к лекаркам-травницам и стихии чувствовала слабо.
Однако к просьбе присоединились и офицеры. Все они с недоверием поглядывали на потемневшее небо и бросали хмурые взгляды на сторожевые посты на башнях.
Меня дождь тоже не устраивал. Во-первых, он испортил бы половину собранных трав и луковиц, во-вторых, из-за распутицы мне пришлось бы задержаться в крепости дольше, чем я рассчитывала. А сезон для некоторых трав отчаянно короток. Ну и в-третьих, мне не нравились авансы Гийома. Этот маг почему-то решил, что я поехала в крепость за ним, и ходил кругами, строя глазки. В общем, в моих интересах было разобраться с этой проблемой как можно скорее и покинуть крепость.
И все же нехорошее предчувствие теснило грудь. Я проверила свои личные амулеты и обереги, вышла в центр свободного пространства – кажется, у военных это называется “плац”, подняла руки и отправила свою волю к висящей над головой дождевой туче.
Ответ был чудовищным! Меня словно ударили чем-то тяжелым по голове! Все вокруг зазвенело, исказилось, колени подогнулись, и я лицом вперед рухнула на вытоптанную траву… Вернее, рухнула бы, если бы не Петр. Сельский парень опередил застывших офицеров, солдат и сержанта. Он успел подхватить меня и убрать с того места, куда буквально через миг ударила молния!
Все в панике разбежались, а меня Петр утащил под навес и принялся плескать водой в лицо, приводя в чувство.
Сколько я была без сознания – не знаю. Скорее всего, недолго. Когда я с трудом открыла глаза, то поняла, что все плохо! Сухая гроза, устроенная шаманами, вот-вот спалит крепость, а за ее пределами нас наверняка поджидают кочевники! А я, слабая ведьма, невольно ускорила события, высунувшись к туче со своей магией. И теперь могу только валяться тут, под навесом, практически под ногами у тех, кто пытается спастись и заодно спасает меня!
У меня случилась истерика, и я вывалила всю свою неуверенность, весь свой страх на держащего меня на руках парня. Ох, как я рыдала и орала! Уже потом сообразила, что он меня почти не слышал, но исправно укачивал и успокаивал, уткнув лицом в свое плечо.
Через некоторое время я немного успокоилась и посмотрела вокруг. В крепости творилось что-то совершенно невероятное. Комендант, мужик тертый и опытный, не чета юной истеричной ведьме, расставил солдат цепочками от колодца к стенам и башням. Стоило дереву начать тлеть от попадания молнии, как его немедля заливали водой, засыпали песком или просто затаптывали ногами, спасая свое единственное убежище.
Сильный ветер, который по замыслу шаманов должен был раздувать пламя, срывал дранку с крыш, волок через плац мусор, и он же не давал кочевникам стрелять из луков теми самыми ядовитыми стрелами. Разглядев все это, я утерла сопли, умылась из стоящего рядом ведра и сунула Петру в руки связку готовых амулетов:
– Раздай солдатам! – крикнула я, захлебываясь ветром. – Всем, кто на стенах!
Один кругляшок с выжженной руной я навесила нашему вознице на шею. Он понял – схватил связку тесемок и кинулся к коменданту. Я же снова плеснула в лицо водой, поняла, что из носа течет кровь, и собрала ее в горсть. Чужую волшбу перебить трудно, но если использовать кровь…
В общем, я снова выбежала в центр плаца и закружилась, выпевая совершенно дурацкую песенку. Что поделать, если именно так я находила контакт со своей магией? Подпрыгивая, я разбрызгивала вокруг кровь, потом сорвала один оберег – самолично сплетенное из медной проволоки огненное колесо – и швырнула его в тучу! Конечно, легонький амулетик взлетел чуть выше моей головы. А вот сила, посланная вместе с ним, врезалась в тяжелое брюхо тучи, вспарывая тяжелый влажный воздух. Молния угодила в мешок с молниями! Что произошло? Они рванули!
От страшного грохота заложило уши! Солдаты присели, а кое-кто попадал на землю, держась за голову. Пучки молний разлетались в разные стороны, уже не стремясь поразить крепость. И тогда я легонечко подула, встав на цыпочки.
Кровь на губах, сила, сошедшая с ума после диких ударов небесного огня, и… Гийом за спиной. Маг понял, что я делаю, и добавил своих сил к моему посылу. До этого он держал защиту крепости, а тут нашел возможность вместе со мной слегка подтолкнуть этот “мешок огненных стрел” обратно в степь.
Вся крепость наблюдала за тем, как туча, неловко кренясь и плюясь молниями, сначала медленно, а потом все быстрее летит к стойбищам кочевников.
Стоящие на стенах солдаты успели дать сигнал о том, что возле крепости собралось небольшое войско кочевников. Когда туча вдруг полетела на них, они сперва обрадовались – ветер переменился, и вот-вот можно будет снова стрелять по защитникам крепости, но туча летела не просто так – она плевалась молниями. А куда попадает молния? Правильно! В самое высокое место! А что в степи выше травы? Только всадники или жилища кочевников! Помчались нападающие спасать свои дома!
Я же после выплеска осела на землю, чувствуя себя пустой и звонкой, как новенький кувшин.
Со стены спустился Петр, снова поднял меня на руки и унес под навес – умывать, кормить и утешать. А крепость потихоньку возвращалась к своей обычной жизни. Сержанты уже на солдат начали покрикивать, чтобы дранку собрали да на место приладили. Вдруг туча с дождем вернется?
Остаток дня я провела за амулетами. Петр молча сидел рядом – подавал нитки, нарезал щепки, водил меня в столовую и провожал до потемневшего от времени домика на задворках. Ночевали мы тут же, под навесом, на своих одеялах, а утром, едва рассвело, я начала собираться обратно.
Не спорил со мной только Петр. Маг уверял, что я должна остаться в крепости – вдруг кочевники снова нападут, а он держит защиту, да и амулеты мои всем пригодятся. Марыська, пропадавшая полдня на кухне, тоже вздыхала – она подружилась с господином Боком и, кажется, не против была задержаться здесь. Вздыхал сержант – ему рядом с ведьмой было спокойнее. Хмурился комендант – ему тоже хотелось пристегнуть меня к своему хозяйству. Только Петр молча вычистил и запряг лошадей, набрал в бадейку свежей воды, погрузил травы и луковицы, сходил с мешком для припасов на кухню, а потом усадил нас с Марыськой на кипу корзин и мешков.
Когда перед нами открылись ворота, я обернулась и благословила крепость. Пусть им чуть-чуть станет спокойнее. А потом отвернулась и больше не оборачивалась. И так лопатками чувствовала несколько взглядов с крепостной стены. Чувствую, Гийома Кардэна я еще встречу на тропинках своей жизни.
