— Что, в ресторанах вкуснее кормили? — зло спросила тётя глянув на мой недоеденный суп.
— Я просто устала, — тихо ответила я. — Очень вкусно.
Тётя забрала тарелку и буквально забросила её в раковину, та громко брякнула, возможно, разбилась. Я не осмелилась посмотреть. Ужом проскользнула в свою комнату. Включила свет. Всё, как прежде. Следы моего поспешного бегства тётя убрала. Словно и не случалось ничего. У меня не было пьяной сумасшедшей недели, не было своей квартиры — так сладко, и так недолго. Я осмотрелась вокруг и нервно хихикнула. Все возвращалось на круги своя.
Мокрая одежда была сброшена, к телу приятно льнула старая заношенная пижама. Тётя гремела на кухне. Нужно было пойти и предложить свою помощь, но мне было страшно. Ужасно хотелось в туалет, но вышла я только когда тётя легла спать. Прокралась на цыпочках, умылась, сходила в туалет и вернулась в свою кровать. Выключила свет, свернулась калачиком на кровати и тогда тогда потянулась к телефону.
Миллион пропущенных от Ани. Ни одного от Вадима. Сообщений от подруги тоже много, я прочла только последние.
"Я ходила к тебе, там другие люди, они сказали вызовут полицию, в чем дело? До тёти я тоже дошла, там никого, Ася, блять!"
Я ответила, что все хорошо. Что позвоню завтра. Обязательно позвоню, только сил наберусь.
Я не плакала, плакать не хотелось больше. Просто грелась под одеялом и пыталась ни о чем не думать. И проснулась рано, как прежде — уснула то вслед за тётей. Утром зябко, тётя уже встала, снова шумит на кухне. Я понимала, что сегодня у неё выходной и нам целый день придётся провести вместе в квартире. Нужно как-то учиться общаться. Уживаться.
— Доброе утро, — поздоровалась я.
— Тебе завтракать нельзя, — бросила тётя не поворачиваясь. — К врачу тебя записала, анализы сдавать будешь.
— К какому врачу? — не поняла я.
— К тому, которого после блядок посещать надо, — буквально выплюнула тётя. — Проверим, не притащила ли домой заразу.
Я вспыхнула и отвела взгляд. Что я могла ей сказать? Мне даже просто спорить с ней было стыдно. Я понимала, что она во всем права. Мы жили спокойно. Не богато, но и не голодали же. А я все испортила. Продала себя мужчине, потом потеряла все деньги, взяла кредит и побитая приползла обратно. Она имеет право быть злой на меня. Я не смогла ей ответить.
Уже через полчаса мы вышли из дома. У тёти много где были знакомые, старой закалки ещё подружки, я была уверена, что мы идём к одной из них. Многочисленные лужи ещё не успели просохнуть, в них радостно отражалось утреннее солнце, а я старательно отводила взгляд от своих отражений в воде. И пыталась не думать ни о чем. Просто шла за тётей.
— Если беременна, — вдруг нарушила молчание тётя. — Если ты беременна, аборт сделаем сразу там же. Я не буду нянчить и твоего выблядка.
От неожиданности я едва не споткнулась. Попыталась вспомнить, всегда ли мы с Вадимом предохранялись. Не смогла. Секса было так много, он слился в одно яркое воспоминание, которое мне делало больно, как слепящий глаза свет.
Посмотрела на свой живот, плоский, скрытый под скромной блузкой. Мог ли там быть ребёнок? А если… если да? Я готова была молчать в ответ на любые оскорбления тёти, я считала, что заслужила. Но заслужил ли этого маленький будущий человек, который даже не в ответе за то, что его так небрежно привели в этот мир, такого ненужного?
За этими мыслями мы и дошли до серого, массивного здания местной поликлиники.
— Здравствуй, дорогуша! — поздоровалась тётя, входя в кабинет врача. — Столько лет прошло, а ты все хорошеешь!
— Да будет тебе, — отмахнулась дородная женщина врач. — Это твоя Ася так выросла?
Посмотрела на меня удивлённо. Судя по всему, когда-то мы были знакомы, но хоть убей я этого не помнила.
— Выросла, на мою голову, — отмахнулась тётя. — Посмотри, живёт ли половой жизнью, да анализы возьми.
