– У тебя нет выбора, – шепчет Руслан, ведя носом по моему виску, – а когда его нет, значит, всё складывается так, как и должно быть. Это судьба, Мария. Не зря ты сиганула под колёса моей машины.
– Ты одержимый, – опускаю ладони на его грудь, создавая между нами хоть какой-то барьер. – Тебе нужна помощь специалиста. Ты псих!
– Лучше быть настойчивым психом, чем несостоявшимся избалованным занудой, от которого посреди ночи сбегает жена! – тон голоса у Исаева меняется мгновенно до рычащего. Передумав удерживать меня в ловушке своих рук, он отстраняется и командует, переводя взгляд в сторону джакузи и обратно: – Раздевайся! Тебе нужно согреться. Доктора я отправил домой, как ты и просила. Так что вся ответственность за твоё здоровье ложится на мои плечи.
– Я сама приму душ. Выйди, пожалуйста, – инстинктивно скрещивая руки на груди, осматриваюсь по сторонам. Стеклянную стену можно закрыть, растянув занавес. Уже хорошо. Не стану же я мыться перед ним голой.
– У тебя была такая возможность. Ты её упустила, – ошарашивает решением, разбивая сердце вдребезги. – Дважды на твои фокусы я не поведусь. Раздевайся, Мария. Или мне тебе помочь?
Глава 17
Временное перемирие
Маша
Не верю, что это происходит именно со мной. Так не должно быть. Я и чужой мужчина в одной ванной.
Нащупываю большим пальцем обручальное кольцо. Раньше для меня оно было оберегом семьи, символом любви и верности. Теперь этот ободок никакой ценности не представляет. Петя перечеркнул всё одним махом.
Вспоминаю о муже, и внутри с новой силой буря поднимается. Перехватывает дыхание. Хочется сорвать с пальца этот ненавистный ободок и швырнуть куда подальше. С глаз долой из сердца вон! Обручалка нестерпимо жжёт кожу…
– Мария? – низкий голос Руслана возвращает в его реальность. Вздрагиваю, ощущая рядом нависшую тень.
Дыши, Маша. Когда-нибудь и этот кошмар закончится.
А закончится ли?
Считаю до десяти, затем вскидываю голову, делаю глубокий вдох и нахожу взглядом пылающие огнём глаза. Те самые, которые меня с ума сводят.
Боже, кто сказал, что он человек?
Глядя в большие и чёрные зрачки, полностью затопившие радужку, вижу перед собой настоящего дьявола.
Он смотрит на меня и взглядом пожирает. Душу по нитке вытягивает. Убивает медленной смертью.
Моё сердце, как кролик, разгоняется в груди. Дрожит от страха вместе со мной. Этот безумец появился в моей жизни и устроил Армагеддон.
Почему именно сейчас, когда я сломалась и пытаюсь подняться, он давит на мой хребет ещё больше? Ещё сильнее. Опуская обратно на колени.
Делает это не ради искренних чувств, а чтобы получить желаемое. Игрушку для удовлетворения физических потребностей.
Почему я?
Что во мне такого особенного?
– Твоя энергетика, – отвечает Руслан, ввергая меня в шок. – Я чувствую её. Она меня цепляет. Ты притягиваешь к себе.
– Что? – усиленно моргая, пытаюсь понять, о чём идёт речь.
– Ты только что спросила: «Почему ты».
– Я? Сказала это вслух?
– А ещё твой запах, – проигнорировав мой вопрос, принимается лениво расстегивать пуговицы на рубашке. Сначала манжеты. Затем на планке. Боже, он не собирается уходить? Да ну нахрен! Серьёзно?
– Ты очень вкусно пахнешь, Маша. Я уже говорил.
Стою и пялюсь, словно заворожённая, на то, как постепенно оголяется его мощный рельефный торс. Как после каждой расстёгнутой пуговицы взгляду открывается дорожка из тёмной поросли волос, ускользающая под пояс брюк. Плоский живот, прорисованные мышцы пресса, острые соски на литой груди…
«Хватит!» – отрываю себя от приятного занятия. Какая же он сволочь! Я даже невольно облизала губы, почувствовав в себе бурю самых разнообразных чувств.
– А знаешь, что? – занервничав, бросаю мимолётный взгляд на дверь. Купаться с ним я точно не буду! Уж лучше где-нибудь в гостевой. В комнате прислуги, в конце концов, но одна. – Найди себе птицу своего полёта с нескончаемым шлейфом дорогого парфюма и нюхай на здоровье. Я то тут причём?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не строй из себя глупую курицу, Маша. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Если бы запах твоей кожи отталкивал, я бы с тобой не терял времени зря.
