 1920 года он начал работать в ВЧК, где занимался борьбой с бандитизмом, пресекал попытки контрабандной поставки оружия и наркотиков на Дальнем Востоке.
С 1925 года способного оперативника уже по линии военной разведки направляли в командировки за кордон – сначала в Китай, а потом в Финляндию. Работал он также в Дании, Франции, США и других странах. В целом двадцать пять лет службы Зарубина прошли за рубежом, причем тринадцать из них он находился на нелегальном положении.
При этом он сумел превратить в достоинство даже очевидные для разведчика недостатки: высокий рост и приметную внешность. Голубоглазый, с гладко зачесанными назад белокурыми волосами, он гораздо больше походил на плакатного арийца, нежели любой из главарей Третьего рейха, и не преминул воспользоваться этим в подходящий момент.
На пару с супругой
Всерьез за рубеж Зарубин выехал вместе со своей второй женой Лизой Горской. Первый его брак оказался довольно скоротечным; супруги, как говорят, не сошлись характерами. Второй раз ему повезло куда больше: Елизавета Юльевна оказалась не только его супругой и помощницей, но и самостоятельным сотрудником.
Уроженка Буковины, она в юности принимала участие в революционном движении, училась в Черновицах, Париже и Вене, свободно говорила на нескольких языках. Особенно ей пригодился немецкий.
В Вене Лиза работала переводчицей советского постпредства, а затем стала и сотрудницей ИНО ОГПУ. В 1925 году она получила советское гражданство, а два года спустя была направлена на самостоятельную работу в Турцию. Там некоторое время она была гражданской женой знаменитого эсера Блюмкина, который тогда находился в Турции и по заданию ИНО ОГПУ «присматривал» за Троцким. Однако в дальнейшем их жизненные дороги разошлись. В 1928 году она вернулась в Москву, работала в секретариате ОГПУ, где и познакомилась с Зарубиным. Блюмкина же в следующем году расстреляли как предателя, переметнувшегося к Троцкому.
В 1929 году Лиза благополучно вышла замуж, и Зарубины уехали за границу. Сначала в Данию, а затем и во Францию. Целью супругов было осесть на длительное время во Франции, установить связь с уже имеющейся там агентурой, приобрести новые источники информации, наладить надежную связь с Центром.
Вначале Зарубины устроились в городке Сен-Клу под Парижем. Здесь Василий, бывший мастером на все руки, стал совладельцем маленькой мастерской, где ремонтировали автомашины, швейные машинки, примусы и прочую технику.
Владелец мастерской помог «эмигрантам из Чехословакии», в качестве которых выступали Зарубины, получить документы, дававшие право на пребывание в стране.
Следующий шаг – натурализация в самом Париже. Здесь Зарубиным помог один из агентов, с которым Василий работал еще на Дальнем Востоке. Он свел своего коллегу с братом, который имел в Париже рекламную фирму. И вскоре Зарубин стал его компаньоном, получил весьма удобное прикрытие для жизни в Париже.
Постепенно стала расширяться и сеть их агентуры. Весьма ценным приобретением оказался «Ювелир», который согласился сотрудничать с Зарубиным вместе с членами своей семьи – женой, сыном и дочерью. Сын «Ювелира» по совету Василия закончил военное училище и дослужился до высоких чинов во французской армии, служа источником весьма ценной информации. В доме же самого «Ювелира» была оборудована фотолаборатория для обработки почты.
