За все эти годы он видел много разных людей: молодые и старые, убийцы и разбойники, попавшие в рабство за долги или длинный язык, воры и неудачно взявшие взятку чиновники, обычные люди, чем-то не угодившие богачу или откровенные смутьяны и задиры. Они старались не трогать угрюмого великана, а тот не нуждался в друзьях, тем более таких, но со временем стал прислушиваться к разговорам и задумываться.
Надсмотрщик, не церемонясь, вытолкнул раба на арену. Алентису было все равно, кого убивать, зверя или человека, беря больше силой, чем умением. Раньше этого хватало. Демон с недоумением оглядел жилистого желтокожего юношу небольшого роста. С насмешкой посмотрел на длинный изогнутый нож, намертво привязанный к его руке. Что мог сделать недомерок такого страшного, чтобы испугать его, сильного непобедимого демона?
Убить. На четвертой минуте человек, немыслимо прогнувшись, пропустил меч над собой, ашурта по инерции развернуло. Последнее, что он почувствовал, так ничего и не поняв — это боль от удара лицом по утоптанной площадке.
Алентис очнулся от удушья, и еще не разобравшись толком, что к чему, сразу панически начал искать выход из тесной давящей темноты. Закопали его неглубоко, в ближайшей помойной яме, навалив сверху землю вперемежку с гнилыми отходами. Демон жадно хватал воздух широко открытым ртом, еще не веря, что свободен. Идиот, понял он, надо было давно дать себя убить. Сзади послышался смешок, заставивший резко оглянуться. Это все, что ему позволили сделать, прежде чем оглушить заклинанием.
Новый хозяин оказался умнее и хитрее прежнего, намертво распяв демона в пентаграмме. Ему не нужен был слуга, маг хотел власти и могущества. Ничего этого ашурт ему дать не мог, зато он знал, кто это может сделать, поэтому испытал на себе сомнительные прелести подкупа, угроз и пыток. Последних было много и часто.
Алентис был заносчивым, капризным, жестоким без меры, но никогда — предателем. К его чести, эта мысль даже не приходила ему в голову. Предать — это не просто подписать себе смертный приговор. Позор ляжет на его детей, лишив изменника и его потомство посмертия навеки. Искупления не давалось. Прощения не было.
Время от времени на пытках присутствовал высокомерный бледный юноша с манерами аристократа — сын мага. Он тоже хотел власти и могущества, но ему мешал отец, и Алентис понял, что это его единственный шанс на спасение и свободу.
Что стоит нашептать спесивому мальчишке, хотящему всеобщего поклонения, толику нужных слов, дав несколько ничего не значащих расплывчатых обещаний? Демон равнодушно наблюдал, как сын убивает отца, вонзая ему в спину нож. Чего ты ждал человек, воспитывая это убожество? Алентис усмехнулся своим мыслям и неожиданно понял, кого так напоминал ему отцеубийца. Его самого! Внезапное озарение заставило похолодеть все внутри, покрыв лоб капельками пота. А ведь он кричал на мать, когда требовал денег, и в последний раз сцепился с отцом. «И убил бы», — понял ашурт, ломая мальчишке шею.
— Извини, — демон посмотрел в удивленные потухающие глаза, — Я передумал.
Алентис никого не оставил в живых, когда вырвался из пентаграммы: ни слуг, ни престарелую бабку — мать мага, ни собаку, могущую навести ищеек на след. Он забрал все амулеты, талисманы и артефакты, имеющие хоть какую-то силу, и через несколько дней, наконец, смог покинуть этот мир.
Месть по-прежнему грела душу, но уже переставала радовать. Вот если бы он въехал во главе богатого отряда, весь в золоте, королем огромной страны…. С ним стали бы считаться, но не любить и уважать. Демон обозвал эти мысли мечтами слабоумного и решительно выбросил из головы.
Сидя на вершине холма, Алентис смотрел, как могучая река несет свои воды к океану, и вспоминал свою жизнь. Кем он был? Мощным потоком, как ему думалось в начале? Мизерной капелькой, не способной напоить даже травинку? Или мусором, который волны прибивают к берегу. И вот теперь он сидит здесь, никому не нужный и всеми забытый. Отброс общества, со злостью подумал ашурт, не замечая, как ломает тонкий прутик, который крутил в руках. Никто. Пустое место. Ничего не добившийся. Ничего не создавший! Ничего после себя не оставивший!!!
Ашурт сжал изломанную сухую ветку в кулаке. Она тоже росла, была живой, питалась соками и солнцем, пока ветер не сломал ее. Он тоже, как эта ветка, только никто его не ломал. Сам сгнил. Труха.
Мальчишка предал отца и поплатился. А он, сын короля, князь Алентис? Опозорил дом. Но брат пощадил его, сохранив жизнь. Или оставив? Зачем? Демон швырнул в реку деревянные палочки, все, что осталось от когда-то цветущей ветки. Порыв ветра вернул их обратно. Ему тоже нет хода в ту жизнь.
Ашурт одиноко бродил по мирам, иногда участвуя в войнах, но никогда в грабежах и насилии. Нет родных, нет близких, нет друзей и единомышленников, нет дома, куда бы он мог вернуться, где бы его ждали и любили. Ничего нет! Черная тоска захлестывала с головой, он тонул в ней, захлебываясь, выплывая и снова идя ко дну. Вино спасало лишь на время, постепенно затягивая в глубокий омут отчаяния. Пустая никчемная жизнь.
Он вышел к той деревушке совершенно случайно. В трактире никого не было, и это удивило демона. Безногий старик, сидящий на земле у входа, шамкая беззубым ртом, пояснил, что все пошли на край деревни жечь ведьму, но если путник хочет есть, то может сам взять все, что надо или подождать, пока там прожарят молодое мясо. Нищий противно захихикал своей шутке, показывая гнилые пеньки зубов.
— Зачем ты живешь? — неожиданно спросил его Алентис, — В грязи, в убожестве, безногим калекой? У тебя даже зубов нет. Кому ты нужен такой?
Старик резко оборвал смех и хитро посмотрел на ашурта:
— Тебе, голь перекатная.
Он мгновение наблюдал за озадаченным выражением лица путника.
— Откуда б ты узнал, что хотят жечь ведьму? — он важно поднял палец, — Во! А ты говоришь — не нужен. Денежку-то не пожалей убогому.
Алентис расщедрился на серебряную монетку и пошел искать место казни.
Девушка была красива и молода и действительно обладала силой: чистой, незапятнанной черными делами. Ее отчаянные призывы к милосердию тонули в гневных выкриках бесновавшейся толпы. Фанатики, еще совсем недавно бывшие обычными селянами, мирно жившими на своей земле, растившими урожай и детей, любившими жен и мужей.
— С дороги, животное, — демон оттолкнул кого-то, прокладывая себе путь, — Эта женщина принадлежит мне.
Крестьяне начали возмущаться, и тогда ашурт обнажил меч и посоветовал им попробовать забрать у него ведьму.
— Кому надоел муж, может просто вытолкнуть его ко мне, — изгалялся он, — Вот у тебя, я смотрю, — демон ткнул мечом в ближайшую женщину, — сыновей много….