– Лучше бы у тебя была аллергия на мои феромоны. Такая, чтобы…
– Задохнулся насмерть? – хохочет Руслан, отправляя запонки на мраморную поверхность тумбочки.
Пока он стягивает рубашку, обнажая свои широкие плечи, решаю не терять время впустую. Срываюсь в сторону выхода.
– Маш, я всё равно догоню, – доносится в спину хриплое предупреждение. – И тогда утоплю тебя в джакузи вместо того, чтобы нежно помыть.
– Пошёл ты к черту! – выплеснув наружу гнев, теряю ориентиры. Вместо того, чтобы откатить дверцу влево, я по привычке резко дергаю на себя. Стеклянное полотно гигантских размеров не выдерживает нагрузки, с хрустом лопает, осыпая мою голову градом тяжёлых и острых осколков. От самого потолка…
Шок пронзает меня, буквально парализуя. Горячей волной проходится по всему телу. Затем ледяной. Неконтролируемые всхлипы начинают сотрясать грудь, в которой, кажется, кроме ненависти и огня, больше ничего не осталось.
Как только слышу позади: «Стой на месте!» – в немом отчаянии срываюсь на плачь. В какой-то временный морок погружаюсь. Не могу совладать с эмоциями. А они хлещут. Хлещут по нервам так сильно, что хочется заорать на весь мир.
– Не трогай меня! – реакция на действия Руслана неуправляемая.
Извиваюсь. Не могу понять, чего я хочу. Чтобы держал крепко, как сейчас, на руках, или ушёл с глаз долой. Оставил меня одну. Биться в своей собственной истерике.
– Не дёргайся, ты поранилась! – рыкнув, прижимает к голой груди настолько сильно, что я будто бы слышу хруст своих косточек. Ещё чуть-чуть, и он меня раздавит. Сожмёт в комок как лепёшку.
Горячий, твёрдый, сильный, неуправляемый.
Ему плевать на мой протест.
– Маша, хватит! У тебя кровь на руках. Раны нужно обработать. Перестань вести себя, как истеричка. Хотя бы пару минут. Ладно?
Сглатываю подступивший к горлу ком. Так больно ощущается, словно я кость проглотила, а не глоток воздуха. Только сейчас замечаю на своих кистях царапины. Много. Словно кто-то сеточку нарисовал алой краской. Жжёт и кровоточит. Несильно, но этого достаточно, чтобы запаниковать. Уставиться на руки и ужаснуться.
– Я не хотела, прости… – срывается само собой.
– Ерунда, – бросает Руслан, усаживая меня на тумбу с раковиной. Прижав мои плечи к стенке, заглядывает в глаза. Его красивое мужественное лицо тут же расплывается пятном. Моргаю, прогоняя слёзы. – Дай мне пару минут. Затем продолжишь разносить в щепки мой дом. Если возникнет такое желание. Ладно?
Он смотрит, не отводя взгляда, а мне вдруг становится стыдно. На моём счету уже числится разбитая плазма в этой спальне. Теперь добавилась половина стеклянной стены, не говоря уже о том, что я угрожала ему ножом и разукрасила лицо с шеей несколькими длинными царапинами. Вырваться на свободу у меня так и не получилось.
– Сидишь смирно, вандалка? – ухмыляется гад.
Лучики морщинок, появившиеся вокруг сощуренных глаз Исаева, приковывают моё внимание. На секунду мне кажется, что он совсем не тот, кем пытается быть…
– Сижу… – ворчу, исподлобья отслеживая его действия. На торс пытаюсь не смотреть, но честно признаться, у меня плохо выходит. Поэтому замечаю в районе солнечного сплетения, в поросли курчавых волосков, присохшую ранку от ножа.
Идиот…
– Почему ты такой?
– Какой?
Руслан открывает сбоку выдвижной ящик. Достаёт оттуда аптечку с антисептиком, чистые бумажные салфетки. Ставит рядом с моим бедром.
– Странный. Такой жёсткий и властный мужчина, коим ты являешься, не может проявлять заботу после всего того, что случилось.
– Вообще-то, я пытался это делать в течении дня. Но ты не оценила. Вот только сейчас заметила, устроив в моём доме Армагеддон.
