Командир Ламир
Первые ряды войска въехали в сожженную деревню. Командир Ламир слез с коня и толкнул огромную створу уцелевшего амбара. К нему тут же подбежали воины и помогли. Внутренности оказались пустыми.
— Агребовы дезертиры! — Ламир утер сопли. — Больше не будем никого отправлять вперед.
— А люди-то где? — спросил воин.
— Сгорели вместе с избами, — ответил Ламир
— Ну, так все верно. Отправили наших с повозками подготовить жителей к походу. Только, они решили их приготовить, — усмехнулся другой.
Командир Ламир сплюнул.
— Не наших. Побоялись сражаться за свое королевство. Трусы и убийцы. Но ничего, ничего! Дальше моря не убегут. Двигай!
Войско потекло между домами. Не устели отойти от сгоревшего селения, как Ламир увидел одинокого всадника на серой в пятнах лошади. Тот встал перед командиром на расстоянии речи и громко сказал:
— Я страж этих земель. Это не ваш край, мои люди ничего вам не должны. Разворачивайтесь на восток и убирайтесь из Инкарии.
— Должны! — крикнул Ламир. — Защищать свое королевство. Почему те, кто живет южнее, обязаны отдавать свои жизни, защищать вас от Рарга, пока ты скачешь по снегу и радуешься?
Один воин спрыгнул на землю и натянул лук.
— Командир, чего вы говорите с этим сумасшедшим?
— Погоди, — сказал Ламир.
— Мои люди не будут платить за ошибки в отношениях идиотов братьев, — сказал странный всадник. — Инкария никому не нужна до тех пор, пока не понадобятся крепкие парни. Рарг идет не в наши земли, он идет на юг, в богатую и обрюзгшую Гаану. Их защищать…
— Погоди, погоди, — прервал сумасшедшего Ламир. — Рарг идиот, это ты правильно сказал, только моего короля оскорблять не позволю.
Ламир махнул рукой. Свора стрел полетела в пришельца. Ладонь пришельца дрогнула, воздух сорвался с места и отклонил стрелы. Всадник подъехал ближе, глаза сверкали льдом, волосы качались сами по себе. Ламир стянул перчатку и снял перстень с пальца.
— Ладно. Держи и оставь нас в покое.
Он кинул кольцо в снег, рядом со всадником, тот перевел взгляд на золото. В этот момент Ламир выдернул из-за пояса кинжал и, не прерывая движения, пустил его в сумасшедшего. Сумасшедший успел обернуться. Клинок повело. Он воткнулся в голову серой с пятнами лошади. Животное упало. Всадник успел соскочить, опустился, погладил гриву.
— Кто не готов умирать за вашего командира, выкиньте оружие на снег. Вы вернетесь к своим семьям.
Воины не ждали. Они соскочили с коней, и вслед за Ламиром бросились на незнакомца. Полотно снега проткнул острый клык из земли и камней. Он снес голову Ламиру. Ветер отбросил толпу назад. Новые земляные зубы прорезались из-под снега. Разбитые тела падали под ноги лошадям. Вода сама вытекла из фляг, она летала и рвала людям кожу. Незнакомец понесся сквозь войско. След смерти мчал за ним. Только лошади и те, кто успевал бросить оружие оставались живы. Обезумевшие от ужаса люди пытались разрубить, уколоть, хоть как-то задеть незнакомца. Они падали, не успев приблизиться. Вскоре тысячи трупов покрыли снег. Остальные в страхе бежали.
— Не возвращайтесь! — ветер разнес слова незнакомца. — Или погибните.
