— Неотложные дела, — также тихо ответил Маклохлан.
— Очень жаль, ведь мне придется встретиться с ним еще раз.
— Зачем? — раздраженно спросил Маклохлан.
Эзме удивилась. Как он не понимает?
— Поверенный наверняка оказывает большое влияние на графа, — объяснила она. — Надеюсь, мистер Макхит не замешан ни в каких махинациях, но я вовсе не считаю его невиновным априори только потому, что он юрист. Если он все же окажется мошенником, попробую дать ему возможность заманить в ловушку и нас.
— Под каким же предлогом вы хотите с ним встретиться? — спросил Маклохлан, насупившись.
— Скажу, что меня заботит, как вы распоряжаетесь моим приданым.
— В таких вопросах вы не имеете права голоса, — заметил Маклохлан.
— Я прекрасно знаю, насколько ограниченны права жен по закону, — ответила Эзме. — И все же попробую притвориться дурочкой и выяснить все, что только можно.
— А если он попробует вас соблазнить?
— Наверное, вы уже успели убедиться, что меня не так легко соблазнить ни внешностью, ни хорошими манерами. Зато, возможно, в разговоре со мной он выдаст себя и продемонстрирует свои преступные намерения.
— Кое-что он вам, безусловно, продемонстрирует! — нахмурился Маклохлан.
— Не говорите пошлостей!
— Я просто предупреждаю, — прошептал он, проводя пальцем по ее щеке.
Она вздрогнула, не потому, что его прикосновение было ей неприятно, но от неожиданности — и оттого, что ей, напротив, стало очень приятно. Она опустила глаза и полной грудью вдохнула аромат его одеколона, накрахмаленной рубашки и шерсти. Вдруг она с особенной остротой ощутила его близость.
— Что вы делаете? — с едва заметным раздражением спросила она.
— Стараюсь вести себя как ваш муж. Пусть старым кошкам будет о чем посплетничать! — прошептал Куинн, нагибаясь к ней. — В чем дело, Эзме? Боитесь, что я снова вас поцелую? Или, наоборот, надеетесь на это?
Его последние слова были близки к истине… Очень близки!
— Отойдите! — велела она.
— Не бойтесь, пышечка. Даже я не стал бы вас целовать на глазах у стольких сплетниц!
Эзме неуверенно посмотрела на него и поймала необычное выражение в его глазах. Ей показалось, что он… томится желанием.
— Наверняка Макхит обрадуется случаю увидеться с вами, хотя после нашей перепалки в стойловой ему хочется отказаться от своих услуг.
Эзме задала вопрос, который давно уже вертелся у нее на языке:
— Вы действительно так относитесь к рабству?
— Да нет же! Так считает мой брат, а его взгляды должны быть здесь хорошо известны, так что y меня не оставалось другого выхода, и я сказал то, что сказал. Но я не ожидал, что мистер Макхит так раскипятится. Я всегда считал, что поверенному следует сохранять холодную голову.
Эзме пришлось признаться самой себе, что она, хотя и гордится своим самообладанием, совершенно теряет голову рядом с Маклохланом.
— Вполне возможно, в делах графа нет ничего противозаконного, — продолжал Маклохлан, по-прежнему находясь в опасной близости от ее губ. — Вы заметили, сколько он выпил за ужином? Может быть, он принимает неверные решения под воздействием спиртного…
Эзме пожалела, что ничего не заметила. Зря она так увлеклась разговором с Макхитом, и напрасно она любовалась Маклохланом, следя, как тот учтиво беседует с Катрионой!
Маклохлан кивком указал на противоположную сторону гостиной, где леди Марчмонт готовилась сыграть на фортепиано. Лакеи передвигали стулья, чтобы расчистить место для танцев.
— Как только начнутся танцы, мы отправимся в библиотеку. Вы выйдете первой, а я чуть позже последую за вами. Катриона сказала, что в библиотеку ведет дверь, которая расположена слева от картины с изображением Эдинбургского замка… А до тех пор поболтайте-ка со старыми сплетницами. Наверное, они решили, что климат на Ямайке вреден для моего здоровья, осудили вас за худобу и решили, что мы с вами не пара. А я пока побеседую с графом о его высокогорных владениях… Чуть позже извинитесь и идите в библиотеку. Я позже присоединюсь к вам.
— Хорошо, — согласилась Эзме.
Голова у нее закружилась. Рядом с ним ей трудно было хорошо соображать.
Маклохлан погладил ее по щеке:
— Не волнуйтесь! Расспрашивайте старух об их родне, и тогда вам не придется говорить о себе.
Его прикосновение и ободряющие слова оказались приятнее, чем она могла предполагать.
Маклохлан кивнул и направился к графу. Рядом с хозяином дома в окружении группы молодых людей сидела Катриона. Все ее кавалеры были отпрысками знатных семей. Почти все обладали титулами и надеялись в будущем унаследовать крупное состояние. И все же ни один из них не мог сравниться с Маклохланом…
При первой же возможности, убедившись, что на нее никто не смотрит, Эзме выскользнула из гостиной и очутилась в коридоре. С бешено бьющимся сердцем она стала искать на стене картину с Эдинбургским замком. Интересно, как воры справляются со страхом и напряжением? Эзме прекрасно знала, что их ждет, если их разоблачат, и это заставляло ее трепетать.
Наконец, она нашла нужную картину и толканула дверь слева от нее. Как она и ожидала, дверь оказалась заперта.
Из гостиной донеслись громкие голоса… Что делать? Что придумать на тот случай, если ее тут увидят? Наверное, можно сказать, что она заблудилась… Нет, лучше притвориться, будто она любовалась картинами! Эзме склонила голову и стала рассматривать Эдинбургский замок. Художник явно не знал, что такое перспектива, а облака больше походили на мешки с шерстью…
— Шпионки из вас не выйдет.
Эзме вздрогнула и круто развернулась. Прямо перед ней стоял Маклохлан.
— Откуда вы взялись? — прошептала она.
— Спустился по лестнице для прислуги, — хладнокровно ответил он.
— Просто чудо, что никто не увидел вас и не поднял тревогу!
— Никаких чудес. Умение правильно рассчитать время и богатый опыт, — ответил он, глядя на нее сверху вниз.
— Так воспользуйтесь вашим богатым опытом, чтобы войти в библиотеку! — ответила Эзме, которой не терпелось поскорее покончить с делом.
Она не привыкла так волноваться. Раньше самое большое волнение ей доставлял поиск нужного слова в контракте или разбор какого-нибудь запутанного дела.
Маклохлан что-то достал из нагрудного кармана и вставил в замочную скважину.
Эзме решила ничему не удивляться. Он не только умеет взламывать замки, но у него имеются и необходимые для этого инструменты!
Вскоре дверь открылась с тихим щелчком, Маклохлан кивком пригласил ее войти. Боясь наткнуться на мебель и разбить какую-нибудь статуэтку, Эзме осторожно переступила порог. Маклохлан вошел за ней следом, очевидно не испытывая никакого беспокойства, сразу же подошел к окну и раздернул толстые шторы. Лунный луч осветил застекленный шкафчик с документами у двери. Когда глаза Эзме привыкли к полумраку, она увидела у окна конторку, а напротив — темное мягкое кресло. Стены были уставлены стеллажами и увешаны портретами. Над черным мраморным камином висел и портрет Катрионы. Должно быть, он был выполнен примерно в то время, когда Джейми встретил и полюбил ее; художник изобразил Катриону в саду. Она прижимала к груди букет белых роз…