Я безропотно разделась, аккуратно сложила вещи и полезла на кресло. Закрыла глаза, с закрытыми глазами унижение переносилось легче. Тётя так и не подумала выходить из кабинета, слава богу я была за ширмой, но что если она вздумает подойти? Наверное, я просто умру, и от стыда, и от унижения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Живёшь жизнью половой? — усмехнувшись спросила врач надевая перчатки.
— Живу, — кивнула я. — Точнее, жила.
— Видишь, просто спросить надо было, че сразу по врачам таскать, — крикнула та, склоняясь надо мной.
Пальцы её были жесткими и причиняли мне боль. Поневоле вспомнилось, как легко меня касался Вадим. Так, Ася, не хватало ещё на гинекологическом кресле плакать, на глазах врача и тёти.
Она проводила манипуляции, я терпела стиснув зубы. Я все это заслужила, потому что я плохая. Я все испортила.
— Посмотри ещё, не беременная ли, — раздался тетин голос из-за ширмы.
Я вся сжалась.
— Расслабь живот, — попросила меня женщина.
Я вздохнула, пытаясь унять напряжение. Расслабилась, насколько могла. И поняла вдруг, что если я беременна, никто меня не сможет остановить. Я встану и уйду. Голая, если надо. Босиком. Я не позволю им убивать в себе ребёнка. Если он там, внутри меня есть, значит я его рожу. Это я плохая, а малыш ни в чем не виноват.
— Вроде нет, — отозвалась врач. — Скорее всего скоро месячные начнутся. Но если только залетела, так сразу же не скажешь, УЗИ надо делать, а у нас аппарат сломался. Тест купите по дороге домой и все.
Я выдохнула. Никто не будет насильно делать мне аборт. Хотя внутри у меня все ещё кипело от ярости и неожиданного желания сражаться за свое дитя. Неужели и мама меня так же родила? Просто не позволила никому убить меня в себе. Тогда почему оставила потом? Почему не стала за меня бороться?
Я одевалась, тётя и врач обсуждали каких то общих знакомых. Потом, по дороге домой возле аптеки тётя остановилась и уснула мне триста рублей в руки.
— Иди сама свою срамоту покупай…
Глава 28
Ася
Тест я купила. Пересыпала в протянутую тётей руку сдачу. Сжала коробочку в руке так, что ладонь вспотела. Я наверняка знала, что не беременна. У таких людей, как Вадим Князев, все в жизни идёт по плану, и если он решит сделать ребёнка, то наверняка от какой нибудь породистой женщины. Есть наверное, выставки породистых человеческих самок? Что-то вроде конкурса красоты, непременно с дипломом самого крутого вуза. В общем, не от подвыпившей девицы, что в прямом смысле слова на него свалилась в клубе. Нет, в его жизни нет и быть не может никаких случайностей.
— Иди делай, — дома сказала тётя. — И мне потом покажи.
Я послушно направилась в ванную. Я вообще просто, как робот, выполняла все, что тётя мне скажет. Краткую активность внутри меня вызвало лишь упоминание об аборте. И сейчас я пописала в пластиковый стаканчик, опустила туда тест, подождала и отложила в сторонку.
И вдруг…вдруг так отчаянно захотелось стать беременной. Мечта моя была абсурдна. У меня ни кола, ни двора, жить вернулась к тёте, работы нет, зато есть кредит. Куда мне ребёнка?
Выждала время и взяла тест. Яркая полоска. Одна. И болью вдруг сперло грудь, захотелось плакать. Да, у меня никогда не будет Вадима Князева, но я вопреки всему могла оставить себе его частичку. Его ребёнка. Но даже этого у меня не будет.
— Что там? — постучалась тётя.
— Отрицательный, — ответила я, выходя.
Она протянула руку, я пожала плечами и протянула ей тест. Тётя посмотрела, затем брезгливо бросила в мусорное ведро прямиком туда же, где покоились и все мои надежды и мечты.
— Есть садись…
В голосе тёти звучала даже грубоватая опека, но я не в силах была оценить её по достоинству. Благодарность была, да. Что домой пустила, не оставила мокнуть под дождём. Но на сильные эмоции я была не способна. И есть тоже не могла совершенно, что тётю злило.
— Я сегодня в ночь пойду, — сказала она. — закрою тебя дома от греха…