Красные
Деревня Калинор имела весьма условные границы. Местами стоял частокол, встарь он защищал первых поселенцев от врагов и преграждал путь зверям. Со временем деревенька разрослась, и новые домики разбрелись далеко от частокола, острые столбы кое-где повалили, ради новых проходов и улочек, ворота же остались на своем месте. Правда сохранилась большая деревянная арка без створок. Каждый год ее наряжали, к приезду каравана или рыбаков из соседнего приморского селения. К таким событиям готовились заранее, а этот зимний день не сулил никаких гостей. Голая арка ворот стояла в снегу, и к великому удивлению постоянно снующего народа в нее въезжали одна за другой повозки. Копыта здоровых лошадей поблескивали подковами. Гости приехали явно издалека, что они хотели? Почему никто не выходил наружу? Не отвечали на вопросы жителей и немые возничие, облаченные в красные шерстяные плащи. Большинство жителей столпилось вокруг старой арки, нахмурив брови, другие, более настороженные побежали по домам, прятать ценности и запирать избы на обычно не нужные засовы. Среди гурьбы первым стоял Люко, которого на время отъезда Даскала выбрали главным, рядом Рой и Гудри с дедом Кабаном. Бодрик тем временем шел у повозки, орал грубости молчаливому вознице и всем своим видом воплощал сущее не гостеприимство. Повозки остановились, воины в кольчужных, утепленных шерстью облачениях, при оружии, вылезли на стоптанный снег. Один, самый маленький, горным козлом запрыгнул на одну из повозок и начал разговор:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Заречный король нарушил обеты и выступил с войском к нашим границам. Йордан ваш повелитель просит помощи в борьбе с захватчиком, в оплату за долгие дни мира. Мы здесь, чтобы забрать провизию и ценности для продажи.
Испуганная мечами толпа шептала: «Красные, красные прикатили». Рой шагнул вперед.
— Забрать из деревни еду зимой, значит обречь всех на голодную смерть, вы просите помощи, но кто поможет нам? Наше поселение несколько обособленно от остальных. Мы одни.
Его прервал старый воин со шрамом на подбородке, что походил на второй рот. Он, обернутый в бордовую мантию, доселе держался в стороне, облокотившись на повозку.
— Это беззубо сказано, мы проделали две недели пути от деревни по ту сторону леса.
Люко задвинул Роя обратно в ряд, и сам обратился к воинам:
— Разве вам не нужны мы сами? Южнее еды завались и серебра поболе нашего.
— Да, и почему вас так мало? Здесь должно пройти целое войско и увезти людей в Рипетру, — вновь влез Рой.
— Помолчи, сопляк, ты больше похож на Гаанскую девку, чем на инкарца, — сказал воин со шрамом. — Лады, мы немного опередили войско и не слишком хотим, чтобы остальные нас нагнали. Говорят, у вас есть корабль, на него-то мы и сядем.
— Дезертиры значит!
— Зови как хочешь, сопляк, а мы пока отправимся, поболтаем с вашими рыбаками. Соберите провизию, и завтра привезите к морю, иначе сами пойдете на мясо. С голода не подохнете, вас все одно заберут в Рипетру.
— А наши женщины? — спросил Гудри.
— Войско прибудет нескоро, успеете добыть дичи для прекрасных жен, если поторопитесь. Выбора у вас мало, будете рыпаться — сожжем деревню.
Колонна повозок развернулась и покатила прочь. Толпа окружила Люко.
— Не вовремя старейшина нас покинул, — сказал он.
— Мы сможем победить их? — спросил Гудри.
— Да, оружия мы с Роем намолотили. Вмажем краснозадым! — ответил Бодрик.
— Там два десятка обученных бойцов, а у нас ломкие мечи да топоры. Даже если осилим, сколько наших погибнет? — сказал Люко.
— Один хрыч на войне подыхать! Сами слышали, войско нас заберет. Хоть этим не позволим ноги о нас вытирать! Мы же инкарцы!
Бодрик вызвал одобрительные возгласы. Рой толкнул разбуянившегося Бодрика.
— Стойте. Войско не придет. Даскал ушел не просто так.
— Твой старейшина не развернет несколько тысяч, — сказал Гудри.
— Просто поверьте, он знает что делать.
— Это ты у нас готов верить всему, ты ведь полез тогда на статую Гебы!
— Заткнись, Гудри, — сказала Рина.
— Да, полез. Да тише вы! — Рой сорвался на крик. Все умолкли. — И я упал. Рина сказала, я сломал ноги, кто-нибудь еще это видел?
Толпа согласно закивала.
— Через пару дней я уже мог бегать, это вы тоже видели. Разве вы не доверитесь такому лекарю? Сколько уже с нами? Люко ты скажи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сколько себя помню, — ответил Люко.
— Охотник Кабан?
— Я помнится, твоего возраста был, когда он пришел. С охапкой огромных капустных листьев в руках. Даже не думал никогда, а он ведь меня старше. Свыклись мы с ним как-то, — долго молвил Кабан.
— Ну, Гудри, деду своему веришь? Мы с Риной видели в его доме то, чего и существовать то не должно. Люко, тебя он назначил старейшиной, тебе решать.
